Ксения ВОРОТЫНЦЕВА

22.04.2020

«Тотальный диктант» — интеллектуальный проект, продвигающий русский язык. За 17 лет он сумел завоевать невероятную популярность: его аудитория выросла более чем в полторы тысячи раз — с 150 до 236 284 человек. Акция, которая традиционно проводится весной, в этом году из-за эпидемии была перенесена на 17 октября. Сколько придет людей, сказать сложно, но в последний раз диктант охватил 81 страну, 1239 городов. Парадокс, что начиналось все как шуточная инициатива студентов Новосибирского государственного университета. Тогда, в 2003-м, никто и подумать не мог, насколько успешным окажется «Тотальный диктант».

— Не кажется ли вам, что в наши дни происходит целенаправленное уничтожение русского языка? — дама, заметно волнуясь, говорит в микрофон. — СМИ, и в первую очередь телевидение, издеваются над русским языком. Вспомните передачу Малахова «Аффтар жжот». Это растиражировано на плакатах и баннерах, используется в рекламе. Более того, в язык проникла масса иностранных слов, которые легко было бы заменить русскими. Не пора ли что-то с этим делать?

Кинозал московского Музея космонавтики заполнен журналистами. Кое-кто сочувственно кивает, в других концах зала раздаются смешки.

Вопрос адресован писателю Андрею Геласимову — автору текста «Тотального диктанта – 2020». Геласимов только что закончил читать журналистам демодиктант — пробную версию, на которой сотрудники СМИ смогли проверить свою грамотность: своеобразный тест-драйв. Демоверсию, как и основной текст (который все изначально должны были узнать 4 апреля, но из-за карантина дату перенесли на 17 октября), писатель посвятил космосу. Отсюда — выбор площадки. 

Геласимов отвечает спокойно и мягко — руководитель творческого семинара в Литинституте знает, как утихомирить взбудораженную аудиторию.

— Это вопрос для серьезной дискуссии, здесь мы не можем его решить. Я лично уверен: любой язык — настолько могучая и живая вещь, что ему ничто не вредит. Во-первых, он меняется, возможно, и под влиянием тех негативных факторов, о которых вы сказали. Но негативные факторы действуют как прививка: когда не хотим заболеть, прививаем немного «болезни». А что касается проникновения англицизмов и галлицизмов — по этому поводу уже 200–300 лет бьют тревогу, однако мы до сих пор не заговорили ни по-английски, ни по-французски. Адмирал Шишков, возглавлявший в начале XIX века литературную Академию Российскую, даже ругался с Пушкиным на эту тему.

Дама хочет что-то возразить, но микрофон передают дальше: встреча подходит к концу, а желающих задать вопросы Геласимову еще много.

Когда диктант не был тотальным

— Язык — это «сборка» идентичности, — объясняет Илья Стахеев, заместитель директора Центра научной коммуникации Университета ИТМО и член Правления фонда «Тотальный диктант». — За рубежом больше всего людей приходит на «Тотальный диктант» в Таллине. Для них это способ обозначить свою позицию: я русскоговорящий, это моя культура, мой язык, моя литература, мое славное прошлое и великое будущее. Кажется, звучит чересчур серьезно, но на самом деле «Тотальный диктант» затрагивает глубинные вопросы, о которых человек зачастую не задумывается. 

Илья — один из основателей «Тотального диктанта», живет в Петербурге. Тогда, в 2003-м, он был магистрантом философского факультета Новосибирского университета. А еще активным участником «Глум-клуба» — творческого объединения гуманитарного факультета, устраивавшего веселые акции и капустники. 

