Дмитрий ДРОБНИЦКИЙ, политолог

03.07.2019

Военное ведомство США опубликовало доклад, оценивающий стратегию России в международной политике. Несмотря на то, что в документе хватает русофобских штампов, он является одним из немногих американских аналитических трудов последнего времени, заслуживающих внимания.

Главный вывод, который мы можем сделать, состоит в том, что восприятие нашей страны в экспертном сообществе США существенно изменилось. Нет уже никакой «бензоколонки», «Верхней Вольты с ядерными ракетами» и «региональной державы с непривлекательным имиджем». «Режим» уже больше не «качается», а граждане РФ не «стремятся как можно скорее уехать на Запад». Американские аналитики теперь рисуют совсем иной образ — ​сильной державы, у которой есть и большая международная стратегия, и все средства для того, чтобы ее последовательно осуществлять.

Однако в докладе имеется ряд неточностей и неверных оценок, портящих о нем впечатление. Например, экспертное мнение о желании Москвы поднять очередной «красный прилив» в Южной Америке с целью расшатать гегемонию США на континенте. Или вывод о том, что Кремль де-факто находится в «состоянии войны» с Западом (конечно, не «горячей», а «фундаментальной», то есть за мировое влияние). При этом авторы полагают, что такой образ мысли российского руководства не разделяется большинством граждан. На мой взгляд, все как раз наоборот. Россияне (и отчасти СМИ) гораздо более, нежели высшие должностные лица РФ, склонны считать Вашингтон врагом, а не потенциальным партнером.

Тем не менее «Большая стратегия» намного качественнее подобных ей документов. В основном потому, что была выбрана верная методология анализа. Авторы не могут доподлинно знать, о чем думают российские лидеры. Кое-что (например, «состояние войны»), видимо, просто домысливалось, но ключевые выводы о целях России сделаны на основании уже достигнутых нашей страной успехов.

Итак, Пентагоном принята к сведению «белая бумага», согласно которой Кремль стремится решить на международной арене три основные задачи. Первое — ​обеспечить свое влияние на постсоветском пространстве и приучить мировое сообщество к мысли, что эта территория является исключительной зоной интересов Москвы. Второе — ​восстановить статус великой державы. Третье — ​«представить себя добросовестным партнером, ключевым игроком в региональной политике, а также успешным посредником с целью добиться экономических, военных и политических успехов, а также изменить либеральные правила, которые управляют миром сегодня».

Ввиду определенных успехов России на данных направлениях, авторы доклада считают, что от нашей страны исходит не одна военная, но и идеологическая угроза. Мы «страшны» не только «хакерами», «Авангардами» и «вежливыми людьми», но и тем, что предлагаем в различных регионах планеты решения, оказывающиеся более привлекательными и действенными, чем сформулированные западной элитой. Это не просто констатация достижений отечественной дипломатии, а признание преимуществ Москвы в проецировании «мягкой силы» — ​сфере деятельности, где наша страна считалась традиционно отстающей.

Не обойдено вниманием и стратегическое сближение России и Китая. Составители доклада полагают, что имеет место «обратный эффект Никсона» — ​в отличие от 1970-х, друг от друга отдаляются не Москва и Пекин, а КНР и США, что сужает маневренные возможности для Вашингтона.

Весьма любопытна формулировка причины, по которой российское руководство, как утверждают авторы «Большой стратегии», считает себя находящимся в состоянии войны с Западом. По их мнению, все дело в «глубоко укоренившемся чувстве геополитической небезопасности». Это почти дословное повторение фразы американского дипломата Джорджа Кеннана, написанной в 1946 году в так называемой «длинной телеграмме», адресованной госдепартаменту. Сравните сами. Кеннан тогда заявлял: «В основе… восприятия Кремлем международных отношений лежит традиционное и инстинктивное ощущение русскими своей уязвимости».

То есть за ответами на самые главные вопросы сегодняшние аналитики обратились к классикам. Джордж Кеннан являлся архитектором концепции сдерживания СССР и вошел в историю как один из «парней», придумавших холодную войну. К его чести стоит отметить, что в дальнейшем он разочаровался в политике американского истеблишмента, стал ее активным критиком и сторонником внешнеполитического реализма. Тем не менее в 1946-м он очень точно ухватил суть — ​нашей стране необходимо быть сверхдержавой с активной внешней политикой, чтобы ей не отказали в праве на существование. Это было верно тогда, верно и теперь.

Остается надеяться на то, что эволюция политических взглядов в наше время идет куда быстрее, чем в середине XX века, и эксперты, подготовившие для Пентагона доклад, уже через годик-другой станут реалистами (у Кеннана когда-то ушло десятилетие). Пока же все, на что они способны, — ​призыв «активнее продвигать либеральный мировой порядок». И это тогда, когда в него уже не верят в самом Вашингтоне…

2 июля мир облетела тревожная весть. Рабочую поездку в Нью-Хемпшир отменил вице-президент США Майк Пенс «в связи с необходимостью присутствовать в Белом доме». Чего только не фантазировали в прессе и соцсетях! Версии разнились от плохого самочувствия Трампа до начала военной операции в Венесуэле. Самое разумное предположение было связано с согласованием кандидатур в совет директоров ФРС, которые президент анонсировал в «Твиттере» через несколько часов после внезапного изменения в расписании второго лица государства. Возможно, мы никогда не узнаем, что случилось в реальности. Но совершенно точно, что дело не в «русском» докладе Пентагона.

Как говорил товарищ Саахов в фильме «Кавказская пленница», «бумага написана правильно». Вот только куда более к месту она была бы лет пять назад.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции