Алла КРАСИНСКАЯ

03.02.2022

Первое упоминание об этом граде датируется в летописях 1146 годом. Побывал здесь тогда правитель новгород-северских, белгородских и черниговских земель: «Князь же Святослав Ольгович иде в Рязань и быв во Мченске, и в Туле, и в Дубке на Дону, и в Ельце, и в Пронске, и приде в Рязань на Оку».

ВСЕ ПОБЫВАЛИ ТУТ

1146-й принято считать годом основания Ельца, хотя уже за два столетия до этого на его месте стояла крепость для защиты границы от набегов кочевников. Защищала, правда, не очень успешно. Через двадцать лет после высочайшего визита князя Святослава форпост сожгли дотла половцы. Почти через столетие отстроенный было городок разрушили татаро-монголы под предводительством Батыя. Дальше — не легче. Двести лет не было покоя елецким жителям. В 1283-м их поселение разорили войска Ахмата Темира, в 1316-м — Узбека, в 1365-м — Тогая, в 1380-м камня на камне от здешнего кремля не оставили войска Мамая, а в 1382 году на Москву через эти земли совершили набег орды Тохтамыша.

Прошло 13 лет, и в Елец вторгся завоевавший его без особого труда Тамерлан. Однако взять тут было нечего. Две недели стояла в этих местах армия знаменитого завоевателя, после чего он вдруг резко отказался от идеи идти на Москву. Будто бы увидел во сне христианских святых, которые с великим войском победили его, а посему решил не рисковать, повернул в сторону Астрахани. Потом город штурмовали полчища Едигея и Улу-Мухаммеда.

В XV веке в бурной истории Ельца наступила некоторая передышка. Он перешел в вотчину Москвы. Видя в нем важный стратегический и опорный пункт, государство прислало сюда ратников и оружие. Город укреплялся и рос. И если бы не набеги новых врагов, крымских ханов, которые вплоть до середины XVII века устраивали разбойничьи налеты, уводя жителей в полон, все было бы почти хорошо и — до поры до времени — относительно мирно. По проекту владимирского мастера Ильи Катеринина здесь построили новую крепость и острог. Первыми его «постояльцами» стали участники крестьянского восстания под началом Ивана Болотникова. Именно в Ельце повстанцы организовали собственный центр. Против бояр воевали люто — так, что те отступили к Белокаменной. Бунт власти подавили, но свой миг шальной славы город все-таки пережил, в связи с чем тогда же родилось выражение: «Елец — всем ворам отец». (Ворами в те времена называли не только нечистых на руку людей, но и беглых крестьян.)

СПЛЕТАЯ НИТКИ В КРУЖЕВО

Прошло еще три десятилетия, и он перестал быть пограничной крепостью, превратился в уездный город. Начался совсем другой этап истории — ремесленно-купеческий. Тут построили склады, развернули кустарные промыслы, создали первые промышленные предприятия. И вот Елец уже начал поставлять хлеб для стоявшей под Азовом армии Петра I, а государь почтил город присутствием (пусть и краткосрочным, следуя проездом). В XVIII веке активно развивались кожевенное и кузнечное производства. А также — кружевоплетение, которое эту местность надолго прославило. Самое что ни на есть мирное занятие поначалу было напрямую связано с войной, точнее, с военной формой: солдатские мундиры вплоть до XVIII столетия украшались гарусом, а его елецкие умелицы традиционно плели из шерстяных ниток при помощи восьми коклюшек. Реформы Петра дошли и до обмундирования. Гарусы с униформы после высочайшего указа пропали, но мастерицы не растерялись, с помощью тех же восьми коклюшек, но уже из ниток куда более тонких, начали плести иные кружева. Особенно преуспели в этом искусстве монахини Знаменского монастыря.

Елецкое кружево — со своим стилем-характером. Растительный и геометрический узоры выполняются в основном сеткой, и это не случайно. По легенде, когда-то в окрестностях города шел кровопролитный бой, и силы защитников были на исходе, но Господь даровал их предводителю чудесную кольчугу — легкую и непробиваемую. Ельчане воодушевились, ринулись на врагов, а те, испугавшись подобного напора и решив, что ожили погибшие христиане, в ужасе бежали. В благодарность за спасение стали с тех пор плести кружево, напоминающее сетчатым узором спасительную кольчугу. Среди излюбленных орнаментов, украшающих «сетку», — типичные только для данной местности узоры: «гречишка», «жемчужинка», «паучок», «вороний глаз», «павлинка», «реченька», «яблоневый цвет»...