— В НГУ есть традиция празднования факультетских дней, — объясняет Стахеев. — У гумфака были свои мероприятия, конкурсы, капустники. Но не было события, которые привлекало бы внимание за пределами факультета. Однажды, гуляя по осеннему Академгородку — самому прекрасному месту в мире, мы придумали провести «антидиктант». У нас уже устраивали «Антинаучную конференцию», в рамках которой делали всякие смешные доклады. И вот захотелось деконструировать все скучное, постное и серьезное, что связано с диктантом, начиная от фигуры диктующего — мы специально назвали его диктатором. Идею докрутили в «Глум-клубе», родилось название «Тотальный диктант». Говорят, его придумал я, сам уже не помню. Но в то время я увлекался идеями о тотальности языка и невозможности выйти за его рамки, так что может быть. В общем, весной 2004-го мы провели первый диктант. Выпросили у НГУ поточную аудиторию, развесили по студгородку смешные объявления и удивились, когда случился аншлаг. Первым диктатором был самый харизматичный преподаватель гумфака, историк Сергей Куликов. Он читал отрывок из романа «Война и мир» — про Андрея Болконского и дуб.

Автор этой статьи в 2004 году тоже училась в НГУ и не могла подумать, что эта забавная акция когда-нибудь станет массовой. Впрочем, отцы-основатели «Тотального диктанта» сами не догадывались, что ждет их детище. 

— Все пошло иначе, чем нам виделось в студенческие годы, — вспоминает Илья Стахеев. — Конечно, никто не предполагал, что акция будет масштабирована на весь мир. Наш «Глум-клуб» вообще считал, что диктант — некий побочный продукт. Главное все-таки — хороший капустник. Кто бы знал…

От Псоя Короленко до Бориса Стругацкого

Поначалу «Тотальный диктант», несмотря на локальный успех, рос скромными темпами: первые пять лет аудитория составляла 150–250 человек. Прорыв случился в 2009 году, когда организаторы пригласили на роль диктатора московского певца-перформера Псоя Короленко. Руководитель проекта «Тотальный диктант» Ольга Ребковец, присоединившаяся к команде в 2007-м, во время учебы на третьем курсе гумфака НГУ, вспоминает: 

— Мы загорелись идеей позвать Псоя Короленко, потому что он тоже филолог, яркая и интересная личность. К тому же с ним были знакомы «глумклубовцы» старшего поколения: он приезжал в Академгородок на фестиваль разговоров «Кухня», с ним общался Илья Стахеев. К счастью, Псой Короленко согласился, а деканат дал денег на билет. Мы разослали пресс-релизы, в которых написали, что московская звезда приезжает диктовать текст для «Тотального диктанта». Понятно, что большинство новосибирцев не знали, кто такой Псой Короленко, однако новость попала почти во все СМИ, даже в газеты, которые бесплатно раскладывают по почтовым ящикам. В итоге вместо 250 человек пришли почти 650, набралось две поточные аудитории. Псой читал отрывок из «Невского проспекта» Гоголя и превратил диктант в настоящий перформанс. И мы поняли, что можно делать ярче, круче, интереснее. 

По словам Ребковец, тогда же стало ясно, что акцию можно проводить не только в НГУ — все-таки Академгородок находится в 30 километрах от Новосибирска, и ездить туда удобно не всем. Значит, нужно расширяться, занимать другие площадки. «Еще мы поняли, что проверка работ ночью, вполглаза, силами студентов — не то, что нам нужно». В итоге в 2010 году у акции появился Экспертный совет, в который вошли филологи. Тогда же тексты для диктанта стали писать современные авторы: первые пять лет участникам читали отрывки из произведений классиков — Толстого, Гоголя, Киплинга.

— На этот счет существует байка, — рассказывает Ксения Эрдман, отвечающая за пиар-сопровождение «Тотального диктанта». — В 2009-м вместе со мной диктант пошел писать мой бывший супруг. А он айтишник — хитрый и ленивый. Когда начали диктовать текст Гоголя, быстро нашел отрывок в интернете и, отключив слух, стал переписывать. Если бы слушал, узнал бы, что из оригинального текста выпустили два абзаца. А он просто переписал слово в слово. Естественно, это заметили проверяющие. Супруг на голубом глазу утверждал, что цитирует Гоголя абзацами на память. В общем, после этого было решено брать для диктанта оригинальные тексты, которые нельзя найти в Сети. А мой бывший муж до сих пор гордится тем, что невольно повлиял на развитие проекта. 

