Вадим БОНДАРЬ

07.02.2014

Тридцать лет назад не стало Юрия Владимировича Андропова.  Пробыв на посту руководителя советского государства всего 15 месяцев, он ушел в мир иной так до конца и не разгаданным. 

Биография Андропова полна загадок. По наиболее распространенной версии, он родился 15 июня 1914 года на станции Нагутская в семье железнодорожного инженера Владимира Константиновича Андропова и учительницы музыки Евгении Карловны Флекенштейн. По одним данным, мать с отцом тут же развелись, по другим, отец умер. Мать с сыном перебрались в Моздок. Там женщина повторно вышла замуж — за Виктора Александровича Федорова. Далее опять вопросы. Евгении Карловны не стало то ли когда мальчику шел девятый год, то ли в 1927-м, когда ему было 13. 

Красок в биографию будущего генсека добавили и современные охотники за сенсациями. При рождении он якобы был вовсе не Юрием, а Григорием. Да и родился не на Ставрополье, а в Москве, в четырехэтажном особняке, принадлежавшем его деду по материнской линии — торговцу ювелирными изделиями и часами. Папу Григория-Юры на самом деле звали Вэлв Либерман, а мать — Геня Файнштейн. После смерти отца мама вышла замуж за некоего Андропуло, который усыновил ребенка, фамилию потом русифицировали. 

Если это правда, зачем Андропов так круто все переделал? «Современные исследователи» мотивируют это тем, что с такой родословной было непросто сделать карьеру. А, собственно, с какой? С еврейской? Но представителей этой нации среди большевиков было великое множество, и никаких проблем они не испытывали. Имущественное происхождение? Так среди видных партийцев, руководителей и маршалов было немало потомственных дворян. Опять же, зачем переносить место действия на юг и сочинять такую запутанную легенду? Ведь если бы ложь вскрылась, мог оборваться не только служебный рост.

Зарубки на память

После учебы в Рыбинском речном техникуме и активной работы по комсомольской линии 24-летний Андропов возглавил Ярославский обком ВЛКСМ. Женился. В семье появились дети: дочь Евгения и сын Владимир. Незадолго до Великой Отечественной войны был направлен на работу в Петрозаводск. По официальной версии, это назначение разрушило брак, так как жена ехать в Карелию отказалась. 

В 1940 году Андропов возглавил комсомол недавно созданной Карело-Финской ССР. Там постоянно шли «чистки», но Юрий Владимирович уцелел. Однако на характер будущего генсека тревожное время наложило отпечаток. Вот что пишет об этом в своих воспоминаниях «Из недавнего прошлого» академик Георгий Арбатов, знавший будущего руководителя страны с конца пятидесятых: «И здесь я хотел бы сказать о некоторых его негативных чертах. Одна из них — нерешительность, страх, нередко проявлявшийся, когда надо было отстаивать идеи или людей».

Вторую зарубку на характере Юрия Владимировича оставила война. Правительство Карело-Финской ССР перебралось в Беломорск, где был создан штаб подпольно-партизанской борьбы. Андропов курировал мобилизацию, тесно сотрудничая с отделами разведки и контрразведки. Библиографы утверждают, что именно в этот период он серьезно подорвал свое здоровье, что в конечном счете привело к полной деструкции обеих почек. 

Третью отметину Андропов получил в Венгрии. После работы в Карелии, затем уже в Москве — инспектором ЦК, затем в МИДе — начальником четвертого европейского отдела, в 1954 году он становится послом в неспокойной республике. Он и его вторая супруга Татьяна Филипповна Лебедева, на которой Андропов женился в начале войны, не просто видели, как озверевшие экстремисты люто казнят активистов и членов венгерской компартии, милиционеров и всех, кого сочтут врагами, включая граждан СССР. Они сами едва уцелели, когда мятежники обстреляли их машину. Пожалуй, именно после этого в характере Андропова появилась та самая жесткость. Как пишет Арбатов, у него «сложился определенный синдром нетерпимости, может быть, связанный с убежденностью в том, что… затяжки ведут к более серьезному кровопролитию». Не исключено, что именно этот синдром сыграл свою роль, когда Юрий Владимирович в составе знаменитой «четверки» (Брежнев, Андропов, Устинов, Громыко) проголосовал за ввод ограниченного контингента советских войск в Афганистан.

Гарант покоя

После венгерских событий Андропов резко пошел вверх. С марта 1957 года он — заведующий отделом социалистических стран ЦК КПСС. А после бегства на Запад дочери Сталина Светланы Аллилуевой Политбюро ЦК в мае 1967 года уволило Владимира Семичастного с поста председателя КГБ и предложило возглавить это ведомство Юрию Андропову. 

О пятнадцатилетии его руководства всемогущим охранно-разведывательным ведомством остались противоречивые факты и воспоминания. Георгий Арбатов пишет: «По своему характеру Андропов не был человеком того материала, из которого получались в свое время ягоды, ежовы и берии. К тому же, усвоив урок ХХ съезда, урок разоблачения злоупотреблений в органах безопасности, оберегал свое доброе имя, свою репутацию. В то же время, на счету КГБ и самого Андропова аресты и осуждения инакомыслящих, да и просто людей, ни в чем не виноватых даже по тогдашним меркам». 

