Августин СЕВЕРИН

13.12.2017

Спустя сто лет после образования самой грозной и таинственной спецслужбы страны споры о Всероссийской чрезвычайной комиссии продолжаются. В советское время «рыцари революции» с «чистыми руками, горячим сердцем и холодной головой» были в основном безупречными героями, а постперестроечные времена чекистов стали рисовать одной черной краской. Чтобы разобраться, какая точка зрения ближе к истине, «Культура» обратилась к историку спецслужб, писателю и публицисту Сергею Кредову.

культура: Историю, как известно, пишут победители. Мы изучали ее, а теперь выясняется, что постигать все приходится заново. Люди не знают, чему верить.
Кредов: Я бы уточнил: историю пишут и победители, и побежденные. Когда триумфаторы уходят, образовавшийся «вакуум» заполняет версия побежденных. Так во многом произошло в нашей стране.

В начале 1920-х деятели Белого движения в эмиграции засели за мемуары. Кто-то делился болью, а кто-то пытался оправдать свои ошибки и преступления. Их труды ныне принимаются на веру. Достаточно упомянуть книгу Сергея Мельгунова «Красный террор в России». Она уважительно цитируется в учебниках — классика, по сути.

культура: Предположим, имеется некая объективная история ВЧК и революционного террора. Фантастика, но допустим. И вот наш современник открывает ее... Чему он удивится? От каких стереотипов ему придется отказаться?
Кредов: Давайте по порядку. Итак, вечером 7 (20) декабря 1917 года Совнарком принимает решение о создании Всероссийской чрезвычайной комиссии по борьбе с контрреволюцией и саботажем. Вопрос значится девятым в повестке дня. После восьмого заседание покидают Ленин, Троцкий, Свердлов и другие «тяжеловесы», за исключением Сталина и наркома внутренних дел Петровского. Оставшиеся принимают решение о создании ВЧК. Мелочь, но она подтверждает: мало кто тогда предполагал, что рождается главная спецслужба страны.

культура: Зачем ее создавали?
Кредов: Мотивировку дал Ленин в письме Дзержинскому утром 7 декабря (решения тогда принимались быстро). Большевики после Октября столкнулись с неожиданными для них проблемами. Вооруженная контрреволюция оказалась не такой уж опасной. Поход Керенского и Краснова на Петроград быстро провалился. Революционеры десятилетиями готовились к боям на баррикадах, а выяснилось, что власть «валяется на улице», как тогда говорили. Хочешь занимать учреждения? Занимай! Но — пустые учреждения. Персонал «в отпуске» или не спешит тебе подчиняться, ожидая, что через неделю-другую тебя скинут. Банкиры, разумеется, отказываются выдавать деньги по запискам некоего «председателя Совнаркома» (кто такой?) Это называлось саботажем. А большевиков как не понять? Их правительство утверждено II съездом Советов. Надо заготавливать продовольствие, платить зарплату служащим и так далее. Старый аппарат тебя не признает, а нового пока нет. Такая существовала коллизия. Это с одной стороны. А с другой — Петроград захватила волна винных погромов, бандитизма. По городу ходили тысячи вооруженных людей, неизвестно кому подчинявшихся. Скажем, 4 декабря в столице было зарегистрировано свыше 600 опасных уголовных преступлений. Поэтому Ленин в записке Дзержинскому и предложил «двинуть» декрет о борьбе с контрреволюционерами и саботажниками. ВЧК не мыслилась тогда органом по расправе с политическими противниками.

культура: Быстро Дзержинский стал тем, о ком слагали потом легенды?
Кредов: Быстро не получилось. Существовали органы внутренних дел, революционные трибуналы. «Гвардией» большевиков, латышскими стрелками, руководил управделами СНК Бонч-Бруевич. В Смольном действовала так называемая «75-я комната» — именно сюда на переговоры приводили видных саботажников и контрреволюционеров. Когда непредвзято изучаешь события первых месяцев после Октября, хочется воскликнуть: «Ау, где ты, всесильная ВЧК?» Возьмем 1918 год. Покушения на Ленина в начале января пытается расследовать Бонч-Бруевич. Он же вместе с латышскими стрелками обеспечивает сверхсекретную операцию — переезд правительства в Москву в марте. В новой столице чекисты освобождают особняки от анархистов, но опять же — при силовой поддержке латышей. В расправах над бывшим царем и его родственниками на Урале сотрудники ЧК сколько-нибудь заметного участия не принимали. И так далее — практически до конца лета 1918-го. Да, к тому времени чекисты провели несколько сложных операций. Но на их счету были и провалы. Мятеж левых эсеров в июле созрел фактически в недрах ВЧК. А 30 августа подслеповатая террористка Каплан чуть не убила Ленина. Диву даешься: как спецслужбы могли прошляпить покушение? Чекистам известно об опасных заговорах, из Питера только что пришло известие об убийстве Урицкого. А вождь революции ходит по митингам без охраны.

