Александр АНДРЮХИН

20.07.2017

17 лет назад открылся первый детский лагерь активного отдыха «Большое приключение», основали который известный путешественник, полярник Дмитрий Шпаро и его сын Матвей, ныне директор Центра дополнительного образования «Лаборатория путешествий». Сегодня в России уже четыре кемпинга. Ежегодно через них проходят более 2,5 тысячи мальчишек и девчонок в возрасте от 8 до 17 лет.

Наш корреспондент отправился в Карелию и стал свидетелем того, как школьники из вялых, инфантильных и изнеженных существ превращались во вполне самостоятельных людей. Причем если по приезде ребята ничем не отличались друг от друга — все одинаково смотрели в смартфоны, то через пару дней каждый начинал проявлять недюжинные таланты. Секретами метаморфоз, происходящих с воспитанниками, поделился с «Культурой» Дмитрий Шпаро.

культура: Честно говоря, позавидовал ребятам. В моем детстве подобных лагерей, где можно сплавляться на катамаранах, путешествовать на велосипедах, ходить в тайге по компасу, а зимой гонять на хаски, не было.
Шпаро: Идея пришла после того, как мой младший сын Матвей (было ему тогда 13 лет) побывал в туристическом лагере в США, в штате Миннесота. В Америке подобные места посещают сотни тысяч детей. Он был потрясен увиденным, больше ни о чем не мог говорить. Нельзя сказать, что Карелия чем-то напоминает Миннесоту — настолько «край тысячи озер» уникален, но через некоторое время мы переняли западный опыт. В первом лагере не было никаких построек — только палатки. Но комфортный отдых и не был нашей задачей. Дети проходили маршруты, а потом возвращались на стоянку. Многие из той партии юных экстремалов, поначалу жаловавшихся на комаров и просившихся домой, на следующий год приехали снова. Взять хотя бы нашего инструктора москвичку Наталью Попову — ей было двенадцать, когда она впервые приехала в лагерь. После этого все каникулы, и летние, и зимние, проводила тут. Позже окончила Плехановский институт, но опять вернулась к нам. Поваром, затем инструктором. Здесь же вышла замуж за Сережу: он тоже москвич и также ездил сюда каждый год с шестого класса. Как и Наталья, Сергей водит группы в водные походы.

культура: Но что так привлекает детей, ведь здесь нет интернета, ночевать приходится в спальных мешках, кругом комары?
Шпаро: Ребята открывают себя. И это основное. Каждый начинает четко осознавать, кто он на самом деле и на что реально способен. Никогда не забуду, как я в 13 лет пошел в поход. Маршрут был не из легких. Мы карабкались по горам, обдирали руки, натирали ноги. Но когда вышли к намеченной точке — этот восторг запомнил на всю жизнь. Я победил — вот что главное. Тогда-то и понял, что стану путешественником. Так и наши ребята. Не все бывает гладко. Случается, на катамаранах попадают в шторм, однако гребут, поскольку ничего другого не остается. Они натирают на ладонях кровавые мозоли. Но когда преодолевают все препятствия и завершают маршрут, приходит чувство победы, которое ни с чем не сравнится. Также они открывают для себя, что такое коллектив. Знают, что зависят друг от друга. К примеру, одна девочка готовила кашу. Но потом побежала в палатку наводить красоту, и стряпня подгорела. Всем пришлось есть подгоревшую кашу из-за этой барышни, которая свои накрашенные ресницы поставила выше. И это тоже воспитательный момент: иногда долг перед командой важнее, чем то, как ты выглядишь.

культура: За 17 лет существования лагеря в его функциях, насколько мне известно, произошли значительные изменения.
Шпаро: Совершенно верно. Он задумывался ради счастья общения с природой, ради походов, ради того, чтобы рождать в детях любовь к приключениям. Но жизнь внесла коррективы. Матвей стал членом координационного совета при президенте по реализации Национальной стратегии действий в интересах детей на 2012–2017 годы. Главной задачей стало воспитание детей. В лагерь стали направлять трудных подростков. Оказалось, что здесь, в тайге, среди комаров, костров, непроходимых чащ и бурлящих порогов дети с агрессивными наклонностями становятся другими — менее эгоистичными и более человечными. Многие из них на следующий год приезжают снова. Им в городе не хватало адреналина, поэтому тянуло на не совсем законные подвиги. А здесь, в походах, они получали его достаточно, разумеется, под присмотром опытных инструкторов. Ребят из коррекционных школ, детей, плохо видящих, не слышащих, больных ДЦП, мы также сажали на катамараны, и они были непомерно счастливы. Потому что здесь они ощущали всю полноту жизни. Были случаи, молодых людей с отклонениями в здоровье мы брали в походы на лыжах к Северному полюсу, как, скажем, плохослышащую 17-летнюю москвичку Арину Легкую. А отбор в такую экспедицию очень жесткий. Вот уже девять лет подряд, с 1 по 10 марта, приглашаем со всей страны группу в сорок человек для полярных тренировок. Составляем команду из семи человек. За девять сезонов в Арктику к полюсу совершили походы 63 подростка. Три раза мы проводили фестивали под названием «Дети Арктики». Девять раз в Москве организовывали соревнования для учащихся коррекционных школ по зимнему туризму на кубок мэра. Все это счастливая работа с подрастающим поколением. Нам радостно и легко работать с ними. Поверьте, наши дети-приключенцы — это чудо.