Андропов действительно создает в своем ведомстве Пятое управление по борьбе с идеологическими диверсиями. Количество осужденных по «антисоветским» статьям неуклонно растет. При этом целому ряду ярких представителей интеллигенции, которых консервативные партийцы требовали посадить, не без согласия Андропова удается выехать за рубеж. К заслугам Юрия Владимировича следует добавить и покой советских граждан в период так называемого «застоя». Попыток разными способами подорвать его со стороны наших заклятых друзей было тогда гораздо больше, чем сейчас. 

Помимо всего прочего, годы, проведенные на посту председателя КГБ, стали для Андропова глубокой и всесторонней проверкой со стороны Брежнева, который, по-видимому, уже давно имел на него большие виды. Как свидетельствуют различные источники, у Брежнева на Лубянке были свои люди, имеющие возможность информировать генсека напрямую.

Кадровый баланс

В 1982 году Брежнев неожиданно для многих делает Андропова вторым человеком в партии, обещая полную поддержку. Андропову было поручено ответственное дело — в отсутствие Генерального секретаря вести совещания секретарей ЦК, а с июля 1982-го — и заседания Политбюро ЦК КПСС. Брежневу импонировало умение Андропова уравновешивать представителей двух лагерей — ортодоксальных консерваторов сталинской ориентации и носителей новых идей, жаждущих изменений и реформ. Не давая никому из них взять верх, Андропов, как и Брежнев, старался выдвигать на руководящие посты и тех, и других. В частности, пригласил из Ленинграда в Москву Романова — прямую противоположность будущим перестройщикам. 

То, что Горбачев, что называется, выстрелит, в ту пору навряд ли кто-то предвидел. Включая и Андропова. С непохожим на остальных молодым номенклатурщиком он познакомился летом 1971 года, отдыхая в Кисловодске. После этой встречи Горбачев и Андропов стали видеться регулярно. Чем же пленил один будущий генсек другого? Дело в том, что Андропов предпочитал аскетический образ жизни, а чрезмерно сибаритствующих товарищей не одобрял. После знакомства с Горбачевым оказалось, что их партийно-этические концепции совпадают. По всей видимости, на этой почве зародилась и личная симпатия Юрия Владимировича к Михаилу Сергеевичу. Тот отвечал взаимностью. Вот что, например, пишет в своей книге «Юрий Андропов: Тайны Председателя КГБ» Сергей Чертопруд: «Будучи первым секретарем Ставропольского края, он информировал Ю.В. Андропова о том, кто и как отдыхает на курортах Минеральных Вод. При этом часто возникала информация и компрометирующего характера». Где информация, там и ее обсуждение, а где обсуждение, там и какие-то выводы, предложения, перспективы…

Многие историки и журналисты сегодня спорят о кадровой политике Юрия Владимировича, обвиняя его чуть ли не в преднамеренной концентрации во власти людей, ориентированных на демонтаж социализма и развал СССР. В упор не замечая представителей другого лагеря. При этом справедливости ради надо отметить, что по части прозорливости, умения работать с кадрами и следования четкой идейно-политической позиции Андропов, конечно, уступал Брежневу. Вряд ли он ожидал, что его ставленники приведут страну к развалу.

Кратковременный генсек

После смерти Брежнева, в ноябре 1982 года Андропов стал руководителем государства. Видел ли он накопившиеся проблемы? Понимал ли, в каком направлении необходимо двигаться, чтобы их разрешить? Судя по многочисленным воспоминаниям, четкого плана действий в момент прихода к власти у Юрия Владимировича не было. Но общее понимание ситуации и вектора движения имелось. Во внутренней политике это была концепция устойчивого динамизма, опирающаяся на ужесточение дисциплины, порядка, борьбу с коррупцией, равенство всех перед законом, поддержку инициативы снизу, повышение роли трудовых коллективов, постепенное расширение народной демократии.

В экономике концепция сводилась к изысканию и мобилизации внутренних резервов социализма, повышению роли моральных и материальных стимулов труда, а в перспективе — постепенному внедрению в СССР управляемого рынка, где бы не было места спекулянтам и разного рода махинаторам. Не зря сегодня, спустя столько лет, китайские товарищи так интересуются даже тем небольшим опытом в этом направлении, что успел наработать СССР под руководством Андропова. 

На практике «мобилизация внутренних резервов» запомнилась большинству жителей тогдашнего СССР отловом тех, кто в рабочее время бегал по магазинам, сидел в кино или шатался без дела по улицам. Трудовая дисциплина действительно хромала. Прогульщики и «несуны» стали настоящим бичом экономики. Репрессированные лодыри еще долго называли тот период «андроповщиной». Так же, кстати, называли его и «знатные хлопководы», ставшие у себя на родине настоящими баями, мастера валютных и бриллиантовых дел, всевозможная фарца, цеховики, билетная и «таксишная» мафия. Здоровая же часть общества встретила преобразования с одобрением.

Во внешней политике, а в ней новый генсек был наиболее сведущ, он придерживался следующей программы — мирное сосуществование со странами капитализма, нормализация отношений с Китаем, широкое сотрудничество со странами социализма и неприсоединения.

К сожалению, мы не можем сегодня с уверенностью сказать, насколько успешно эти идеи и устремления были бы осуществлены на практике. Смог бы Андропов, которого поддерживала и которому верила страна, сохранить ее в прежних границах и вывести на новые исторические и экономические рубежи, можно только гадать. Неумолимая болезнь оборвала кратковременное пребывание генсека у власти. А пришедшие не без его помощи к руководству страной люди, уничтожили все, чему он, как мог, служил отведенные земной жизнью годы.