Первым, к кому обратились ребята из «Тотального диктанта», стал литературный тяжеловес Борис Стругацкий. Случайность или тонкий маркетинговый ход? 

— Мы думали, какого большого писателя можно было привлечь, — рассказывает Ольга Ребковец. — Это сейчас почти у каждого автора есть аккаунт в «Фейсбуке», сайт, личный менеджер: звони, предлагай. Да и диктант стал популярным, а тогда мы были неизвестным проектом из Новосибирска. Однако в итоге сработала теория пяти рукопожатий. Мы дружим с писателем-фантастом из Академгородка — Геннадием Прашкевичем, он не раз участвовал в мероприятиях Дня факультета. Геннадий Мартович сотрудничал со Стругацким, и мы попросили нас порекомендовать. Борис Натанович ответил нам немножечко с сарказмом: мол, терпеть не могу диктанты и всякую диктатуру, но ладно, присылайте вопросы и делайте с моими ответами что хотите. Так у нас появился первый авторский текст — от Стругацкого.

Современники против классиков

С тех пор авторами «Тотального диктанта» успели стать Евгений Водолазкин и Алексей Иванов, Дина Рубина и Захар Прилепин, Андрей Усачев и Дмитрий Быков, Леонид Юзефович и Гузель Яхина, а также Павел Басинский. Кандидатуру подбирают примерно за год — весной. Летом организаторы получают от автора текст, а в начале осени встречаются с писателем, чтобы обсудить детали. Как рассказал Владимир Пахомов, председатель филологического совета «Тотального диктанта» и главный редактор портала «Грамота.ру», технического задания авторам не дают — они сами выбирают, о чем писать. 

Кстати, участвовать в акции соглашаются далеко не все писатели. Кто-то отказывается, потому что у него плотный график. Бывали случаи, когда автор признавался, что не понимает идеи «Тотального диктанта». «А иногда говорили: «Мне настолько тяжело даются мои тексты, что не представляю, как в них будут филологически «ковыряться», — вспоминает Владимир Пахомов. 

Последний аргумент, на самом деле, серьезный. Над текстом «Тотального диктанта» работает филологический совет: выверяют каждую букву и знак препинания — чтобы при проверке избежать разночтений. И порой просят автора что-нибудь изменить. Например, сделать части текста, созданные для четырех часовых зон, одинаковыми по сложности. 

— Или заменить слово на более любопытное с орфографической точки зрения, — объясняет Пахомов. — Потому что слово «простой» писать не так интересно, как «немудреный». Но мы не усложняем специально текст, не ставим двадцать книжных слов, чтобы никто вообще не справился с диктантом.

Авторы, как правило, идут навстречу. Но иногда отстаивают свою точку зрения.

— В тексте Гузель Яхиной для диктанта 2018 года в третьей части были такие слова: «Язык прилипал к нёбу и мешался меж зубов, как чересчур большая и плохо проваренная клёцка», — вспоминает Владимир Пахомов. — Образ показался нам слишком физиологичным, и мы осторожно спросили, нельзя ли убрать. Но Гузель эта метафора была дорога, и она попросила оставить. Мы, конечно, пошли навстречу, ведь это авторский текст.

С каждым годом писатели все сильнее вовлекаются в мероприятия «Тотального диктанта». «Стругацкий не прилетал в Новосибирск, просто прислал текст, — объясняет Пахомов. — Дмитрий Быков уже приехал диктовать в Академгородок. Захар Прилепин написал не один текст, а три — мы как раз начали делать варианты для разных часовых зон». В 2018 году на конференции «Тотального диктанта» появился демодиктант, который писали участники научного мероприятия. В следующем году частей стало четыре — был создан вариант для Америки.  

