культура: В вестибюле поликлиники вашего Центра обратил внимание: очень много детей — и грудничков, и постарше. Неужели столько ребятишек с больным сердцем? 
Бокерия: В России в год рождается около 10 000 детей с врожденным пороком сердца. Мировая статистика свидетельствует о том, что 36% умирают в течение первого месяца жизни и чуть поменьше, около 30,5%, — не доживают до года. Им абсолютно необходима операция. 

культура: Бедные дети... Почему они такими рождаются? Это что, генетическая предрасположенность?  
Бокерия: Говорить о генетических отклонениях мы пока не можем — достоверно это неизвестно. Существуют исследования, которые показывают, что если мать в течение первых трех месяцев беременности перенесла какую-нибудь инфекцию или если она страдает пороком сердца, то с небольшой вероятностью у ребенка тоже будет порок сердца.

культура: Даже если мать переболеет обычным гриппом? 
Бокерия: Именно грипп — инфекционное заболевание — опасен в первом триместре беременности.

культура: Владимир Путин предложил объявить 2015-й годом борьбы с сердечно-сосудистыми заболеваниями. Не с Вашей ли подачи? 
Бокерия: Что вы! Я сам это услышал во время Послания президента и так аплодировал, что на меня стали обращать внимание, оборачиваться. 

культура: В чем конкретно будет заключаться борьба с сердечными заболеваниями? Что задумано — строительство новых центров, таких, как ваш? Увеличение числа специалистов? Профилактика заболеваний?  
Бокерия: Мы  — исполнители. На днях прошло заседание у вице-премьера Ольги Юрьевны Голодец. По-видимому, сначала будет разработана программа борьбы с этой эпидемией XX и XXI века, стратегия. Главное — нужно уменьшить смертность от инфаркта миокарда, инсульта, других распространенных сердечно-сосудистых заболеваний. Она у нас очень велика — больше 50 случаев из ста.

культура: Дела сердечные мне знакомы. Десять лет назад мне поставили два стента. Сама операция была бесплатной, по страховке, а за американские стенты пришлось заплатить довольно большие деньги. Тогда я в больнице провел почти три недели. В этом году решил провериться. В районной поликлинике кардиолог отправила меня в консультационный центр, через неделю положили в больницу и поставили два новых стента — отечественных, выяснилось, что один из «американцев» зарос на 90%. И уже через три дня выписали. Пока лежал, видел, как привозили людей, что называется, с улицы и тут же оперировали, ставили стенты.  
Бокерия: Да, десять лет назад такие стенты в стране не производились. Сейчас уже делают. Вам же их бесплатно поставили?

культура: Да, по программе обязательного медицинского страхования. 
Бокерия: У нас такие операции уже на потоке — бесплатно, по страховке. Возможности у страны есть, это видно хотя бы на вашем примере. Главное, чтобы пациент вовремя обследовался. И доверял врачу. Но между врачом и пациентом все время хотят поставить прокурора. Мне тут позвонил один правозащитник — я чуть со стула не упал, когда он сказал, что вместе со своими коллегами хочет ввести должность уполномоченного при президенте России по защите пациентов. Подождите, говорю, Вы будете защищать людей, которые часто просто необъективны в самооценке. Я с этим сталкивался не раз. Один пожаловался как-то, что его после выписки не проводили к автобусу... Вы, говорю я правозащитнику, зачем все это нагнетаете? Вы же знаете, что есть только один способ, принятый в мировой практике. Это страховая медицина, которая защищает как врача, так и больного. Кому-то нужна еще одна хорошо оплачиваемая должность? Единственный механизм отношений между больным и врачом — страховая медицина. Конечно, если деньги будут идти на лечение, а не на строительство офисов. Тогда естественным путем отомрут и слабые больницы, и такие же врачи, которых не загонишь повышать  квалификацию.