К началу ХIХ века по объемам производства елецкое кружево занимало первое место в России, а в 1873 году изящные салфетки и скатерти покорили изысканную Вену, заняв первое место на Всемирной выставке и превзойдя своей популярностью венецианские и турецкие кружева. С тех пор изделия русских кружевниц неоднократно демонстрировались на всемирных выставках в Париже (1937), Брюсселе (1958), Монреале (1967), Осаке (1970). Сегодня они украшают многие музейные коллекции России.

ТАЛДЫКИНСКОЕ ЧУДО

На Венскую выставку, по некоторым сведениям, кружева привез купец Александр Заусайлов. А всего к XIX столетию купечество в Ельце составляло девятую часть всего населения. Даже центральная улица носила говорящее название — Торговая. Среди местных промышленников и предпринимателей Заусайлов был, пожалуй, самым деятельным и активным. Для родного города этот предприниматель и филантроп сделал очень много хорошего.

С именем купца Николая Талдыкина связана одна из самых известных городских легенд. Неподалеку от Ельца на берегу реки Воргол до сих пор стоит талдыкинский дом — готический комплекс, почти замок. Его бывший хозяин являлся человеком весьма состоятельным (собственный мукомольный завод, магазины тканей) и благочестивым. Любой нуждающийся мог прийти к нему и получить крышу над головой, еду и деньги. Однажды здесь произошло страшное событие: Талдыкина и его супругу убили в их собственном доме. Рядом с погибшими лежала записка со словами: «Кто своих обделяет, тот не жилец». Из дома пропали все ценности. Злоумышленником оказался племянник купца, игрок и гуляка, которому Николай Иванович денег не дал, поскольку его образ жизни осуждал.

Проститься с Талдыкиными в день похорон пришли многие горожане. Во время отпевания по часовне вдруг разлилось приятное, исходившее от тел усопших благоухание. Чудеса продолжились и на кладбище: выкопанные накануне могилы стали бездонными. Люди, не веря своим глазам, бросали в них камни и куски глины, но звуков падения не слышали. Тогда решили похоронить чету убиенных возле кладбищенской часовни. Через некоторое время прошел слух, что произнесенная на их могиле, сказанная от чистого сердца молитва исцеляет и помогает преодолеть жизненные неурядицы. И потянулись к месту захоронения толпы страждущих. Журналисты того времени описывали феномен, что называется, в красках, именовали сие явление не иначе как «дивом купцов Талдыкиных». Годы спустя советская власть решила положить конец «религиозному мракобесию», и останки под покровом ночи были перезахоронены. Вскоре по Ельцу поползли слухи о том, что на пустыре за кладбищем появился странный провал, из которого поднимается благоухание. Яму хотели засыпать, но не удалось: днем забрасывали землей, но на следующий день она зияла вновь. Тогда ее место закрыли огромными железобетонными плитами, однако те вскоре были сдвинуты в сторону. Происходят ли там чудеса по сей день — Бог весть. Что же касается дома Талдыкина, то он принадлежит ныне частной компании, давно обещающей начать реставрацию, но пока что только этим и ограничивающейся. Да и вообще немногие здания в Ельце сегодня могут украсить страницы туристических буклетов. Запущенных и разрушающихся, увы, куда больше, чем восстановленных. Таинственные развалины, по мнению некоторых романтиков, придают городу особый шарм, загадочность и своеобразие. Что ж, может быть, и так, хотя у елецкого купечества когда-то были совсем иные взгляды на городскую архитектуру.

ДОРОГА К ХРАМУ

Купцы мечтали о том, что их уездный город получит статус губернского. Говорят, они подавали прошение императору, а тот ответил им примерно так: когда, дескать, построите 33 храма на своей земле, тогда и просите. Скорее всего, это очередная легенда. Что же касается храмов, то их в Ельце семнадцать. Особенно красив хрустальный крест Великокняжеской церкви, сооруженной в 1911 году в память о посещении города великим князем Михаилом Романовым.

Прекрасны древнерусские своды храма Елецкой иконы Божией Матери и Вознесенского собора, представляющего собой одно из наиболее грандиозных сооружений не только Ельца, но и всей России. Храм — поистине народный, сбор пожертвований на его строительство длился 75 лет, а возводили его 44 года. Во всей своей красе творение зодчего Константина Тона предстало в 1889-м. Величественный снаружи собор не менее великолепен внутри. Здесь русские передвижники Клавдий Лебедев и Алексей Корзухин выполнили более 220 стенных росписей и живописных полотен. Кисти второго из них принадлежит и самая знаменитая здешняя роспись — изображение Елецкой иконы Божией Матери: Богородица с поднятыми руками в окружении небесного воинства преграждает путь полчищам Тамерлана. Не она ли шесть с лишним веков назад приснилась завоевателю?

Материал опубликован в журнале Никиты Михалкова «Свой».