культура: Безусловно, лагерей должно быть больше. Что мешает развить сеть подобных кемпингов?
Шпаро: После гибели 14 детей из лагеря «Парк-отель «Сямозеро» нас, как и других операторов детского отдыха, осаждают проверки. Прекрасно понимаю инспекторов. Они боятся что-либо разрешить. Потому что, кроме директора того лагеря и его заместителей, под стражу был взят еще и глава карельского управления Роспотребнадзора. Хотя он-то тут при чем? В трагедии виновато руководство «Сямозера», которое не соблюдало элементарных мер предосторожности. Оно явно экономило на качестве, на безопасности, как это ни ужасно звучит. Похоже, сегодня наши конфликты с карельским Роспотребнадзором переходят в новую фазу. Мы готовы идти в прокуратуру, в арбитражный суд. Также мы не в восторге от решения передать все оздоровительные детские лагеря Минобрнауки. Если будут требовать получения образовательных лицензий — на детском отдыхе можно поставить крест, такие бюрократические препоны уже никому не преодолеть. Но будем надеяться, что активная сфера детского отдыха все-таки не перейдет полностью в подчинение Министерству образования, здравый рассудок восторжествует, и массового закрытия лагерей не случится. Потому что это приведет к гораздо большей трагедии. 

культура: Почему?
Шпаро: Летом в городах только под колесами машин гибнут сотни детей. Подростков тянет к экстриму, особенно в каникулы. Они делают селфи на крышах электричек и поездов метро, на башенных кранах, зацепившись одной рукой за карниз подоконника. И все это выкладывается в интернет. Огромная аудитория их сверстников смотрит, восхищается и мечтает повторить подвиг. Мы призываем таких ребят: если хотите экстрима — приезжайте к нам в Карелию, Краснодарский край, или в Крым, или в Рузу, в наш парк высотных тренажеров. Вот где экстрим — и индивидуальный, и командный. Но там всегда есть страховка. Я уже не говорю о том, что на каникулах в городах дети могут впасть в зависимость от алкоголя, наркотиков, оказаться вовлеченными в криминал. Словом, если хотите, чтобы ваши чада летом были в безопасности и вели здоровый образ жизни, отправляйте их в туристические активные современные лагеря, где за ними присматривают умные и знающие инструкторы и вожатые. У нас на пятерых воспитанников — один инструктор. Только в карельском лагере более ста человек персонала.

культура: Но путевки не самые дешевые.
Шпаро: Но и не самые дорогие. Средние. Безопасный детский отдых, насыщенный, настоящий не может быть дешевым. Это постулат. Но у нас не подведено электричество. Лагерь, в котором есть, кстати, в душевых горячая вода, запитан от местного генератора, потребляющего очень много топлива. Мечтаем о том, что нам подведут электричество. Слава Богу, есть договоренность с новым губернатором Карелии Артуром Парфенчиковым. 

культура: И вопрос на злобу дня. Как полярный исследователь, скажите, представляет ли опасность громадный айсберг, который откололся от Антарктиды? Поднимется ли уровень океана, когда он растает?
Шпаро: Масса этого гиганта огромна, таять он будет медленно и долго, так что, по-моему, никто не ждет каких-либо неприятностей. Если айсберг площадью с Эстонию доплывет до экватора, его таяние станет интенсивнее. Но это не значит, что Африку затопит. Ничего страшного не произойдет. Движение ледяной махины отслеживается спутником — корабли будут его обходить. Жалко, что пока мы не можем использовать в своих целях подобные подарки. Было множество проектов транспортировки айсбергов в страны, где пресная вода — дефицит. Например, в Арабские Эмираты. Но пока это очень дорого. Откол таких громадных льдин связан с глобальным потеплением. Впрочем, из-за своих размеров айсберг вряд ли отплывет на большое расстояние от материка. Может быть, течение и ветры отнесут его к северной оконечности Антарктиды. Тогда он там несколько затруднит судоходство.

Фото на анонсе: PHOTOXPRESS