Иван РЫБИН, Владивосток

11.05.2017

Первозданные красоты Дальнего Востока всегда поражали переселенцев из центральной России. Не случайно именно в Приморье действует один из старейших в нашей стране заповедников. Нынче в «Кедровой пади» под защитой не только тигры с леопардами, но и уникальная реликтовая флора. В рамках Года экологии «Культура» продолжает знакомить читателей с наиболее значимыми природоохранными зонами России.

Полсотни километров по новому скоростному автобану, потом еще столько — уже по обычной двухполоске, но тоже отменного качества. От краевого центра до заповедника можно добраться всего за полтора часа: штаб-квартира расположена в местечке с веселым названием Барабаш. 

Историческая амнезия

ФГБУ «Объединенная дирекция государственного природного биосферного заповедника «Кедровая падь» и национального парка «Земля леопарда» — так именуется структура, что управляет сегодня советским заповедником и присоединенными к нему площадями. 

По сравнению с первоначальной территорией нацпарк в несколько раз больше, в его границы вписали два бывших заказника и еще немало угодий. Есть планы по дальнейшему расширению... В прошлом году с помпой праздновалось столетие «Кедровой пади», хотя отмечать круглую дату, кажется, сильно поторопились.

— 25 ноября 1916-го приамурский генерал-губернатор Николай Гондатти дал лишь принципиальное согласие на появление в регионе природоохранной зоны. Об этом еще с конца XIX века ходатайствовало здешнее лесное общество и наконец добилось своего. Фактически же сам заповедник организовали значительно позже: в 1922-м или 1924-м — точной информации у нас нет, — объясняет ведущий специалист по экологическому просвещению ФГБУ «Земля леопарда» Юлия Буркова.

Неоднократно опубликованный документ вековой давности — практически единственное историческое свидетельство о «Кедровой пади». По странному стечению обстоятельств, бумаги, касающиеся довоенного периода, находятся с большим трудом. Даже в Беловежской пуще, пережившей Великую Отечественную, польское владычество и немецкую оккупацию, ничего подобного нет и в помине.

— В настоящий момент у нас трудятся десять человек, часть оформлена научными работниками, у других такой же статус, как у меня. Что тут было раньше, мы не знаем, я здесь только второй год. Забот много — в мои обязанности входит учет поголовья леопардов, поэтому не до истории, — сетует инженер-исследователь Глеб Седаш.

Обратимся к открытым источникам. Судя по справочнику «Заповедники СССР. Заповедники Дальнего Востока СССР» (Издательство «Мысль», 1985), тогда флору и фауну «Кедровой пади» ежегодно изучали не менее двух десятков корифеев науки, публикаций в специализированной литературе просто не счесть. А вот относительно 20-х годов действительно информации мало, многие документы Дальневосточной республики (ДВР существовала с апреля 1920-го по ноябрь 1922-го) утеряны.

— 26 июня 1922 года вроде бы в ДВР приняли решение о создании заповедника. В немногочисленных воспоминаниях старейших работников мелькают некие фамилии, без имен, видимо, это кто-то из первого руководства. Но логичнее вести историю от 1 мая 1924-го. В этот день уже советские власти выделили «Кедровую падь» в самостоятельное юрлицо с правом природоохранной и научно-исследовательской деятельности, — рассказывает Юлия Буркова. 

Иными словами, краеведам и архивистам есть чем заняться. Наверняка можно отыскать массу интересного. О тех, кто создавал «Кедровую падь» и озаботился охраной природы в бурные годы революции и Гражданской войны.

Проходя мимо пихты

«Горные хребты, окружающие долины береговых рек, сплошь покрыты дремучими лесами, в которых содержится множество различных зверей», — так в 1870-м описывал земли будущего заповедника Николай Пржевальский. Знаменитый «путешественник в штатском», числившийся полковником Генштаба, приезжал в Приморье вовсе не по научным делам. Но не смог не оценить величие здешних красот. Они и сегодня, несмотря на техногенное воздействие цивилизации, поражают.

От Барабаша до «старой территории» — около десятка километров. Под колесами машины — грунтовка, обильно усеянная крупными булыжниками, здесь лучше не гонять. Внезапно Глеб Седаш меня тормозит и предлагает взглянуть налево.

— Смотрите — голубая сорока, редкая и очень красивая птица. Что примечательно, в мире лишь две популяции этих пернатых — у нас и в Испании. Как так получилось, никто не знает — загадка природы. Были предположения, что сорок когда-то вывезли отсюда в Европу и они прижились за Пиренеями. Но это не подтвердилось, — делится ученый.

Стайка удивительных птичек небесного цвета обсыпала куст, склевывает прошлогодние ягоды... Подъезжаем к цели, оглядываюсь — а вот кедров в «Кедровой пади» что-то не видно. В чем же дело?