культура: Сейчас в стране идет реформирование медицины. Далеко не всегда на пользу людям. Например, сокращается количество больничных коек, увольняют врачей... Как сделать так, чтобы люди были довольны медициной? Вот собираются вернуть советский опыт — чтобы врачи, да и не только врачи, после получения диплома отработали три года на государство. Поможет? 
Бокерия: Я не занимался глубоко темой реформы, поэтому подробно не отвечу. Могу сказать только одно: проблема медицинских кадров существует, и давно. Ведь что сейчас происходит — получил человек диплом врача и тут же бежит в иностранную фирму устраиваться. Но ведь профессию государство дало ему бесплатно! Значит, нужно отработать. Вот меня, например, после получения диплома направили на целину. Ничего, выжил, практику отличную получил. Другое дело, если ты окончил вуз с красным дипломом, тогда имеешь право выбирать сам, где работать по своей специальности. У нас в институте краснодипломников много. Среди них и академики, и известные профессора. Кстати, могу ответственно заявить, что у нас в стране лучшая система здравоохранения. Те, кто едет лечиться за границу, совершают ошибку. Мы в год оперируем более трех с половиной тысяч пациентов с врожденными пороками, в берлинской клинике — двести. Собирают всем миром деньги или добиваются финансирования от Минздрава, чтобы поехать туда. А всем известно: где больше опыт, там и результаты лучше. 

У нас 17 операционных. В прошлом, 2014, году мы перешли рубеж 5000 операций на открытом сердце, сделали 5004. Таких объемов нет ни в одной европейской или американской клинике.

культура: Ваши дочери, как известно, пошли по Вашим стопам. Внуки тоже будут врачами?  
Бокерия: У нас в семье все старшие — врачи: и жена, и обе дочери, и их мужья. Один внук до 13 лет тоже хотел быть кардиохирургом. Но передумал: будет экономистом. Сказал, что не хочет работать «так, как он», показывая на мою фотографию. Но в запасе еще шесть внуков. Может, кто-то из них и проникнется желанием лечить людей.

культура: Вы в свои 75 прекрасно выглядите, находитесь в отличной физической форме, много оперируете. Плюс еще административная и общественная деятельность. Как все успеваете?  
Бокерия: На здоровье действительно не жалуюсь. Делаю почти каждый день по три–пять операций. Особых рецептов нет — сплю по шесть часов в день, больше человеку не надо. Разумеется, не все успеваю. Но спасибо за комплимент!

культура: Ну как это «особых рецептов нет»? Расскажите, интересно же... Как к алкоголю относитесь? Вы ведь кавказский человек. А спортом занимаетесь, помогает? 
Бокерия: В школьные годы дома, в Очамчире и в Поти, я же родом из Колхиды, играл в футбол в нападении. Когда пришел в Бакулевский центр, у нас там была своя футбольная команда. Мы даже на соревнования выезжали. Сейчас в основном плаваю — два-три раза в неделю. У меня на участке небольшой бассейн. Курить бросил еще в 1980 году. Алкоголь не употребляю более двух лет. Хотя одно время был президентом дегустационного клуба, а мой хороший друг, певец Зураб Соткилава, — членом комиссии по дегустации вина. Я за ним следил, чтобы он правильные оценки ставил. Из вин рекомендую белые сухие грузинские «Цинандали», «Гурджаани» — они быстрее из организма выводятся, да и слабее итальянских и французских по градусам. И процент сахара в них меньше. 

культура: А наблюдать за спортивными состязаниями любите? За кого болеете? 
Бокерия: Как-то на одном мероприятии было много мастеров спорта, чемпионов мира, олимпийцев, многие с женами. И все гадали, за кого я болею. Называли разные клубы, но никто не угадал. Всю жизнь, пока был большой футбол, болел за тбилисское «Динамо». Красивая была команда. 

культура: Представьте: Вы министр здравоохранения. Ваш первый приказ? Что сделаете для медицины? 
Бокерия: Никогда не буду... Это не мое. Я и на своем месте для медицины что-то делаю. 

культура: Медицинская наука не стоит на месте. Каких прорывов можно ожидать в ближайшем будущем? 
Бокерия: В мировой научной литературе половина публикаций — по медицине. Если конкретно о моей специальности, то это проблема сердечной недостаточности. Создаются очень малогабаритные вспомогательные устройства. Исключительно актуальна проблема внезапной смерти, когда люди умирают от остановки сердца. Создаются новые, более долговечные и прочные материалы для искусственных клапанов сердца. Совершенствуется защита миокарда. Вместе с ушедшим недавно из жизни профессором Болдыревым из МГУ мы создали лучший, по нашим данным, раствор, применяемый при операциях на сердце, когда требуется полная остановка. Будем внедрять его в производство. Сделали первый в мире, пока еще в единичном экземпляре, так называемый «мобильный кардиолог». Это специально оборудованный автомобиль, в нем есть все необходимое: можно сделать ангиографию и стентирование, электрофизиологическое исследование и устранить аритмию или поставить кардиостимулятор. Все оборудование наше, за исключением аппарата ангиографии, он импортный, на его приобретение выделили грант. Как-то раз по согласованию с местной администрацией приехали на «мобильном кардиологе» в Подольск, встали на площади. И тут в больницу, что на этой же площади, привезли мужчину с сердечным приступом. Врачи его отправили к нам. Все признаки начала инфаркта миокарда. Сделали коронарографию, одна из сердечных артерий практически закрыта. Поставили стент — спасли от инфаркта. 

культура: Где будут делать этот чудо-автомобиль? 
Бокерия: Пока не знаем. Уверен, что заказчик найдется. Может быть, уже в этом году.

культура: А свободное время у Вас есть? В кино, театры, на выставки ходите? Книги не по профессии читать успеваете?  
Бокерия: Успеваем ходить с Олей — это моя жена, Ольга Александровна, мы с ней недавно отметили золотую свадьбу — и в кино, и в театры, и на концерты. На выставки — обязательно. Считаю, что своевременно выучил английский язык. Окончил языковые курсы во время учебы в институте. Знание языка помогло мне с чтением специальной литературы по гипербарической оксигенации (применение кислорода под повышенным барометрическим давлением). Эта студенческая работа в итоге завершилась Ленинской премией в 1976-м. 

культура: Здорово! А кто любимые художники? 
Бокерия: В юности — Куинджи, позже — Левитан. И Леонардо — на все времена. Очень много у меня альбомов — я их привожу из всех поездок по миру. И обязательно покупаю каталоги выставок.

культура: А библиотека большая у Вас? Что читаете? 
Бокерия: Библиотека в семье большая. Сколько книг в ней, не знаю, не считал. Последнее время читаю в основном произведения моих друзей — Александра Потемкина, которого считаю современным Достоевским, и Святослава Рыбаса, автора замечательных книг — биографических исследований руководителей России и Советского Союза. 

культура: На родине часто бываете? 
Бокерия: Раньше бывал часто, а когда перевез прах родителей в Москву, уже нет. Там остались только дальние родственники. Хотя очень скучаю... 

культура: Вас наверняка узнают на улице? Как относитесь к этому? 
Бокерия: По-разному. В театре, на выставке можно поговорить. А в магазинах, на рынке повышенное внимание лишает выбора. Хочется побыстрее уйти.

культура: Стрессовые ситуации бывают? Как Вы их переносите? 
Бокерия: Пиковые ситуации — это когда заболевают близкие. Я тогда нахожусь не в своей тарелке, всякие нехорошие мысли в голову лезут. А в профессиональной деятельности это бывает очень редко...

