Александр АНДРЮХИН, Вильнюс

20.02.2015

В Вильнюсе похоронен последний из живших в Прибалтике Героев Советского Союза полковник Леонид Бородин. Скромная могила на Антакальнисском кладбище, каких много на территории Литвы — ведь в боях за ее освобождение погибли не менее 80 000 советских солдат. Десятки тысяч были замучены в концлагерях. Память о них хранят более 150 монументов и воинских захоронений. В каком состоянии находятся памятники, выяснял побывавший в Литве спецкор «Культуры».

Солдат отстояла община

Скульптурная композиция на Зеленом мосту в Вильнюсе — последний привет из советского далека. Единственный памятник, оставшийся на том же самом месте, где и был установлен в 1952 году вместе с новым мостом через речку Вилию (старый взорвали немцы в 1944-м). Его не уничтожили в угаре независимости и не отправили в «ссылку» в парк Грутас неподалеку от города Друскининкай, куда свозят монументы советской эпохи.

На южной стороне моста застыли в бронзе строитель с дорожным рабочим, напротив — колхозник и колхозница. На северной — студент со студенткой и два бойца с автоматами и развевающимся флагом в руках. Если остальных персонажей не трогают, то солдатам все не дают выйти из боя — местные вандалы периодически заливают их краской. Однако в тот день, когда корреспондент «Культуры» побывал у памятника, воины выглядели молодцами — без единого пятнышка. Правда, в отличие от остальных скульптур («Строительство и промышленность», «Сельское хозяйство», «Учащаяся молодежь») у солдат почему-то не было таблички с названием.

— «На страже мира» — у нас и без табличек это знают, — разъяснила на чистом русском проходящая мимо женщина. — Думаю, этим памятникам осталось стоять недолго — в связи с реконструкцией моста мэрия объявила конкурс на новые скульптуры. Ходят слухи, что поставят баскетболистов. Честно говоря, жалко, что в Литве больше не останется ни одного памятника, стоящего на страже мира...

Однако позже, в Ассоциации культурного и исторического наследия славян Балтии, мне рассказали, что сведения прохожей устарели: вняв протестам русской общины, мэр Вильнюса Артурас Зуокас объявил новый конкурс — по реставрации советских скульптур. Общине удалось добиться обещания, что работы будут производиться на месте, без демонтажа.

— Если их снимут и повезут на реставрацию, то обратно уже не вернут, — пояснила президент ассоциации Оксана Бекерене. — Почему-то все, кто побеждал в этом конкурсе, потом отказывались браться за работу.

О причине такого странного, на первый взгляд, поведения можно только догадываться — сама Оксана от пояснений отказалась. На носу муниципальные выборы, и скульптуры стали разменной картой у кандидатов в мэры. Всех, кто выступает за сохранение памятника, объявляют предателями — мол, таким не место в руководстве столицы независимого государства. Так что судьба скульптур зависит от того, кто станет мэром. Если радикальный националист — им не устоять. 

В 1991-м, когда Литва получила независимость, началась великолитовская война с памятниками. В декабре того же года в центре Вильнюса из могилы вытряхнули прах похороненного там генерала Ивана Черняховского. Останки героя перезахоронили в Москве на Новодевичьем кладбище. Памятник Черняховскому новые литовские власти хотели пустить на переплавку, однако в дело вмешались воронежцы, обязанные генералу освобождением родного города.

После этого акты вандализма в отношении памятников и захоронений советских воинов в Литве начали принимать государственный размах. Монументы переносили в парк Грутас. Такая участь едва не постигла и скульптуры на Зеленом мосту. Но тогда их отстояла русская община, а позже они каким-то чудом попали в реестр национального культурного наследия.

Дама с лопатой

Антакальнисское военное кладбище в Вильнюсе больше напоминает город в городе, настолько оно огромно. Здесь похоронены немецкие, австрийские, польские, турецкие и русские солдаты, погибшие еще в Первую мировую. Многие надгробия выполнены в виде полноценных скульптурных композиций. Но в основном здесь ровные ряды скромных солдатских могил.

В глубине — широкая аллея, переходящая в торжественную лестницу, которая ведет к Вечному огню и монументальным скульптурам советских солдат из белого камня. Это русская часть кладбища. За этим комплексом и похоронили последнего из живших в Прибалтике Героев Советского Союза — Леонида Бородина. Его могила с простой металлической оградкой расположена практически на пустыре. На свежие венки и принесенные мной две алые гвоздики ложится снег...

Вдалеке какая-то женщина энергично орудует лопатой. В основном все дорожки уже очищены, только на русских участках почему-то сугробы.

— На этом кладбище три русских участка, и их сразу можно отыскать по нетронутому снегу, — пояснила сопровождавшая меня Оксана Бекерене.

Женщина с лопатой оказалась директором кладбища. В ее распоряжении еще двое работников, но из-за мизерных зарплат они появляются здесь крайне редко. Директрисе самой приходится браться за инструмент. За ненадлежащее состояние дорожек может влететь от городского начальства. Правда, за неубранные русские участки нагоняев не бывает.

Разговорились. Оказывается, перед похоронами ветерана приходил представитель российского посольства и попросил почистить «русскую» аллею с лестницей.

— Денег он не предложил даже символически, и я поначалу решила отказать, но потом вдруг стало стыдно за Литву, — рассказывает женщина по-литовски (Оксана переводит). — Придут люди и будут с гробом пробираться через сугробы... Я почистила за так — убила полдня.

И тут же предлагает, чтобы Россия выделила деньги и наняла дворника для ухода за русскими участками — мол, страна-то не бедная, оплачивает же газ для Вечного огня.

Правда, в день нашего визита Вечный огонь не горел. По словам Оксаны, его зажигают только на 8 мая, когда ветераны приходят возлагать цветы. Людской поток течет с утра до вечера и 8-го, и 9-го, хотя здесь это не выходные. Площадка перед Вечным огнем полностью покрывается цветами. В эти дни русским разрешается носить ордена, хотя по законодательству Литвы демонстрация советской символики запрещена. Точнее, не то чтобы официально разрешается — просто полиция закрывает глаза. Более того, в праздник полицейские оцепляют кладбище плотным кольцом, чтобы националисты не мешали уважающим общее прошлое литовцам и русским отдавать дань памяти погибшим.

— Лично я помню только один случай, когда какой-то радикал на 8 мая явился сюда с нацистским флагом и стал обзывать нас оккупантами, — говорит Бекерене. — Полицейские тут же его скрутили и кинули в машину.

Молитва по убиенным

Кроме 80 000 советских солдат, павших за освобождение Литвы, за годы немецкой оккупации в республике погибли 95 000 военнопленных. Из них 1 151 человек похоронены в братской могиле на Евфросиниевском кладбище. В расположенной здесь же Свято-Евфросиниевской церкви проводят заупокойные службы, поминают погибших. Местный священник отец Алексий повел меня к кладбищенскому мемориалу. 

— Вот здесь немцы заставили пленных вырыть огромный котлован, — он кивнул на стену, за которой шумела дорога. — В него они сбрасывали тела расстрелянных и замученных. Настоятель нашей церкви Лев Савицкий потребовал у немецкого командования отдать ему списки убиенных, чтобы читать по ним молитвы.

Списки отдали. Так были установлены имена — позже их высекли на мраморных плитах. Выяснилось, что только 382 человека были военнопленными, остальные — мирные жители. 

Мы приблизились к мемориалу. В белые стены вмурованы мраморные плиты с именами расстрелянных. Посередине, в полукруглом проеме — монумент из черного камня с крестом наверху. У подножия — мраморная плита, на ней лампадки и живые цветы. Две пожилые женщины в черных платках, крестясь и утирая слезы, шепчут молитвы.

— Тут всегда кто-то есть, — говорит отец Алексий.

Женщины оказались родственницами погребенного здесь советского военнопленного. Они родом из Орла, и каждый год приезжают на могилу.

Самое массовое захоронение узников концлагерей расположено в Новой Вильне — восточном районе Вильнюса, где находилась узловая станция, через которую следовали эшелоны с военнопленными, и концлагерь, где томилось 20 000 узников.

