Из баттла слов не выкинешь
17.08.2017
Если в ближайшие недели вам встретится человек, уверенно бросающий направо и налево слова «баттл», «панч», «хайп» и «задиссил», то знайте — он врет. Еще недавно «знаток» полагал, что рэп — это группа «Кирпичи», видел имя Оксимирона (Мирона Федорова) только на афишах в городе, а о том, кто такой Гнойный, он же Слава КПСС (Вячеслав Карелин), был не в курсе.
И вдруг, после того как СМИ с шумом и треском сообщили о том, что рэп-баттл (в переводе с английского — битва) Оксимирона и Славы набрал за сутки несколько миллионов просмотров, не присоединиться к толпе стало просто неприлично. Ведь армада сетевых хомячков не может ошибаться. И теперь люди, для которых последней новинкой подростковой музыки является Виктор Цой, начинают со скрипом извлекать из себя новые слова, чтобы получить маржу с общего хайпа (по-русски — скандала).
Автор этих строк не будет строить из себя эксперта по русскому рэпу. Зато я немного понимаю в «баттлах» — в те времена, когда политические дебаты были органической частью общественной жизни, я охотно принимал в них участие, и дело заканчивалось иной раз потасовкой.
Так что я могу понять, почему видеоролик о том, как двое мужчин выстаивают друг против друга под потоками грязных оскорблений — матерных, сексуальных, национальных, религиозных, литературоведческих, музыковедческих, политических, стилистических, да еще и отвечают оппоненту без мордобоя, — завораживает. Бойцовский клуб для тех, кто не пускает в ход кулаки.
Слава КПСС потому и одержал над Оксимироном сухую победу, что был спокоен как удав, в то время как соперник двигался по площадке, размахивал руками, вертелся, качался, лез пальцами в глаза, то есть выказывал отсутствие выдержки и неуверенность в достаточности своих словесных аргументов. Мирон не очень к месту цитировал русских поэтов, но было заметно, что в силу собственного слова он не очень верит. На Мирона было интересно смотреть, Славу было интересно слушать. Он говорил с мастерством публициста и литературного критика, еще и рифмующего свои высказывания. Это была новая инкарнация летовского панка — той самой левацкой контркультуры, мастерским словом разящей любую и в особенности либеральную элиту.
Многие в Сети откровенно рады поражению дотоле непобедимого Оксимирона именно потому, что он кажется им носителем мейнстримной культуры, да еще и с оксфордским дипломом и претензиями на интеллектуализм, в то время как Слава — классический представитель над всем глумящегося панка, впрочем, тоже с изрядной претензией. Но разбираться в оттенках рэп-какофонии я, пожалуй, не решусь. По каким-то своим внутрикорпоративным понятиям Оксимирон считается поэтом и музыкантом, но для постороннего уха все это — стеклом о пенопласт, а когда посреди баттла Мирон вдруг перешел на ритм стихотворения украинки Дмитрук «Никогда мы не будем братьями» — меня покоробило.
В подобных поэтических схватках нет ничего нового. Для древней Скандинавии, с которой русская словесная культура, несомненно, так или иначе связана, характерны были поединки скальдов. Тогда соперники тоже старались друг друга побольнее уязвить, оскорбить, высмеять. Их слова, которым приписывалась магическая сила, ранили гораздо больнее нынешних. Если добродетель современного рэпера — выстаивать с улыбочкой под потоком оскорблений, то в скандинавских поединках самые изощренные нападки — ниды — законодательно ограничивались, так как они могли привести к колдовскому убийству или к реальной кровавой ссоре. Поэтому и использовались в особых случаях. Скальд Эгиль Скаллагримссон с помощью этих проклятий вел войну с конунгом Эйриком Кровавой Секирой и в итоге добился его изгнания из Норвегии. А вот датский конунг Харальд Синезубый разозлил целую Исландию так, что на общем совете был принят закон — каждый исландский двор должен сочинить по висе (стиху) проклинающего нида против Харальда. В единственной сохранившейся до нас строфе этого коллективного проклятия Синезубый называется «убийцей вендов» (то есть славян), так что у нас не может быть никакого сомнения — это и впрямь был отвратительный человек.
Наши «скальды» национальной темы тоже не чурались. Несмотря на гордость Мирона мамой-еврейкой, оба вовсю использовали слово на букву «ж» как нетабуированное. И это подкупает молодежь, уставшую от круглосуточного гнета лицемерной и трусливой толерантности.
Разумеется, смелость на грани развязности немедленно вызывает политический мандраж. Одни тут же начинают фантазировать на тему «использования протестного потенциала». Другие рассчитывают заработать денег на противодействии вражеским выпадам в этой области. Но и те, и другие неправы. Можно, конечно, выступать с модными антиправительственными рэпами, а можно читать стихи за ДНР, как это делает помянутый Славой в ходе баттла коллега: «Рэм Дигга пел про Донбасс, за него люди шли в траншеи. А из-за тебя только Ургант нарисовал себе (далее нецензурно)».
Я бы не нагружал рэп-битвы политической конспирологией и не фантазировал о них как об оружии. А вот тоска по обоюдоострым спорам, которых так мало стало в нашей жизни, несомненна. Миллионы просмотров поединка Мирона Федорова и Вячеслава Карелина — хорошее тому свидетельство. Федеральные каналы ритма эпохи не чувствуют: Сергей Шнуров предложил Владимиру Познеру поучаствовать в баттле, и известный телеведущий предсказуемо отказался. Что ж потом плакать о падающих рейтингах.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