Как автор нынешнего «Тотального диктанта» относится к свалившимся на него обязательствам? «Для меня это, прежде всего, нарушение личного пространства, это большая персональная драма, — неподражаемо отвечает Геласимов. — Я веду замкнутый образ жизни, и все это дается тяжело. Почему согласился? Надо выходить из зоны комфорта — менять воду в аквариуме, чтобы рыбки не сдохли». 

Впрочем, для писателей участие в акции — не только тяжкий крест, но и продвижение себя и своего творчества. «Павел Басинский, автор текста 2019 года, недавно рассказал, что по итогам прошлого года вошел в топ персон в области культуры и искусства, чаще всего упоминавшихся в прессе, — поясняет Владимир Пахомов. — Хотя не написал за это время ни одной книги».

Так что цель диктанта — не только продвижение грамотности, но и развенчание мифа о смерти русской литературы. «Некоторые считают, что после Чехова не было хороших писателей, — рассказывает Пахомов. — Это не так. Есть много современных авторов, которые создают прекрасные произведения — ничуть не уступающие русской классике. И мы знакомим читателей с этими текстами».

Язык мой — дом мой

Впрочем, грамотность тоже важна. Между прочим, оценку «отлично» получают примерно пять процентов участников «Тотального диктанта»: это соотношение одинаково и в России, и за рубежом. Работы претендентов на «пятерку» проверяют три филолога, чтобы быть уверенными на сто процентов. 

— В прошлом году в третьей часовой зоне (западная часть России и Европа. — «Культура») было много пятерок, — вспоминает Наталья Лукьянова, координатор зарубежных площадок. — Штаб попросил сканы этих работ, чтобы наши филологи дополнительно их проверили. Большая часть оценок подтвердилась, лишь в некоторых работах нашли ошибки и поставили четверку.

И все же «Тотальный диктант» больше, чем просто филологическое состязание. Именно поэтому его онлайн-версия — а писать диктант на сайте можно одновременно с теми, кто сидит в аудиториях — пока не столь популярна. 

— Акция связана не только с проверкой грамотности, но и с приятным времяпрепровождением, — отмечает Ксения Эрдман. — Своеобразный флешмоб, который дарит чувство единения. По той же причине люди участвуют в массовых забегах, хотя могли бы спокойно сидеть на диване.

— Теперь, прочитав множество книг по философии, я начал понимать, почему проект стал таким успешным, — рассуждает Илья Стахеев. — Согласно идеям Витгенштейна и Хайдеггера, язык — то, что определяет наш жизненный мир. Мы воспринимаем реальность в рамках нашего языка. От него зависит, как мы любим, ненавидим, какие у нас политические и социальные убеждения, какие предрассудки… Поэтому идет борьба за монополизацию того или иного способа говорить — вспомните, например, спор о феминитивах. Вопросы, касающиеся языка, — самые болезненные и острые, они затрагивают наше бытие. Как говорил Хайдеггер, язык есть дом бытия. Я не утверждаю, что мы на 100 процентов детерминированы языком, но способы, которыми мы описываем реальность, крайне важны.

Диктант — дело добровольное

Удивительно, что при всем масштабе «Тотальный диктант» остается волонтерским проектом. Ни авторы текстов, ни филологи, проверяющие работы, ни координаторы диктантов на местах не получают вознаграждения. Желающие провести диктант в своем городе обычно выходят на руководителей акции сами — работает «сарафанное радио». Их предупреждают, что нужно найти площадку для проведения диктанта, а также филологов, которые прямо на месте проверят работы. И снабжают подробными инструкциями по проведению мероприятия. «Если пользоваться ими, почти невозможно сделать что-то «не так», — рассказывает Ольга Ребковец. Но главное — в «Тотальном диктанте» стремятся выстраивать горизонтальные связи с координаторами в регионах. 

— У нас принцип: один город — один координатор, мы контактируем с ним напрямую, — говорит Ребковец. Опыт показал, что лучше общаться с конкретным человеком, даже если он представляет вуз или другую организацию. Именно личный контакт, хоть и дистанционный, — то, на чем держится «Тотальный диктант». 

Аналогичным образом, по словам Натальи Лукьяновой, выстроена работа за рубежом, где первая площадка появилась еще в 2011-м, в Бостоне. Нередко координатору приходится организовывать работу огромного количества площадок. Например, в прошлом году в Москве было 430 площадок, в Новосибирске — 75, а в Петербурге — больше сотни. Финансирование координаторы ищут сами — штаб «Тотального диктанта» обеспечивает лишь материалами — бланками, ручками. Проект не имеет постоянного источника финансирования, но с 2018 года значительная часть бюджета пополняется за счет президентских грантов, также «Тотальный диктант» реализует совместные активности с партнерами на федеральном и региональных уровнях. 

— Когда меня спрашивают, почему проект до сих пор жив, — признается Илья Стахеев, — честно отвечаю: в нем не так много денег, чтобы плохие люди попытались его отобрать. Вообще забрать «Тотальный диктант» уже практически невозможно. Это грандиозная сеть людей, которые увлечены хорошей идеей. 

Штаб — те, для кого участие в организации акции превратилось в полноценную работу, — состоит из 10 человек. Некоторые трудятся удаленно — например, из Челябинска, Владивостока, Страсбурга, но большинство собираются в московском офисе.

— Коллектив очень маленький, а дел много, — рассказывает Ксения Эрдман. — Иногда люди говорят: ой, мы думали, у вас вечный праздник. Однако существует английская поговорка: No sweet without sweat. То есть: «Не потопаешь — не полопаешь». За любым праздником стоит титаническая работа. В какой-то момент мы осознали — это уже не студенческая инициатива, а огромный проект. И чтобы он развивался, нужно воспринимать его серьезно, адаптировать к нему способы, которыми управляется любая компания. Тогда можно предсказывать рост по KPI.

Точки роста

Чтобы расти, а также привлекать к себе внимание, нужно постоянно удивлять. Таковы законы медиа. Вот «Тотальный диктант» и фонтанирует идеями, его пишут не только за рубежом, но даже в космосе и в самолетах, на ледоколах и под водой. Каждый год выбирают новую столицу — город, куда автор текста приедет читать диктант (поначалу им был Новосибирск). В этом году столицей стал Петербург, хотя имелись другие сильные претенденты, например Нукус. 

Кстати, звездные диктаторы — еще один маркетинговый ход. В акции участвуют разные знаменитости — от актеров и телеведущих, вроде Сергея Безрукова, Владимира Познера, Виктора Сухорукова, до инфлюэнсеров, известных в основном молодой аудитории, — например, актрисы Настасьи Самбурской. В регионах тоже стараются привлекать звезд — тех, кто заглядывает на гастроли. Для этого заранее узнают их график.

Но и этого мало. С недавних пор «Тотальный диктант» устраивает автопробеги. В 2018 году команда на автомобилях проехала 5700 километров — от Новосибирска до Владивостока. В прошлом году — 13 000 километров, от Владивостока до Таллина, столицы диктанта-2019. В дороге проводили встречи с участниками, ведущие филологи читали лекции. 

— Этот проект очень быстро растет, — говорит Илья Стахеев. — Если попытаешься вмешаться, будешь только тормозить его, а не развивать. Я это понял примерно в 2009-2010-м. Хватило смирения отойти на несколько лет в сторону, чтобы потом вернуться и попытаться стать полезным на другом уровне. В какой-то момент ты должен признать, что «Тотальный диктант» гораздо больше и лучше тебя — каждого из нас.