Мемориал советских военнопленных — в дальнем конце обширного Нововильненского кладбища. Небольшая площадка, выложенная бетонными плитами, — все более чем скромно. В центре — серый гранит с надписью на двух языках, литовском и русском: «На этом месте похоронены около 4 500 советских военнопленных, замученных немецкими фашистами в 1941–1943 гг.» Вокруг ни души. Ни лампад, ни цветов.

— Здесь мало кто бывает, мемориал установили в 2006 году, и пока он не очень известен, — пояснила мне повстречавшаяся кладбищенская работница, литовка, судя по сильному акценту. — Но если вы журналист, я вам скажу, что на камне неверно написано. В этом лагере с 1941 по 1944 год ежедневно умирали до двухсот человек. Так что погибли не четыре с половиной тысячи, а более ста тысяч человек...

Моя собеседница, которая категорически отказалась представляться, призналась, что за мемориалом никто не присматривает. Поначалу, когда его открыли, висела табличка, что за порядок здесь отвечает некое ЗАО «Гамтовайздис». Но сейчас табличка отсутствует. Затем кто-то срубил елочку, стоящую у камня. Несколько раз крали кладбищенские ворота и ограды, а доску перед входом, на которой написано, что здесь находился лагерь военнопленных, периодически заливают краской.

— А ведь это самое крупное воинское захоронение на территории Литвы, — укоризненно качает головой женщина.

«Откуда пойдут русские?»

Сегодня в Литве считается, что советские войска не освободили, а оккупировали республику. Никто не вспоминает, что при немцах она представляла собой сплошной концлагерь. Вандалов, заливающих краской советские монументы и переворачивающих надгробия, обычно не находят. Но есть в километре от Вильнюса, в районе Малая Реша, особый мемориал — националисты его почему-то не трогают. Это захоронение советских солдат, павших здесь же, на подступах к литовской столице. Все скульптуры для него были изготовлены литовскими мастерами. Может, поэтому у вандалов не поднимается рука мазать их краской. А может, потому, что найти это кладбище непросто — оно затерялось среди полей и пустырей. 

На 23 февраля и 8 мая сюда съезжаются ветераны со всей республики. Посетителей встречают гигантские изваяния из мореного дуба. Перед входом расположилась скульптурная группа литовцев: молодая девушка, взрослая женщина, сгорбленная старушка, мужчина-ремесленник, старик, а перед ними — смеющиеся дети. Эти фигуры символизируют разные категории литовских граждан, благодарных советским солдатам за то, что те спасли их от истребления. Позади этих фигур — сами солдаты, в их изображении явно читается узнаваемая манера литовской скульптуры, что говорит о глубоком уважении к освободителям. Так, советский воин в каске держит воткнутый в землю меч — это символизирует признание того, что именно русские положили конец кровопролитию в Литве. По окружности от фигур расположены братские захоронения и бревенчатые щиты с именами погибших.

— Это единственное свидетельство благодарности литовцев советским солдатам, — рассказывает Бекерене. — Комплекс сооружен в 70-х годах и с тех пор ни разу не реставрировался. Мореный дуб — материал прочный...

Но как бы ни был прочен мореный дуб, он все равно нуждается в обновлении. Фигуры стоят крепко, однако несколько щитов отошли от опор и потеряли устойчивость.

— Мы приглашали реставраторов, но они выкатили такую сумму, что нам пришлось отказаться, — жалуется собеседница. — Один щит мы поправили сами, остальные тоже сделаем...

Бекерене рассказала, что сегодня в Вильнюсе случаи осквернения военных захоронений довольно редки. Если где-то еще и проявляют себя вандалы, то в глухих районах и деревнях. 

Впрочем, это отнюдь не значит, что литовские националисты раскаялись. Просто у них появился другой объект ненависти — поляки, которых в Литве становится все больше. Теперь уже католические кресты на кладбищах периодически заливают краской. А поляки демонстративно отмывают их литовскими флагами.

Ксенофобия в Литве большим грехом не считается. Она отвлекает жителей этого маленького прибалтийского государства, одного из беднейших в Евросоюзе, от реальных проблем. Цены в магазинах ощутимо выше, чем в Германии или во Франции. Плюс повальная безработица. Счастливчиками считаются те, кто находит работу за границей — в основном в сфере обслуживания. Устроиться на квалифицированную должность в Европе литовцу практически невозможно — у них репутация плохих специалистов. А между тем в советские времена уровень жизни в Литве был одним из самых высоких в СССР. 

Среди немногих прибыльных предприятий — молокозаводы. Однако сейчас они один за другим закрываются в связи с российскими санкциями — литовское молоко Евросоюзу не нужно. Для реального улучшения уровня жизни нет никаких перспектив — как тут не злиться на большого соседа. Неудивительно, что в Литве начали усиленно циркулировать слухи о готовящемся российском вторжении. А недавно минобороны республики даже выпустило специальное пособие для населения — «Что мы должны знать о подготовке к экстремальным ситуациям в случае войны?» Синяя брошюрка в сотню страниц. «В связи с повторением агрессии России», — недвусмысленно пояснил, презентуя ее, министр обороны Литвы Юозас Олекас. Главный совет — сохранять спокойствие и довериться специалистам.

— Нормальные люди отнеслись к этому с определенной долей юмора, — сказал мне житель Вильнюса Виталий Белявский. — Один человек на моих глазах повертел брошюру в руках, потом спросил: «А с какой стороны пойдут русские? Мне надо знать, я встречу их с цветами».

А еще в Литве ходит шутка, что правительство мечтает объявить России войну с единственной целью — чтобы сдаться.

Не халатность, а кощунство

В целом воинские захоронения и памятники Великой Отечественной в республике находятся в достойном состоянии. Это заслуга российского государства, не жалеющего средств на их поддержание. В четырех городах — Вильнюсе, Каунасе, Клайпеде и Шяуляе — у советских монументов установлен Вечный огонь. Газ и другие расходы оплачивает российская сторона. Много делает и местная русская община, не жалеющая времени и сил на то, чтобы присматривать за советским наследием.

Досадно только, что не всегда средства расходуются эффективно. Например, в русской общине мне рассказали, что реставрационные работы проводит литовская фирма, которой перечисляет средства наше посольство в Литве. Деньги немалые, а работы делаются плохо. Вместо мрамора используется мраморная крошка, краска берется дешевая, она сходит после первой же зимы. И действительно, на многих отреставрированных памятных досках имена погибших прочесть невозможно из-за облупившейся краски. 

— Это делается умышленно, чтобы всегда иметь заказы, — уверяли меня местные ветераны — товарищи недавно умершего Героя Советского Союза Леонида Бородина. 

Они же, взяв обещание не называть их имен, рассказали, что литовские реставраторы сильно завышают цены и вносят в смету несуществующие работы. Но это полбеды. Местным мастерам совершенно безразлична точность имен и названий боевых частей на памятных досках. Так, на воинском кладбище в Акмяне, где покоятся останки 72 пограничников 105-го Кретингского погранотряда Белорусского пограничного округа, после реставрационных работ номер части превратился в 05-10, а из эпитафии исчезли две фамилии — начальника погранотряда Петра Бочарова и батальонного комиссара Ивана Леснякова. Но и это не все. Количество погребенных после обновления мемориала почему-то увеличилось до 88...

Такая же история произошла в городе Гаргждай. Там после реставрации монумента с камня исчезла фамилия заживо сожженного фашистами политрука Михаила Баранова.

— Это не халатность, это кощунство! — комментирует работу литовских мастеров генеральный директор Балтийской молодежной ассоциации Juvenis Алексей Грейчус.

Подобная ситуация возникла из-за того, что у России с Литвой не заключено межправительственное соглашение по содержанию и благоустройству воинских захоронений, расположенных на территориях зарубежных государств. Сейчас на уровне экспертов идет работа по подготовке такого соглашения, однако тянутся эти переговоры уже более пяти лет. И не факт, что увенчаются успехом.