Грандиозную ретроспективу «Константин Коровин. Живопись. Театр» (240 произведений из фондов самой Третьяковки и двадцати с лишним музеев России, Казахстана и Белоруссии, а также частных собраний) разместили на Крымском Валу. Наш обозреватель выяснил у заместителя директора Третьяковской галереи Лидии Иовлевой, чем отличается московская версия от выставки, состоявшейся прошлым летом в Русском музее.

Иовлева: Третьяковская галерея и Русский музей — главные держатели коровинского наследия. Возможно, у нас его работ чуть больше: только живописи — 120 единиц хранения. Имя Коровина все знают, но выставляли его очень мало.

культура: Единый проект значительно разнится в двух музеях?

Иовлева: Проект, посвященный 150-летию со дня рождения Коровина, на самом деле один, но есть два варианта экспозиции. Общее — три главных раздела обеих выставок. Во-первых, это станковая живопись: пейзажи, портреты, натюрморты, «ноктюрны», парижская серия, крымская и т.д. В основе показа — два собрания, наше и Русского музея. Но не ставилась задача собрать абсолютно все, это невозможно в нынешних условиях и очень бы усложнило проект из-за проблем атрибуции: Коровин или не Коровин? Хотя для себя мы эту проблему решили: покажем только вещи проверенные.

Вторая ипостась коровинского творчества — театр — сохранилась главным образом в эскизах костюмов и декораций. Ведь все декорации, созданные до мая1914 года, погибли во время пожара на складах Малого театра, где они хранились. Сделанные позже исчезли в годы революции. Однако уцелел ряд костюмов. Мы расширили этот раздел за счет коллекции Бахрушинского музея, хранящего уникум — весь реквизит к опере «Золотой петушок». Коровин создал его уже во Франции в 1934 году для театра Виши. Вероятно, это был последний всплеск интереса к русской опере. Чудесным образом весь сценический материал спектакля сохранился благодаря певцу Григорию Раисову, исполнителю партии Звездочета и владельцу антрепризы, пережил Вторую мировую войну. В конце 1970-х восемь сундуков с декорациями и более сотни костюмов, шапочек, туфелек дочь Раисова выставила на парижский аукцион, где их случайно увидел и купил Александр Ляпин, внук Василия Поленова. В 1986 году он все это подарил Бахрушинскому музею, который впервые показал декорации год назад, развернув их на один день на сцене «Мастерской Петра Фоменко». Тогда мы и решили, что это непременно будет на выставке. Такова ее главная сенсация.

культура: Хитом выставки в Русском музее были монументально-декоративные панно для Отдела окраин России на Всемирной выставке 1900 года в Париже. За них Коровин получил всемирное признание, уйму медалей жюри и орден Почетного легиона. Есть ли аналоги в Третьяковке?

Иовлева: Опыт работы в театре и присущий Коровину декоративизм проявился в способности работать как монументалист оформляя большие пространства. Первое, что им сделано в этой сфере, —цикл панно для павильона «Крайний Север» Нижегородской художественно-промышленной выставки 1896 года. Для выполнения этого заказа Савва Мамонтов специально отправил Коровина на Север, куда он ездил вместе с Серовым. Позже Мамонтов развесил панно в вестибюле Ярославского вокзала в Москве. В 1961 году железнодорожники передали их Третьяковке, к выставке мы отреставрировали четыре из десяти холстов. Еще сюрприз для публики — декоративный фриз, созданный для дягилевской «Русской художественной выставки» 1906 года в Париже. В наших запасниках он хранится с 1949 года свернутым в рулон на Валу, поступив из неизвестного источника. Семиметровый фриз «Старый монастырь» — одно из открытий нашей выставки.