Дарья ЕФРЕМОВА

13.09.2017

В «АСТ» вышел первый художественный альбом культового советского и российского кутюрье Вячеслава Зайцева «Мода. Мой Дом». Книга, насчитывающая три сотни страниц, названа одной из самых ожидаемых новинок осени по версии Forbes.

Сборник составили воспоминания маэстро, комментарии коллег и учеников. Издание уникально еще и тем, что содержит множество репродукций графических и станковых работ, находящихся в частных коллекциях за рубежом и до недавнего времени на родине Красного Диора недоступных.

— Счастлив, что книга появилась, — поделился Вячеслав Михайлович на презентации. — Все-таки отдал моде почти 60 лет, срок приличный, но подводить итоги не хочется: Пьеру Кардену — 95, а он до сих пор работает.

Казалось бы, за время долгого творческого пути Зайцев успел все показать. Его дефиле открывают каждую Неделю MBFW, год назад прошла большая выставка в Эрмитаже, а творения можно увидеть в Третьяковской галерее, музее Гуггенхайма, Прадо, Галерее современного искусства в Варшаве, в Московском доме моды на проспекте Мира. Не приходится жаловаться и на невнимание прессы, однако, по словам мастера, в эту книгу редакторы, кажется, вместили все узоры его жизни.

Альбом получился не только красивым (одни вышивки по драпу люрексом и пайетками, «гольбейновские» в шашечку пальто, эскизы театральных костюмов и масляные пастели чего стоят), но и душевным. История художника, заставившего говорить о русской моде весь мир, начинается не с публикации в журнале Paris Match, как это обычно бывает, а с детства в Иваново. Снимки с родителями — мама-красавица, забавные истории, связанные с мечтой о сцене. Слава очень выразительно исполнял «У дороги чибис», а еще играл в Ивановском драмтеатре спящего в кроватке Сережу в «Анне Карениной», правда, один раз и впрямь заснул, а будучи разбуженным исполнительницей главной роли, произнес свою реплику хриплым басом. Есть грустные и даже пугающие воспоминания — как брат, чтобы поиздеваться, заставлял изображать фашиста, а в городе орудовала банда «Черная кошка». Зайцев, кажется, совсем не лакирует действительность: откровенность, как и знаменитая лучезарная улыбка, — неотъемлемые черты Вячеслава Михайловича.

«Зачем я придумываю вещи, если в магазинах все равно ничего нет, только страшный казенный ширпотреб?» — произносит кутюрье в минуты разочарования (сейчас бы сказали: «профессионального выгорания»). Но тут же снова находит силы: «Москвичка должна быть красивой, но при этом оставаться русской. Богатство наших национальных костюмов неисчерпаемо. Я хочу создавать качественно новую моду».

О вдохновенности мэтра вспоминают, конечно, и его ученики. «Шеф всегда в белой сорочке с красивыми запонками, в бабочке, с идеально наглаженными стрелками на брюках и в начищенной обуви... В таком парадном виде он таскал огромные кубы с манекенами — поднять их было сложно, приходилось тянуть, толкать... — рассказывает Галина Крючкова, главный художник по производству Дома моды на проспекте Мира. — Случалось, Вячеслав Михайлович вздымал за ножку манекен в пальто, как флаг, а в это время на него падала литая металлическая голова манекена, и мне надо было успеть поймать ее, чтобы она не ударила любимого учителя по макушке! <...> Трудился он очень энергично, быстро, ему хотелось поскорее привести все в порядок. Не любил повторения экспозиций — искал каждый раз что-то новое».

Сказать, что модельеру удача шла в руки, нельзя. «При чем здесь Зайцев? У нас этих Диоров шестьдесят», — отреагировало руководство фабрики на публикацию в Paris Match. Худсоветы частенько заворачивали его работы, а министерские чиновники возмущались: «Вам не кажется, что своим внешним видом вы подаете дурной пример советской молодежи?» Травматичным был и уход из Общесоюзного дома моделей одежды (ОДМО), которому Вячеслав Михайлович отдал 13 лет: «Никто меня не останавливал, не пытался переубедить, узнав о моем решении... У меня было впечатление, что большинство вздохнуло с облегчением». Даже свою первую квартиру, малогабаритную «однушку», получил в 70-х — ордер появился по ходатайству Фурцевой — после того, как попал в страшную аварию. Приехал туда из больницы на костылях, и был счастлив безумно — у меня есть свой угол! Первым делом расписал там стены — летящие женщины в комнате, золотые узоры в ванной. Шторы сшил из остатков ткани, которые взял на Кузнецком. Получился своего рода «пэчворк». Потом уже появился особняк в Каблуково и собственный Дом».

«Я всегда старался меньше оглядываться на прошлое. Шел всегда вперед, вперед, вперед. Все делал по наитию. По-другому у меня не получается. Бог руководил мной всегда, руководит и по сей день», — делится мастер «рецептом» успеха.

