Борис МЕЖУЕВ, философ

04.06.2019

В трагедиях, подобных тем, что произошла в Путилково, где убили бывшего спецназовца Никиту Белянкина, самое неприятное для эксперта — ​необходимость высказывать свое особое мнение. Ну какое тут может быть иное мнение? Если СМИ не искажают картину произошедшего, замечательный человек, прошедший Сирию, пытаясь заступиться за двух ребят, избиваемых большой компанией, выстрелил в воздух из травматического пистолета, за что был повален на землю и убит ножом в сердце.

В информационных сводках нет единства по поводу количества бандитов — ​кто-то пишет о десяти, кто-то — ​даже о двадцати. Ясно, что их было много, а Никита бросился на помощь один. В руках он держал оружие «нелетального действия» — ​да и то, как принято у людей честных, пальнул сперва в воздух, возможно, упустив те самые секунды, которые стоили ему жизни. Убийцей пресса называет гражданина Армении: в тот же день он успел вылететь на родину. Сообщается также, что все нападавшие — ​выходцы с Кавказа.

…Москва и Подмосковье, конечно, переполнены иммигрантами из разных закоулков ближнего зарубежья, равно как и из многих регионов нашей страны. Закрытие нескольких рынков пять лет назад чуть разрядило ситуацию, снизив накал, но она по-прежнему не самая спокойная. И с этим, думаю, уже ничего не поделаешь.

Как Лондон стал фактически центром британского Содружества наций, объектом притяжения нищих беженцев из Индии и Пакистана, как Нью-Йорк превратился в город трех рас (черной, желтой и бронзовой), так и Москва неизбежно будет местом встречи — ​не всегда дружеской и чаще всего не дружеской — ​народов бывшего Советского Союза. Прежде всего тех, что промышляют торговлей или выполняют за нас, коренных москвичей, грязную непрестижную работу. Кстати, отчасти именно поэтому мы и стараемся перебраться из центра в Подмосковье, или в Новую Москву, где меньше домов, рабочих мест и иноэтничного населения. Однако эти дома, рабочие места и иммигранты текут вслед за нами. Через лет двадцать начнется бег в города Золотого кольца: Владимир, Ярославль, Смоленск. Как знать, возможно, когда-нибудь придет и время региональных центров Черноземья, Урала и Сибири.

Но Москва же, боюсь, никогда не станет городом для москвичей. Хотя, конечно же, националисты во всех подобных случаях будут пытаться продвигать свою повестку. Может быть, им даже что-то удастся изменить. Закрыть какое-то кафе, овощебазу, добиться выдворения какой-либо группы незаконных мигрантов. Но сам тренд — ​глобален и непобедим.

Одновременно с националистами в подобных ситуациях подадут свой голос и сторонники легализации оружия для гражданских лиц. Так сказать, поклонники Второй поправки американской конституции. Их аргументы просты: если бы у бывшего спецназовца был боевой пистолет, парень остался бы жив. Логики в этом, конечно, нет, но звучит грозно. А нет логики, ибо совершенно непонятно, что могло бы помешать бандитам использовать свое оружие быстрее, тем более, что, повторюсь, Никита Белянкин не оказался готов применить первым даже травмат.

Если преступники не испугались пырнуть человека ножом на виду у прохожих, отчего бы они вдруг замешкались с выстрелом — ​не в упор, так в спину? Чтобы предотвратить похожее развитие уличных столкновений, пришлось бы ввести в России не «вторую поправку», а суды Линча, допускавшие расправу белых американцев над теми, кого они считали представителями, как бы мы сейчас сказали, этнической преступности. То есть легализировать примерно то, чем занимался герой Сергея Бодрова-младшего в известном фильме «Брат». Да, возможно, это радует воображение националистов, но фактически, разумеется, находится за пределами цивилизованного дискурса.

Поэтому в таких случаях остается лишь пожелать правоохранительным органам выполнять свою работу четко и безукоризненно. Сохранять солидарность с такими людьми, как Никита Белянкин, а не вступать в преступные сделки с убийцами. Что порой, увы, случается.

И, пожалуй, единственное, что можно без всякого стеснения порекомендовать — ​это переименовать улицу Новотушинская, где произошло убийство, в улицу Никиты Белянкина. Вообще, кажется, в Москве, да и не только в ней, слишком мало топонимов по именам современных героев — ​тех, кто воевал в Чечне, на Донбассе, в Сирии. Не увековечено, например, в столице имя Льва Рохлина, вряд ли здесь кто-то решится дать улице имя Александра Захарченко. Понятно, что отношение к этим военачальникам и их политической деятельности может быть разное, но тем не менее они сражались за российское, за русское дело, как они его видели и понимали.

А уж по поводу Белянкина вообще не может быть никаких сомнений в том, что он достоин не одного лишь памятного знака на месте гибели. Пусть для будущих воинов и отставников Никита станет примером того, что бывших спецназовцев не бывает, что настоящие герои всегда спешат на защиту ближнего в ситуациях, где иные спокойно прошли бы мимо.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции