О массовом строительстве на Бородинском поле стало известно еще весной 2010 года, когда простые граждане через интернет организовали сбор подписей в защиту святыни. Люди с тревогой обсуждали возможную распродажу фермерских участков — около 60 гектаров — в самом центре поля русской славы. В начале аграрной реформы этот массив раздали (без права продажи) сельским труженикам для ведения хозяйства. Тогда никто не предполагал, что они не захотят пахать и сеять, а будут пытаться по-лопахински продать участки с выгодой для себя. Процесс, что называется, пошел: земли сельхозназначения всеми правдами и неправдами стали переводить в разряд дачных.

За пару лет дачники фактически взяли Бородино в капкан. До неузнаваемости изменились исторические населенные пункты, где по закону строить нельзя. У деревни Фомкино — в месте расположения французского лагеря 1812 года — на 30 гектарах раскинулся коттеджный поселок. В два раза увеличилось в размерах Старое Село, возведение домов продолжается. У поселка Венки — там, где рвались во французские тылы казачьи полки атамана Платова, — под дачи захвачены 15 гектаров, три двухэтажных дома практически готовы. Для особняков расчищен гектар южнее деревни Семеновское — аккурат у памятников 2-й кирасирской дивизии генерала Ильи Дуки и лейб-гвардии Финляндскому полку, стоявшим тут насмерть. В три раза увеличилось в размерах легендарное Криушино, с восточной и северо-восточной стороны построено несколько новых улиц для коттеджного поселка «Криушино.ру». Новострой в Татаринове, Горках, Бородине, Псареве, Новом Селе, Логинове...

Знали об этом работники музея-заповедника «Бородинское поле»? Не только знали, но и, по их словам, «били в колокола, всюду трубили». А когда их, наконец, услышали, против директора музея Михаила Черепашенца возбудили уголовное дело по статье «халатность». К сегодняшнему дню оно тихо умерло. Видимо, выяснилось, что музею, фактически не имеющему никаких прав по охране федерального памятника и к тому же законодательно несуществующему (в российских законах об охране культурно-исторического наследия до недавнего времени даже не существовало такого понятия как «музей-заповедник») просто не справиться с захватчиками Бородинского поля.

— Как мы могли защищаться? — недоумевает заместитель директора музея Александр Золотарев. — Земля памятника находится в государственной собственности, права по охране переданы Министерству культуры. Музей не мог даже самостоятельно подать в суд на нарушителей — только через федеральные органы власти. Всё, что мы могли, — это сигнализировать. Появляется, допустим, объявление в газете о продаже участка, по кадастровому номеру видно, что это земля памятника. Начинаем писать в Министерство культуры — примите меры! Либо не отвечали, либо присылали отписки. Правоохранительные органы даже не вникали в ситуацию: «Насчет земли обращайтесь в местные органы исполнительной власти», и всё. Как будто у нас тут брюква, а не памятник мирового значения.

Теперь выясняется, что сами местные органы самоуправления и попилили бородинскую землю, как ненужное брюквенное поле, самовольно меняя вид использования на желанное для застройщиков «дачное строительство». Заметим, что манипуляции с землей активизировались весной 2010 года, когда начала работу Государственная комиссия по подготовке к празднованию 200-летия победы в Отечественной войне. Был утвержден юбилейный бюджет и ожидалось принятие Госдумой долгожданных поправок в Федеральный закон «О музейном фонде РФ и музеях в РФ». Поправки должны были «легализовать» музеи-заповедники и их деятельность по сохранению памятников и исторического природного ландшафта (В феврале 2011 года закон принят.). Понятно, что повышение статуса памятника очень скоро могло осложнить застройщикам жизнь, вот и пилили поле быстро и внаглую.

В апреле прошлого года на этот факт наконец-то обратило внимание правительство. На заседании комитета «Победа» тогдашний вице-премьер Сергей Иванов резко заявил в адрес «пильщиков»: «Призывать к совести, разглагольствовать бесполезно. Это как мертвому припарки. Действовать надо жестко, если нужно — с помощью правоохранительных органов и силовых структур. Говорю об этом открыто, потому что совсем уже оборзели, извините, совесть потеряли. Торгуют землей и наживаются на этом».

Гневная тирада, похоже, и запустила механизм по наведению порядка на Бородинском поле. Прошли прокурорские проверки, сосчитали строения, возведенные в заповеднике. Буквально через неделю прокурор Московской области Александр Аникин доложил о 140 выявленных новоделах. Были поданы первые иски в суд о сносе домов. Против главы сельского поселения Бородинское Майи Склюевой одно за другим возбуждены два уголовных дела.

Районная Фемида сейчас сверх головы загружена рассмотрением незаконных постановлений о переводе земель сельхозназначения в «дачную категорию». Дела запутанные и затяжные: дачники подают кассации, жалуются и напоминают родному государству, что оно правовое, то есть обязано поступать с обиженными «цивилизованно». Это, безусловно, так, если не принимать во внимание, что практически каждый, угнездивший личный особняк на святом для народа поле, прекрасно знал, что делает это не по закону и не по совести.

Для «цивилизованных» церемоний у государства осталось совсем немного времени. Бородинское поле собираются очистить от коттеджей к лету нынешнего года. Иначе в сентябре праздновать 200-летний юбилей придется среди заборов и шлагбаумов, в тесноте новостроек и вырытых фундаментов. Закрадывается подозрение, что так и будет. Минувшим летом, в разгар следствия и судов над незаконными собственниками, количество зарегистрированных в Кадастровой палате земельных участков каким-то удивительным образом увеличилось еще на 300 штук. Разбираться, как это получилось, придется, похоже, уже после юбилея.

Особо ценный объект

Бородинское поле находится под охраной более 30 законов, решений и постановлений высших органов власти РФ. В 1960 году постановлением Совета Министров РСФСР Бородино было включено в список исторических памятников республики. Спустя год Бородинское поле объявлено Государственным военно-историческим заповедником. В начале 90-х указом президента музей-заповедник внесен в Государственный свод особо ценных объектов культурного наследия народов РФ. Бородинское поле отнесено к высшей категории охраны и учета и стало исключительно государственной собственностью. В 1992 году решением малого совета Московского областного совета народных депутатов установлены границы территории военно-исторического музея-заповедника, зоны охраны и режим содержания.

Михаил Лермонтов, правнучатый племянник поэта, директор Национального лермонтовского центра «Середниково»

Сегодня Бородино являет собой яркий пример отношения к государственным музеям-заповедникам. Если уж эта священная земля подверглась такому насилию, можно представить, что творится в других местах.

Наше законодательство устроено так, что территория памятника может принадлежать в том числе частным владельцам. Проблема еще и в том, что, в соответствии с законом, возможно принятие решений по итогам публичных слушаний — когда собирается неопределенное число граждан, и они, не уведомляя органы охраны памятников, принимают решения по использованию земель. После этого частные владельцы могут спокойно приступать к застройке. А когда выясняется, что это охраняемая территория, возникают противоречия. Если к застройке уже приступили, то начинаются бесконечные судебные разбирательства и система переписываний — муниципальные органы переписываются с федеральными, федеральные с региональными...

Но сам факт, что территория застроена, вызывает нравственное неудовлетворение. Неудовлетворение оттого, что такое может происходить: когда всемирно известный памятник, который является фундаментом нашей культуры и отношения к своей истории и традициям, вдруг подвергается такому бессовестному и беспардонному нашествию. И несмотря на то что было уже немало материалов об этом безобразии, от нравственной оценки до правовой — и не просто оценки, но принятия мер — очень большая дистанция.

Мы уже несколько лет говорим о том, что нужно на уровне президента или премьер-министра наложить вето на использование охранных зон памятников или территорий, которые могут стать таковыми. Ведь подобные вещи творятся в Ясной Поляне, Поленове, Пушкиногорье, Середникове. А в Подмосковье вообще несколько федеральных памятников, которые имели эти зоны охраны, подверглись обрезанию земель, причем значительному — например, в Середникове от охранных зон отрезали тысячу гектаров. И в этом смысле роль государственного регулирования, с моей точки зрения, недостаточна. Не только в силу маломощности и малочисленности органов охраны памятников, но и с точки зрения строгости применения законов. Земля вокруг памятника — тоже памятник, а она-то как раз больше всего подвергаются вандализму. Но нет ни одного судебного решения, на которое можно было бы сослаться.

Что касается Бородино, мне кажется, свое слово должна сказать Генеральная прокуратура. При этом мне бы хотелось, чтобы газета «Культура» стала механизмом общественного влияния. Потому что сегодня именно общественность может принудить власть исполнять свои прямые должностные обязанности.