Не сотвори себе врага
16.11.2017
На телеканале «Дождь» вышел документальный фильм «Духовник» Сергея Ерженкова и Владислава Пушкарева, посвященный епископу Егорьевскому Тихону (Шевкунову), наместнику Сретенского монастыря и ответственному секретарю Патриаршего совета по культуре.
Авторы не поскупились на анонс, неприлично занудный и, видимо, призванный заинтриговать зрителя: «Кто он — «духовник Путина», что его на самом деле связывает с президентом и как с его подачи могло начаться дело Серебренникова?»
Картина, которая начинается с библейской притчи о злых виноградарях, зачем-то маскируется под расследование. Вот молодой человек стоит у стены, на которой — страницы из книги «Несвятые святые» (в американских фильмах агенты ФБР развешивают в кабинетах фотографии жертв и мест преступлений), он всматривается в страницы и выдает на-гора факты, известные каждому, кто умеет пользоваться поисковиком. Доходит до того, что в разоблачительной документальной картине, выпущенной в 2017 году, заявляется о том, что Владимир Путин — выходец из КГБ. Действительно, откровение, кто бы мог подумать.
Является ли владыка Тихон «духовником Путина»? «Эксперты» (среди которых встречается совершенно анекдотический персонаж, у которого на стене — флаги Украины и США рядом) говорят, что да. Впрочем, не прямо. Может быть, и не духовник, возможно, что и не Путина. Сложно сказать со всей определенностью. Имеет ли священник отношение к скандальному делу Кирилла Серебренникова? Теоретически этого исключать нельзя, факты, впрочем, отсутствуют. С той же степенью достоверности можно утверждать, что известный столичный режиссер ест детей. Как будто бы, наверное, не прямо ест и даже не детей, но ведь пищу в рот кладет. Логично предположить: что-то тут не чисто.
«Духовник» сделан наскоро и топорно: все слухи и домыслы остаются таковыми, а любые приведенные факты, во-первых, героя не компрометируют, а, во-вторых, известны слишком давно, чтобы кого-то всерьез интересовать. Накануне выхода фильма владыка Тихон в подробном и обстоятельном интервью Зое Световой («Радио Свобода») рассказал и о Серебренникове, и о роли Церкви, и о своем месте в ней. Диалог между журналисткой и священником производит куда более сильное впечатление, чем документальная лента «Дождя».
«Ну вы знаете, что такой режиссер есть?» — упорствует Светова, расспрашивая о Серебренникове. «Конечно, знаю», — спокойно отвечает ее собеседник. Дальше — больше:
— «Ученик» — очень жесткий антиклерикальный фильм.
— Это не антиклерикальный, а, скорее, фильм, обличающий агрессивный фанатизм праведности — фарисейство.
— Но вы его никогда не видели? И Путину не показывали?
— Вы изволите шутить?
— Я вам рассказываю, что говорят.
— Мало ли что говорят.
— Тогда объясните, почему?
— Потому что, повторюсь, на свете немало лгунов и сплетников.
Зачем Световой нужно интервью и в чем смысл «Духовника»? Разумеется, трудно предположить, что настоящей целью информационной атаки на епископа было его «разоблачение». Перед кем? Неужели аудитория «Дождя» неожиданно полюбила Церковь настолько, что ей требуется какая-то «правда о...»? Нет.
Дело в атмосфере.
На Церковь либералы (среди которых и дети советских диссидентов, не унаследовавшие от родителей ничего) нападают не первый раз, и всегда смысл борьбы — создать пространство взаимного отчуждения. Это ведь не священники спрашивают грозно: «Вы с нами или против нас?», а их оппоненты, которые не оставляют никому пространства для диалога. С чем спорить? С тем, что ходят страшные слухи об авторе популярной книги «Несвятые святые»? С тем, что владыка Тихон и Владимир Путин знакомы друг с другом лично? С тем, что сотрудники спецслужб (как врачи, военные, разведчики или бойцы отрядов специального назначения) ходят в храм, чтобы исповедаться? Все это факты. Не нужно делать таинственное лицо и на 40 минут растягивать пересказ очевидностей.
«Мы покажем вам врага, вы должны его презирать и ненавидеть» — так коротко звучит содержание «Духовника». Хороший мобилизационный посыл, но какое же дурное исполнение. К счастью для общества, владыка ни в чьи враги записываться не спешит: он ответил, исходя из христианской мысли о том, что ненавидеть нужно грех, а грешника нужно возлюбить. Хотя иногда это невероятно трудно.