культура: Нехорошо, Сергей Александрович, принижаете роль ВЧК в столетнюю годовщину создания организации.
Кредов: Мы же листаем «объективный учебник». В апреле 1918-го был такой случай: в Курске на заседании губисполкома его председатель огласил телеграмму, предписывающую создать в губернии орган ЧК. Говорит: «Подписана Дзержинским. А кто это такой, я не знаю!» То есть весной 1918-го еще не все главы регионов слышали о «железном Феликсе».

культура: Но разве не сотрудник ЧК Мясников в июне организовал убийство Михаила Романова в Перми? Сыграл историческую роль.
Кредов: Это характерный для того времени эпизод. Мясников, человек с богатым революционным прошлым, возглавлял Совет в пригороде Перми — Мотовилихе. Он решает расправиться с Михаилом, находящимся в ссылке на Урале. Мясников «сам себя» направляет на работу в пермскую ЧК. Так ему проще было осуществить замысел. После убийства возвращается на прежний пост в Мотовилиху. Правду о том, что произошло в Перми, в Москве узнали только через три недели. Уральские «анархо-коммунисты» поставили руководство партии перед фактом. Они ведь не воспринимали московских большевиков как начальство. Замечу, корни произошедшего на Урале с другими Романовыми исследованы недостаточно. Но это отдельная тема.

культура: Провинциальные ЧК в 1918 году позволяли себе самоуправство?
Кредов: Да и позже они зачастую больше зависели от местной власти, чем от центра. Дзержинский — далеко, а начальство — рядом. И кровные враги тоже под боком. С 1919 года органы ЧК на Украине несколько месяцев возглавлял Лацис. Ленин так охарактеризовал его работу: «ЧК на Украине принесли тьму зла». Лацис обратился за поддержкой к Дзержинскому. А тот ответил: «Товарищ Лацис, работая на Украине, вы перед нами не отчитывались, мы не знали толком, чем вы там занимаетесь». Мол, сами теперь и оправдывайтесь.

культура: Но все же ВЧК стала главной спецслужбой страны. Когда?
Кредов: Роль комиссии Дзержинского усиливалась по мере того, как раскручивался маховик Гражданской войны. Она резко возросла с принятием 5 сентября 1918 года постановления СНК «О красном терроре». Но и дальше все складывалось для ВЧК непросто. В большевистском руководстве часто ставился вопрос о том, что комиссию надо лишить карательных функций. За это ратовали в основном конкуренты ВЧК из системы ревтрибуналов, органов внутренних дел. Дискуссии велись даже на страницах «Правды». В конце 1918-го, когда казалось, что Гражданская вот-вот закончится, зазвучали предложения вообще ликвидировать комиссию, как минимум — подчинить ее НКВД. Потом вновь разгорелась война, и споры стихли. Так происходило не раз. Весной 1919-го Дзержинского назначили наркомом внутренних дел, а его предшественника Петровского отправили на Украину. Конкуренция между ведомствами завершилась. С этого момента Феликс Эдмундович стал самым влиятельным силовиком страны.

культура: Существуют две точки зрения. Одни исследователи, вслед за историком-эмигрантом Мельгуновым, утверждают, что большевики, едва придя к власти, развязали террор. Другие доказывают, что первые месяцы после Октября были мирными и бескровными. Кто из них прав, на Ваш взгляд?
Кредов: Мельгунов высказывал обе точки зрения. Его книга «Красный террор в России» создавалась под определенную задачу. Будучи в политике крайним радикалом, он выступал за полную международную изоляцию Советской России. С этой целью стремился доказать, что власть большевиков была террористической изначально. Но после Мельгунова остались и дневники. Из них мы узнаем нечто иное. Например то, что в августе 1918-го антисоветская организация «Союз возрождения», куда он входил, собиралась в Москве открыто, не опасаясь «слабой ВЧК». Наш историк, между прочим, был стопроцентным террористом — он доставал деньги для организаций Савинкова, прекрасно зная, какие диверсии те готовят. Сергею Петровичу повезло, что он унес ноги из Советской России.