— Название дано по имени речки Кедровой, которая здесь протекает, она, кстати, нерестовая, осенью заходит множество рыбы. Кедры есть, хотя их немного. В этой долине, окаймленной сопками, то бишь «пади», растут кедрово-широколиственные леса. Всего у нас более 940 растений, в том числе семь видов клена, девять — березы, два — пихты... Плюс масса грибов и иных уникальных организмов, живущих только тут. Заповедник создавался в первую очередь ради охраны фауны, — объясняет кандидат биологических наук, старший научный сотрудник Евгения Бисикалова.

Через Кедровую перекинут шаткий подвесной мостик, внизу — прозрачная до хрустальности вода, на дне виден каждый камушек. Скалистые берега украшены мхами, лишайниками и первоцветами — адонисами, по склонам струятся небольшие ручейки, кое-где заметны свежие следы копыт. Самый настоящий заповедный уголок: тропинка под ногами едва угадывается, здесь мало кто ходит, и точно не ездят транспортные средства.

Для того чтобы все так и осталось, туризм в «Кедровой пади» под запретом, попасть практически нереально. Экскурсий не бывает — это особо охраняемая территория. Познакомиться с царством кошачьих обычному человеку можно только в «Земле леопарда».

Дела кошачьи

— Волков у нас нет, да и не было никогда — их тигры и леопарды сюда не пускают. А сами кошаки двух видов между собой не конфликтуют, мирно соседствуют. Делить им нечего — разная кормовая база. Тигр в основном кабанами питается, а леопард — косулями и прочей живностью поменьше. Да, есть еще дикие лесные коты, они со своими старшими товарищами тоже нормально уживаются. А вот рыси не встретишь, она конкурент барсам. Те ее и «попросили» отсюда удалиться, — описывает обстановку Глеб Седаш.

Около 70 леопардов и примерно три десятка усатых-полосатых — такое количество зверей здесь зафиксировано на данный момент. Учет ведется при помощи фотоловушек — это такая коробочка, умещающаяся в руках, со встроенными камерой, датчиком движения и батарейным блоком. Раз в три месяца ученые меняют флешку, как правило, к тому времени она уже забита кадрами.

Чаще всего в объектив попадают копытные, их тут более чем достаточно. Тигры-леопарды — значительно реже. Иногда случаются и курьезные моменты.

— Как видите, все фотоловушки камуфляжного цвета, но это не от зверей, а от людей. Чтобы не воровали оборудование. Когда камера срабатывает, мы с вами ничего не слышим, животные же — наоборот. Как-то самка леопарда по имени Бэри подошла и стала «поправлять» камеру — позировать. Получилась очень интересная фотосессия, такая она у нас дама любопытная, — смеется Евгения Бисикалова.

Помимо фотоучета зимой проводится так называемое тропление — отслеживание следов. Собранные данные систематизируют для статистики, отчетности и научной работы. Ведь о жизни тех же дальневосточных барсов человек знает совсем немного. А наибольшая загадка — семейные дела леопардов: что там у них да как, зоологам пока до конца неясно.

— Существует теория «разнесенного прайда». То есть имеются самец и его самки, но, в отличие от львов, все вместе они не живут и не ведут семейную «хозяйственную деятельность». Кот гуляет сам по себе, кошки — аналогично. Тем не менее периодически встречаются, общаются. Так это или нет — чтобы ответить точно, информации не хватает. Зато уже известно, что леопарды обходятся без личных охотничьих «вотчин», которые обязательны для тигров. На одной и той же территории могут кормиться, не конфликтуя, несколько животных, — просвещает Глеб Седаш.

К сожалению, следов леопардов или тигров нам не удалось найти, да и многие сотрудники нацпарка никогда не видели хищников. Разве что издали и мельком. Кошачьи очень скрытны и способны почуять человека за километры. Особенно чуток барс. Вот почему он практически отсутствует среди трофеев браконьеров, отловить его невозможно.

На грани вымирания здешние леопарды оказались по природным причинам. В аномально снежную зиму 1946–1947 годов от бескормицы погибло около 400 особей, кошаки просто не могли передвигаться и охотиться. Тигры тогда пострадали меньше — обладая большей силой и массой, они добывали себе пропитание. Постепенно популяция восстанавливается, более того, животные расселяются и за пределы заповедника.

— Сегодня леопарды активно осваивают леса, расположенные к северу от охраняемой территории, а также легко пересекают государственную границу с Китаем, — констатирует директор ФГБУ «Земля леопарда» Татьяна Барановская. 

Не пойман — не браконьер

Угодья нацпарка рассекают дороги, в его пределах раскинулось довольно много поселений. Соответственно существует браконьерство.