культура: Почему в России слава к талантливым людям приходит чаще всего после их смерти? Вот и к Вашим, если можно так сказать, учителям, предшественникам? Я имею в виду Сергея Сергеевича Брюхоненко, создавшего первый в мире аппарат искусственного кровообращения и получившего Ленинскую премию посмертно. И основоположника мировой трансплантологии Владимира Петровича Демихова. Да и Вам вставляли палки в колеса, когда Вас, 36-летнего доктора наук, директор Института Бураковский хотел назначить своим заместителем по науке.  
Бокерия: Я бы не сказал, что это свойственно только России. К сожалению, так происходит во всем мире. За тех, кого Вы назвали, конечно, обидно. Демихов, при жизни мировой ученый, в 1986 году был приглашен на всемирный конгресс трансплантологов — так ему там зал стоя аплодировал. Видеомагнитофон подарили — он радовался, как ребенок. А жил в старенькой, маленькой двухкомнатной квартире. На Старой площади меня спросили: что мы можем для него сделать? Я говорю, квартиру новую нужно дать. Ну, напишите бумагу. Я написал. И ему выделили квартиру побольше. А Брюхоненко дали Ленинскую премию посмертно, хотя покойным она не присваивалась, и примазавшихся в «соавторы» деятелей вычеркнули — на Старой площади серьезные люди сидели. А вот памятник ему так и не поставили... 

культура: Вы же всех этих «деятелей» знаете. Можете их назвать? И тех, кто Вам мешал... 
Бокерия: Не назову. 

культура: Говорят, Вы во время операций анекдоты рассказываете. С нами не поделитесь? 
Бокерия: Ну, слушайте. Мама будит Вовочку: «Вставай, в школу пора». — «Не пойду, там мальчишки будут задираться, девчонки — дразниться». — «Немедленно вставай, тебе нельзя опаздывать — ты же директор школы»... Меня иногда так же жена по утрам будит. Вставай, говорит, Лео, пора на работу. Ты же директор.

культура: Это во сколько? 
Бокерия: В шесть утра. В восемь — первая операция.

культура: Что главное в профессии врача? 
Бокерия: Доброта — в этом содержание и смысл нашей профессии. Врач, который не считает, что смысл его жизни в служении больному, — не врач. Кто угодно, но не врач. И в то же время он должен помнить, что из доброты нельзя делать главный инструмент врачевания. Его задача — оказать больному самую эффективную профессиональную помощь. И ничто не должно помешать ему в этом. Даже какое-то стойкое неприятие некоторых вещей, на уровне инстинктов. Долой брезгливость! И еще: врачу никогда не следует ждать благодарности, наград и аплодисментов. Главная награда — выздоровление больного.

культура: Что Вы говорите молодым врачам, приходящим в ваш Центр? 
Бокерия: Каждая профессия содержит в себе какие-то ограничения, предусматривает свои особые принципы. Настоящий врач себе не принадлежит. Это надо ясно понимать, выбирая профессию. Молодым хирургам, с которыми мне приходится работать, я при знакомстве всегда говорю, что они должны помнить: когда больной дает согласие на операцию, вы становитесь для него больше, чем родителями. Вы становитесь для него первым человеком после Бога. Тот, кто этого не понимает, никогда не состоится как настоящий хирург. 

культура: У Вас множество наград. Какая самая дорогая? 
Бокерия: Та, первая — Ленинская премия за разработку метода гипербарической оксигенации, о которой я уже говорил. Я же начинал работу еще студентом, а получил ее в 36 лет. А Государственную премию СССР я получил за методику хирургической аритмологии в 1986 году. Была и Госпремия РФ в 2002-м.

культура: Вы каждый день держите в руках человеческое сердце. Верите в Бога? 
Бокерия: Да, конечно. Верю.

Справка «Культуры»

Лео Антонович БОКЕРИЯ. Директор Научного центра сердечно-сосудистой хирургии имени А.Н. Бакулева. Главный кардиохирург Минздрава России. Заслуженный деятель науки РФ. Академик РАН и РАМН, почетный член Российской академии художеств. Президент Общероссийской общественной организации «Лига здоровья нации». Член Общественной палаты РФ. Лауреат Ленинской и Государственных премий. Кавалер ордена «За заслуги перед Отечеством» IV, III, II степеней. Один из основоположников новейшего направления клинической медицины — хирургического лечения аритмии сердца. Обладатель звания «Заслуженный подводник» — сделал более 200 операций в барокамере под давлением, эквивалентным погружению на 20–25-метровую глубину.