Надо разделять положение в центре и на окраинах. В ряде регионов сразу вспыхнули пожары взаимной ненависти. Кровь лилась на Дону, в Ростове, Крыму, а также в Финляндии и на Украине, где пересекались интересы воюющих держав. А в Петрограде и Москве (после завершения октябрьских стычек) новая власть демонстрировала миролюбие. Многие известные контрреволюционеры были прощены и отпущены под обещание не воевать с Советской властью. Скажем, в «Крестах» отбывал наказание известный черносотенец Пуришкевич, уличенный в организации заговора офицеров. В апреле 1918-го его отпустили из тюрьмы ухаживать за заболевшим сыном, а в мае и вовсе освободили по амнистии. Для сравнения: в то же время на Дону белоказаки повесили руководителей Советской Донской республики Подтелкова, Кривошлыкова и еще почти 80 их соратников-казаков. Этот эпизод документально описал Шолохов в «Тихом Доне». Такой разной была страна. В столицах запахло террором после мая 1918-го, когда в Поволжье восстал чехословацкий корпус. Стало ясно: будет большая война.

культура: Откроем самую мрачную главу нашего «учебника»?
Кредов: В постановлении Совнаркома от 5 сентября говорится, что в сложившейся ситуации «обеспечение тыла путем террора является прямой необходимостью». За два месяца, что действовал документ, в Москве и Петрограде были расстреляны порядка 800 человек — в основном представители имущих классов. С моральной оценкой этой политики все ясно. Хочу обратить внимание на некоторые нюансы. Среди большевиков было немало гуманных людей. Но и они тогда не осуждали этих мер (стали ратовать за их отмену позднее). Почему? Потому что понимали: если фронт рухнет и белые войдут в столицы, то на фонарях висеть всем — и «жесткому» Дзержинскому, и «мягкому» Луначарскому. Фоном этих событий была мировая война. Там гибло на порядок больше людей. Война была настолько страшна, что она, казалось, оправдывала любое насилие: белое, красное, зеленое... Своим критикам с Запада вожди большевиков отвечали: мы убили несколько сотен для спасения революции, страны, а вы убиваете сотни тысяч ради того, чтобы капиталисты набивали свои карманы. Возразить на это было трудно.

культура: Можно ли сравнить масштабы расправ, творимых красными и белыми? Одного ли порядка эти явления?
Кредов: Мельгунов — а вслед за ним и многие историки — исповедовал простую мысль. По его утверждению, белый террор — это отдельные эксцессы на местах, которые командование не могло пресечь, но осуждало. А красный террор насаждался сверху, являлся частью государственной политики. Что тут сказать? В начале февраля 1918-го добровольцы Корнилова отправились в Ледяной поход с Дона на Кубань. Командующий перед выходом отдал распоряжение: «Пленных не брать!» Это разве не террористический приказ? Он прозвучал задолго до выхода декрета СНК. Получается, что белый террор на семь месяцев старше красного. Корниловцы три месяца не вылезали из боев, после каждого расстреливали десятки пленных. И Колчак, и Деникин, и Врангель отдавали приказы не брать в плен коммунистов, а их в стране насчитывалось 300 тысяч, включая тех, кто занимался сугубо мирными и гуманными делами. Расстреливали действительно всех большевиков. Плюс к тому — деятелей местных Советов, независимо от их партийности, участников земельных переделов, инородцев... С полмиллиона наберется тех, кого белые собирались убить, но им просто не дали этого сделать. И другие данные свидетельствуют, что белый террор — это далеко не только «эксцессы».