— Копытных бьют в основном местные жители. Исключительно, чтобы прокормиться, ведь с работой тяжеловато. Живут огородами, а мясо добывают в лесу. Если экономическая ситуация в регионе не улучшится, через год-другой ожидаю увеличения числа незаконных отстрелов, — мрачно пророчествует заместитель директора по охране Евгений Стома.

И впрямь населенные пункты на территории и по границам заповедника удручают. Магазины не работают, клубы закрыты, фермы и прочие хозпостройки разрушены, предприятия на замке. Ранее в Хасанском районе жили хорошо — шесть рыбзаводов, ферма по разведению норки, три оленеводческих хозяйства, судостроительные производства, колхозы, военные гарнизоны. Сейчас былым советским великолепием и не пахнет.

Еще одна напасть — нелегальные сафари. Дальневосточные предприниматели, хорошо зарабатывающие на добыче морепродуктов, очень ценят подобные развлечения. В их арсенале — самое современное оружие, тепловизоры, средства связи, мощные авто и не только.

— Чтобы возбудить уголовное дело, надо задержать человека с оружием в заповеднике, зафиксировать факт убийства животного и погрузки в машину. Поэтому стреляют прямо с трассы, а она не в нашей ответственности. Потом появляется другой джип, там люди без стволов, они грузят якобы найденную «бесхозную» тушу и спокойно уезжают. Все с рациями, действуют сообща, поймать ухарей сложно. Причем браконьерствуют не от плохой жизни. Привыкли все брать задаром: на незаконно добываемом трепанге (тысяча долларов за килограмм сушеного!) имеют миллионы, вот и считают, что им все дозволено, — негодует Евгений Стома.

Случаев уголовного преследования «стрелков-радистов» не зафиксировано — со странной неизбежностью дела разваливаются. Надо ли говорить, что данное обстоятельство самым негативным образом воздействует на остальных желающих пострелять. Кстати, приморские судебные приставы практически прекратили взыскивать штрафы с пойманных браконьеров из простого люда. С большинства нарушителей просто нечего взять.

В логове леопарда

Впрочем, несмотря ни на что, сам нацпарк, можно смело сказать, развивается: появляются новые масштабные проекты. Прежде всего речь об открытом в прошлом году тоннеле под автотрассой для пропуска леопардов. Иное дело, что останавливаться на достигнутом нелогично. 

— Леопарды теперь активнее мигрируют в поисках новых территорий. «Квартирный вопрос» в здешних лесах актуален как никогда, — считает Татьяна Барановская. Правда, Москва пока не дает добро на прирастание земель, вопрос довольно дорогостоящий.

Зато для ученых строится жилье, вскоре специалисты получат в Барабаше отдельные квартиры со всеми удобствами. А вот улучшения какой-либо сопутствующей туристической инфраструктуры, увы, незаметно. Даже отобедать, в общем-то, негде. С гостиницами тоже беда, их нет. VIP-отель на территории «Кедровой пади» не считается, в него заселяют официальные делегации.

Между тем люди сюда стремятся: название «Земля леопарда» привлекает, как магнит. И некоторым счастливчикам выпадает удача чуть ли не нос к носу столкнуться с неуловимым красавцем.

— У нас есть туристический маршрут «Логово леопарда», он пролегает по склонам и вершинам окрестных сопок. Собственно, в пещерах эти звери часто живут, там же размножаются. К самим известным местам лежек мы, естественно, посетителей не водим. Но не так давно девочке из группы туристов удалось практически пообщаться с барсом, она отошла в сторонку, а потом радостная прибежала к родителям. Специалисты обследовали место и нашли свежую лежку — хищник только что оттуда ушел, — уверяет главный специалист по связям с общественностью Иван Раков.

Стоит уточнить, что дальневосточный барс на людей не нападает, таких случаев не зафиксировано. Хотя это не означает, что при встрече с ним надо напрашиваться на общение и делать селфи. Особенно если рядом котята — мама-кошка может ваш порыв не оценить.

...Из-под колес автомобиля вылетают фазаны, по обочинам бегает какая-то живность, а на горизонте мелькают копытные, похожие на оленей. Красота! Именно этими местами в свое время восторгался Михаил Пришвин. Что и говорить, потенциал у «Кедровой пади» и «Земли леопарда» колоссальный, по идее, нацпарк должен стать ключевым объектом притяжения для всех, кто приезжает в Приморье отдохнуть. Главное, не упустить этот шанс. Тем более что конкуренты уже дышат в затылок — через границу, на территории КНР, сейчас организуют аналогичную природоохранную зону, строят современный туристический комплекс. Причем действуют китайцы с размахом, присущим ведущей мировой экономике.

Фото на анонсе: REUTERS/PIXSTREAM