Егор Зайцев, художник, дизайнер, заместитель гендиректора Московского дома моды Вячеслава Зайцева:

— Папа никогда ничему меня не учил, всегда только показывал на собственном примере. Расчет пропорций с точностью до миллиметра, культура примерок и общения с моделями, конструкторами. Я даже не замечал, что учусь.

Без моды, без творческого процесса отец жить не может. Рисовать он готов в любую минуту, в любом месте. Это мне нужны условия: быть дома, закрыться ото всех, а ему — только бумага и карандаш. Усталости он не знает: как бы себя ни чувствовал, все равно выйдет на подиум, будет говорить. А еще он гениальный маркетолог. Поначалу, став консультантом в его салоне, не понимал, почему он без конца переоформляет зал. Оказалось, это привлекает публику. Сегодня эти ходы известны, но тогда так никто не делал. Только он умел составлять потрясающие новые ансамбли, просто переодевая манекены. Брал элементарные вещи — стеганое пальто, носки, шапку, перчатки, что-то поддевал, где-то подворачивал — и человек был готов купить образ целиком. Заставить отца не работать просто невозможно.

Александр Шумский, президент Национальной палаты моды:

— Вячеслав Михайлович — синоним русской моды, причем на международном уровне. Если кто-то по-настоящему интересен и известен за пределами нашей страны, так это он. Это видно по активности зарубежных журналистов, приезжающих на наши Недели моды в Манеже, которые вот уже более 10 лет открываются показами Славы Зайцева. Моя история отношений с Домом моды, с маэстро и с Егором насчитывает четверть века — и за все это время только положительные эмоции. А что касается вышедшей книги, то она была необходима уже давно — этот альбом нужно включить в число обязательной литературы в художественных вузах. У кого еще учиться, как не у Зайцева?

Ирина Крутикова, дизайнер, мастер работы по меху:

— Слава — событие сам по себе. Его невозможно было не заметить даже первокурсником. Помню, как он появился в Текстильном институте. Я училась на два года старше и была главным редактором студенческого журнала мод. Ходила, всех молила: хоть что-нибудь нарисуйте. Обратилась и к Славе. Он сразу сказал — сделаю. И на следующий день буквально завалил меня своими гениальными эскизами. Это человек одержимый во всем: в творческой жизни, личной, общественной.

Работая в ОДМО, мы делали показы «Мода смеется». Слава проявлял фантастическую смекалку. Понадобились обтягивающие свитера с длинным рукавом, их не было — он что-то откуда-то отрезал, куда-то пришил, и получилось то, что нужно. Выяснилось, этого мало: чтобы завершить силуэт, требуются еще и цветные колготки. Где их взять, непонятно, обычные-то в дефиците. Так он додумался использовать рукава свитеров, сделал так, что никто не заметил подмены. Его креативу можно только позавидовать. А еще это человек непревзойденной харизмы. Ни один наш сегодняшний артист с ним не сравнится. Он притягивает, как магнит.

Алла Щипакина, ведущий искусствовед Дома моделей на Кузнецком Мосту, историк моды:

— Вокруг Славы аура доброжелательности, сложившаяся благодаря его трепетному отношению к людям. Мода — это, конечно, искусство, философия, адский труд и огромное терпение. Страсть к совершенству, безоглядный энтузиазм были присущи Зайцеву всегда. График, дизайнер, ювелир, живописец — он пробовал себя в разных областях искусства и ни разу нигде не схалтурил. Однако, помимо таланта художника, у него всегда был и есть еще один, не менее важный дар — поднимать настроение. Мы с ним поднимаемся по лестнице, я впереди, он сзади, и тут я слышу: «Щипакина, морщины могут быть на лице, но не на чулках». Он умеет рассмешить, приободрить, найти нужное слово. При этом он никогда не заискивает: ни перед великими художниками, которых обожает, ни перед начальством. Его как-то спросили: «Почему ты ходишь к министру, как к себе домой?» — «Потому что я профессионал и им останусь, а он завтра может министром и не быть». Такой же смелый Зайцев и в творчестве. Кто бы подумал, что можно сшить вечернюю коллекцию из павловопосадских платков? А он рискнул, и сегодня это предприятие процветает, благодаря его креативности. Идеи рождаются у него мгновенно. Помню, пришла к нам молодая Пугачева. А Слава сидел за столом, на котором лежал лист ватмана. Долго думали, какой же костюм для нее сделать, чтобы подчеркнуть достоинства и скрыть недостатки? А он говорит: «Давай сошьем балахон». Взял ножницы, из бумаги вырезал форму, из которой впоследствии родился знаменитый образ.

Фото на анонсе: Рамиль Ситдиков/РИА Новости