Теперь вернемся в лагерь красных. Их политику нельзя сводить только к террору. Она была разной. Осенью 1919 года белые вновь подступили к Москве. В этой тяжелейшей ситуации ЦК партии вынес специальное решение, обязывающее органы ВЧК работать в «обычном режиме», не прибегая к практике годичной давности. Комиссия Дзержинского была уже квалифицированной организацией — она справилась. В январе 1920-го ВЦИК и СНК РСФСР провозгласили, что органы ВЧК отказываются от применения высшей меры (расстрела). Этот мораторий действовал месяца четыре. Потом в Крыму укрепился Врангель, польские войска вторглись на Украину. Последовал новый виток насилия. Война не хотела уходить с нашей территории.

культура: Оценить уровень репрессий, осуществленных органами ЧК в годы Гражданской, наверное, сложно?
Кредов: Проще, чем кажется. Велась статистика. Учтем, что во время войны никогда не занижают количество уничтоженных врагов — это же доблесть, ликвидировать их побольше. Так вот, в течение 1918 года органы ВЧК вынесли решения различной степени тяжести в отношении более 31 тысячи человек. Более шести тысяч из них расстреляны. В это число вошли не только «политические», но и бандиты, налетчики и другие категории опасных уголовников. В 1919-м статистика велась до середины года — динамика в целом сохранялась. Можно предположить, что затем расстрелов стало больше. Однако объявлялся и мораторий на смертную казнь. Исходя из этих расчетов, я, как и некоторые другие специалисты, предполагаю, что в ходе Гражданской войны органы ВЧК вынесли порядка 20 тысяч смертных приговоров.

культура: Назывались цифры другого порядка — вплоть до двух миллионов.
Кредов: Мы закрыли наш «объективный учебник» и вернулись к мифам? Приговоры выносили также и ревтрибуналы, и народные суды. Очень многих в Гражданскую скосили тиф, испанка, не сосчитать тех, кого вывели в расход «за ближайшим сараем». Отмечу важную вещь. Самым страшным явлением Гражданской войны был даже не «централизованный» террор, а так называемый «террор среды». Уровень насилия сильно зависел от местных условий. Скажем, на Украине были территории, где власть менялась десять и больше раз. Представьте город, который занимают попеременно немцы, белые, красные, петлюровцы, махновцы, поляки... Все жители будут ограблены, любой мало-мальски активный человек — уничтожен теми или другими. Помните, в «Тихом Доне»: Мишка Кошевой убил деда Гришаку, а Митька Коршунов в отместку убил мать Кошевого. Это какого цвета террор? Герои Шолохова, можно предположить, и не слыхивали фамилий Дзержинского или, скажем, Колчака.

культура: Почему в феврале 1922 года ВЧК была упразднена?
Кредов: Комиссия Дзержинского — дитя войны. С приближением мирного времени ее методы стали казаться архаичными. На ВЧК сыплются жалобы из промышленных ведомств, наркомата иностранных дел. В 1921 году Ленин, получив очередную жалобу на действия ВЧК, пишет, что поганых чекистов нужно привлечь к ответственности, если потребуется — расстрелять. А в 1918 году он говорил: «Хороший коммунист — это хороший чекист». Ленин поручает Каменеву и еще нескольким либерально настроенным большевикам подготовить меры по «сильному умягчению» деятельности ВЧК. В результате в 1922 году вместо нее создают Государственное политическое управление — ГПУ, которое возглавил тот же Дзержинский. Была цель лишить организацию карательных функций. Эти намерения, как мы знаем, так и остались намерениями...

культура: Давайте вспомним, что у главной спецслужбы страны — юбилей. Мы можем завершить разговор на позитивной ноте?
Кредов: Запросто. Желающим узнать о ВЧК в 1918–1922 годах больше я советую обратиться к первому тому сборника «Советская деревня глазами ВЧК-ОГПУ-НКВД. 1918–1939», составленному группой авторов под редакцией А. Береловича и В. Данилова. В книге содержатся оперативные сводки, которые передавались в Москву с мест. Их читали Ленин и другие большевистские вожди. В этих документах сотрудники ВЧК предстают с неожиданной стороны — защитниками местного населения от злоупотреблений. Психологически это понятно. Предположим, живет чекист в прифронтовой полосе. Если местность захватят белые, он погибнет первым, если убежит — его расстреляют свои. Явных врагов Советской власти, конечно, надо ликвидировать, но с остальным населением ему необходимо ладить. Он больше других заинтересован в том, чтобы в городе или поселке наладилась мирная жизнь. Поэтому в своих донесениях в центр он рубит правду-матку: местные власти барствуют, продотряды лютуют, красноармейцы отбирают последних лошадей у крестьян, а у ремесленников — инструменты. Иногда дает советы, мол, в такой-то местности беспорядки прекратились, потому что там ведется примирительная политика в отношении духовенства. Эти сводки чекистов, несомненно, влияли на принятие решений в Москве. Полезное чтение для интересующихся. Советую.

Чистые руки и горячие сердца

За годы, прошедшие с момента образования ВЧК, у кинематографистов было достаточно времени для того, чтобы осмыслить, а затем и переосмыслить события эпохи, в которой была создана эта грозная организация. Самые известные фильмы о ЧК давно стали легендарными.

«Сокровища республики» (1964 год)

Москва, март 1918 года. ВЧК, сравнительно недавно переехавшая из Петрограда, выходит на след аферистов, продающих за границу ценные произведения изобразительного искусства. Для того чтобы полотна великих мастеров можно было с легкостью перевезти через границу, их маскируют: поверх старых картин злоумышленники рисуют «шедевры», которые при желании можно легко смыть. В это же время в столице работает группа спекулянтов, деятельность которой сильно усложняет снабжение города продовольствием. В ходе расследования выясняется, что за разными преступлениями стоят одни и те же люди.

Иван Правов — автор первой экранизации «Тихого Дона» и ряда других фильмов 20–30-х годов. «Сокровища республики» — одно из последних произведений мастера. Новая лента режиссера сразу же стала очень популярной. Специально для фильма была написана «Песня дзержинцев», в припеве которой звучат знаменитые слова Железного Феликса: «чистые руки, горячее сердце, холодная голова».

«Адъютант его превосходительства» (1970 год)

Пятисерийный телефильм, поставленный по мотивам одноименного романа Игоря Болгарина, на протяжении десятилетий оставался одним из самых популярных сериалов страны. За похождениями храброго красного разведчика Павла Кольцова в исполнении Юрия Соломина с огромным удовольствием следила вся огромная телеаудитория Советского Союза.

Начало картины относит нас в весну 1919 года, когда Павел Кольцов по заданию Всеукраинской ЧК внедряется в самое сердце Добровольческой армии: благодаря своей находчивости и удачному стечению обстоятельств он становится адъютантом командующего Владимира Ковалевского. В логове врага он проводит несколько удачных операций, всякий раз ускользая из лап контрразведки.

«Свой среди чужих, чужой среди своих» (1974 год)

Дебютная работа Никиты Михалкова и в то же время один из самых известных и популярных истернов — боевиков о Гражданской войне в России. Исполнители главных ролей (Юрий Богатырев, Анатолий Солоницын, Сергей Шакуров, Александр Пороховщиков, Александр Кайдановский, Александр Калягин, Константин Райкин) со временем стали звездами советского кино.

Гражданская практически окончена, но по всей территории страны все еще орудуют многочисленные банды. Пятеро друзей, бывших красноармейцев, служащих новой власти в неназванном губернском городе, получают приказ ВЧК переправить ценный груз — реквизированное у буржуазии золото на сумму более полумиллиона рублей. Деньги нужны на закупку продовольствия для голодающих Поволжья. Но с самого начала все идет не так: золото ускользает из рук законной власти, и героям фильма предстоит предпринять невероятные усилия для того, чтобы его вернуть.

«20 декабря» (1981 год)

Этот фильм, снятый по сценарию Юлиана Семенова, стоит посмотреть всем, кто интересуется первыми днями становления Советской власти. Здесь есть все: создание народных комиссариатов, саботаж новой власти высшим чиновничеством, разгул бандитизма и винные погромы в Петрограде, провокации со стороны противников революции. Террорист Борис Савинков предстает в роли своего рода профессора Мориарти контрреволюционного Петрограда: по его воле чиновники саботируют, грабители — грабят, террористы совершают покушение на Ленина. Кстати, Михаил Козаков, исполнивший роль Дзержинского, и Владимир Головин, сыгравший его антагониста Савинкова, в 1983 году получили Государственную премию РСФСР имени братьев Васильевых. Также был награжден Кирилл Лавров (Ленин) — он получил первую премию за лучшую мужскую роль на Международном кинофестивале телефильмов в Пловдиве.