Егор ХОЛМОГОРОВ

04.04.2017

«Внимание, человек вышел в космическое пространство!..» — пока командир корабля «Восход‑2» Павел Беляев сообщал в открытый радиоэфир о том, что русские снова опередили американцев в звездной гонке, его напарник Алексей Леонов решал задачу, как вернуться на борт живым. На экранах страны «Время первых».

После феноменального успеха «Гравитации» Альфонсо Куарона жанр фильмов о «трудном космосе», близких к реализму и сосредоточенных на борьбе человека за жизнь, вошел в моду. А в русском космическом эпосе нет, наверное, более увлекательной и кинематографичной саги, чем история о полете «Восхода‑2», пережитых Беляевым и Леоновым смертельных приключениях и возвращении с победой. Тут есть все, простите за варваризмы, — и экшн, и саспенс, и хэппи-энд.

Однако после цепочки удручающих провалов — князь Владимир копошится в грязи, чертановские гопники битой забивают инопланетянина — «Время первых» встречали с закономерной опаской. Неужели снова выйдет «как всегда»? Опасения не оправдались совершенно: перед нами энергичный, ни на секунду не заставляющий скучать, качественный и по графике, и по сценарию, а главное — чрезвычайно исторически точный фильм, показывающий реальную миссию Леонова и Беляева. «Время» бьет «Гравитацию» прежде всего вкусом абсолютной подлинности. В картине нет ни одного фантастического допущения.

Все приключения экипажа «Восхода» переданы с педантичной точностью: раздувание скафандра, гимнастический кульбит Леонова через голову в шлюзе, нагнетание кислорода в кабине, несрабатывание системы автоматической ориентации и посадки, не отстрелившиеся вовремя части двигателя, приземление в тайге.

Отступления сюжета картины от фактов минимальны и подчинены законам кинематографической эффектности, то есть совершенно оправданны. Таким отступлением стала история напряженных поисков космонавтов, замерзающих в лесной чаще, — лишь в последнюю минуту их случайно увидели сквозь ночную пургу с вертолета. На самом деле посадка в тайге была, скорее, забавным эпизодом после смертельных рисков космоса — экипаж обнаружили быстро, за четыре часа, но долго и сложно пробивались к спускаемому аппарату. Упрекнуть сценаристов за докрутки, после которых у зрителей на глаза наворачиваются счастливые слезы, рука не поднимается.

Алексей Леонов — человек невероятной судьбы. Восьмой ребенок у своих родителей. В 1937-м отца арестовали как врага народа, семью односельчане выгнали из дома, сняв с Алеши даже штаны. Но отца выпустили, и после войны он с ближними перебрался на новую русскую землю — в Калининград. Леонов не раз рисковал жизнью как летчик-истребитель. В полете «Восхода‑2» пережил несколько потенциально смертельных нештатных ситуаций. Должен был отправиться на Луну, однако советскую программу свернули. Во время покушения на Брежнева пуля пролетела в миллиметре от головы космонавта. По случайности не сел за штурвал корабля «Союз‑11», экипаж которого весь погиб. Первым пожал руку американцу в космосе после стыковки «Союза» и «Аполлона». Прекрасный художник, автор сотен космических пейзажей.

Леонов — русский эпический герой. Один из тех, в ком национальный характер раскрывается наиболее полно. И нужно поблагодарить Евгения Миронова за то, что он сыграл его ярко и достойно, а Константин Хабенский передал образ напарника, надежного и стойкого пилота Павла Беляева.

Владимир Ильин великолепно показал Сергея Павловича Королева — настолько сочно и тепло, что это получился… не Генеральный конструктор, а добрый батя, все время спорящий с суровым генералом Каманиным, отстаивающим государственную необходимость и секретность. На деле отцом-командиром являлся скорее спаситель челюскинцев Каманин, Королев же, основоположник русского космоса, был мечтательнее, циничнее, жестче — невероятно темпераментен и неусидчив, беспощаден к конкурентам и фанатичен в движении к великой цели. Но упрекать Ильина опять же не возьмусь — он создал Образ, то есть то, что сейчас в нашем кино встречается, увы, редко.

Зато обидно обошлись с помощником Королева Борисом Евсеевичем Чертоком, который превратился в немного комичную фигуру, чья автоматика всегда не срабатывает, а расчеты неверны. Это неправда — просто на сработавшую автоматику никто внимания не обращает.

Да, конечно, Леонов и Беляев вели себя как герои и принимали лучшие решения. Да, им нереально фартило, а по-простому — Бог берег, тот самый, которого, как врал Хрущев, не видел в космосе Гагарин (Алексей Леонов всегда подчеркивает, что первый космонавт был верующим, равно как и академик Королев). Но прежде всего успех и благополучное завершение полета «Восхода‑2» — это триумф наших инженеров и конструкторов. Ни один технический сбой не стал фатальным, в каждую конструкцию были заложены возможности скорректировать роковую случайность. Когда рассматриваешь оригинальные аппараты наших космонавтов в музее «Энергии», они кажутся человеку эры компьютерного дизайна слишком примитивными, не «цифровыми». Но в этом и заключался секрет их надежности, они практически не подводили.

Создатели «Времени первых» смогли перешагнуть рамки засасывающего наше кино жанра «советской ностальгии», когда хруст нарезного батона заглушает любые другие звуки. Они равно далеки и от рассказов об «ужасном совке», и от вздохов о том, как было весело при любимом Леониде Ильиче, несмотря на препятствия, чинимые кагэбэшниками. Главное в фильме не «эпоха», которая уже полвека в прошлом, а характер, мужество, способность справляться с экстремальными ситуациями.

Космос как труд. Он сейчас важнее, чем космос как мечта. Космическая мечта по большому счету оказалась обманчива, мы зависли на околоземной орбите, не подружившись всерьез даже с Луной. Мы думаем о Марсе, но пока это тоже только прожекты. На галактику мы смотрим глазами автоматических зондов. Пришло понимание, что быстрого рывка к звездам у человечества не получится. А потому все меньше детей сегодня грезит о космонавтике, какой смысл, если даже межпланетного сообщения не наладили.

Во «Времени первых» доминанта космического пространства не звезды над головой пилотов, а Земля, проплывающая под ними. Ее облака, океаны и горы мы видим на экране гораздо чаще далеких светил. Родина отчетливо открывается Леонову, когда он выходит из корабля: Волга, Каспийское море, Кавказский хребет. Ее границы ощутимы даже в космосе — несмотря на огромные просторы России, важно не промахнуться при посадке и не улететь в ставший тогда враждебным Советскому Союзу Китай.

«— Если они сядут в Китае…
— Это тогда мы с тобой сядем, а они приземлятся».

Космос остается великой стихией, грандиозным океаном, с которым нужно совладать, чтобы лучше жилось Земле. И он требует такой же упорной и опасной ежедневной работы, как у тружеников моря. Для того чтобы передать романтику этой работы, образ космоса в кинематографе должен оттолкнуться от надежного шлюза фантастики. «Гравитация» была первой попыткой в этом направлении, но все же перенасыщенной эффектами и вымыслом. «Время первых» — рассказ о космосе без прикрас, завораживающий, жесткий, намагничивающий. Уверен, что эта картина зажжет во множестве подростков мечту стать космонавтами, так же как некогда фильм «Истребители» пробудил в Алексее Леонове жажду летать. А значит, космос будет наш.