Екатерина САЖНЕВА, Дамаск — Алеппо

02.03.2017

Столица Сирийской Арабской Республики в феврале 2017-го кардинальным образом отличалась от себя самой годом, двумя и тремя ранее. Я прилетела в Дамаск пятый раз и наконец, спустя много лет, вновь застала его совершенно мирным и тихим. 15 месяцев российского присутствия изменили картину до неузнаваемости, подарили сирийцам и жизнь, и надежду.

...Не слышен больше шум орудий, на окраинах и в районе аэропорта не идут бои, и пусть Дамаск, его центр, по-прежнему разделен блокпостами, но вспоминаешь об этом, лишь попав в получасовую пробку на мосту. Причина уважительная — проверка документов.

«Русья-Сурья», — жмут руки прохожие, прилично сбавляют цену рыночные торговцы в Старом городе. Наших военных в столице нет, поэтому благодарят заочно, «за того парня», просто за то, что говоришь на русском: раз ты здесь, значит, тебе не все равно, что происходит на другом конце планеты, в тысячах километрах от родного дома.

Не верьте тем, кто горазд кричать, будто нас считают захватчиками, оккупантами, агрессорами. Кто не был в Сирии, тот не имеет права свидетельствовать. Я такое право — имею. Смертельно уставшая от гражданской войны, превратившейся во многом из-за попустительства Запада в третью мировую — с международным терроризмом, Сирия выстояла. Сирия живет. И она благодарна России за все.

Посеявшие ветер

Без малого полтора года назад, 30 сентября 2015-го, Владимир Путин принял решение направить российские войска на помощь правительству Башара Асада по его личной просьбе. К тому моменту кровь лилась почти пять лет. 

Вскоре была переброшена авиационная группа воздушно-космических сил, разместившаяся на базе Хмеймим. В сирийском Тартусе воссоздали пункт материально-технического обеспечения ВМФ России, развернули системы ПВО, даже С-400, отправили наших, ограниченный контингент. Не на пустое место. Еще советский объект, расположенный в Тартусе, оставался здесь даже после развала СССР, последние годы его обслуживали всего четыре человека. Долгое время России было не до того, чтобы наращивать военное присутствие на Ближнем Востоке. Тем более, кого-то там защищать.

«Знаешь, мы ведь сперва очень ждали помощи от ближайших соседей, Иордании и особенно Ливана: когда почти одиннадцать лет назад, в июле 2006-го, Израиль бомбил Бейрут, мы принимали ливанских беженцев — как братьев, многие селили их у себя в квартирах, я, например, выделил целый этаж своего дома под Дамаском, — рассказывает мне один из жителей столицы, 47-летний бизнесмен Селим. — А наши беженцы из Алеппо ютятся в лагерях под открытым небом, в том же Аз-Заатари в Иордании, будто нищие, их попрекают куском хлеба, они никому не нужны».

Селим по-восточному горяч и посему, вероятно, немного несправедлив. Масштабы исхода беженцев из Сирии несравнимы с тем числом людей, что убегали тогда из Ливана. Компактные географические соседи — всего два часа от Дамаска до Бейрута — просто не способны вместить такую массу народа. Ближневосточные лагеря беженцев и так уже напоминают бурлящие нездоровым хаосом гетто. Беспорядка в них гораздо больше, нежели работы и созидания. Недаром король Иордании Абдалла II перед мировым сообществом оценил ситуацию, творящуюся в этих анклавах, как катастрофическую.

Десятки миллионов «сирийцев» рассредоточились тем временем по остальному миру. Да и не только они. В Париже, Гамбурге, Стамбуле — увы, слова-пароль «сирийские беженцы» подчас равнозначны клише «дети лейтенанта Шмидта».

Толпы попрошаек и аферистов всех мастей, которые не имеют ничего общего с благородными и работящими сирийцами, нашествие варваров, последнее великое переселение народов. Европа подвинулась и вздрогнула. Экономика Евросоюза, прежде всего Германии, трещит от непомерной тяжести миграционных расходов, а сами европейцы тихо сходят с ума, не понимая, почему вроде бы несчастные — несчастные же! — скитальцы не желают жить по цивилизованным местным законам, снять хиджабы, выучить язык, пойти трудиться.

А что, собственно, Европа хотела, активно поддерживая представителей так называемой «умеренной сирийской оппозиции», якобы борющейся с режимом Башара Асада? Посеявшие ветер поистине пожинают бурю.

«Оппозиция, которая режет головы противникам, ничем не отличается от террористов», — категоричен Илия Самман, член политбюро Сирийской социальной национальной партии. Это тоже оппозиция. Но — системная. Готовая добиваться реформ через парламент. У ССНП — два депутатских мандата. С Илией Самманом мы разговариваем в Алеппо. В 22-этажном отеле, единственном уцелевшем после бомбежек. Сейчас в нем находимся лишь мы да продовольственная миссия ООН, прибывшая на прекрасном белом автомобиле. 

Стекла в гостинице вздрагивают — чья-то ракета чертит в вышине острый яркий след. Небо ясное-ясное, он останется надолго...

«Мы за великую и единую Сирию. И без иностранного присутствия. Но признаем, что в той ситуации, которая сложилась, без помощи России не обойтись», — продолжает господин Самман, не реагируя на далекий минометный огонь. На вопрос, как его однопартийцы отнеслись бы к международному вмешательству и вводу контингента ООН, качает головой: «Есть законно избранный президент страны. Он имел право попросить военной помощи у другого государства. У России. Больше — никто. И никто и никогда из моих соотечественников не захочет видеть любых чужих солдат, топчущих нашу землю».

Но термины «международное право» и его «соблюдение», увы, давно уже неприменимы к Сирии. Все, кому не лень, влезли в эту страну и наследили в ней якобы для того, чтобы остановить кровопролитие, а на деле — преследуя собственные интересы, геополитические, простым умом непостижимые: США, Саудовская Аравия, Евросоюз, Иран, Катар, Израиль. Мелкие игроки, курды, мечтают на обломках чужого государства построить свое.

А какие великие цели отстаивали турки, накануне захвата исламскими боевиками Алеппо (и как только подгадали!) приехавшие в этот промышленный мегаполис, чтобы разобрать по винтикам и «эвакуировать» заводы, цехи, станки?.. «Никто так и не понес ответственности, — разводит руками верховный муфтий Сирии доктор Хасун. — А ведь прежде мы считали турецких соседей партнерами. Но война все расставила по своим местам».

Да, война действительно избавляет от иллюзий народ, что держит оборону. Но и прямым зачинщикам, и молчаливым подстрекателям также наивно полагать, что ход конфликта можно просчитать заранее. Ведь не смогла же умная и прагматичная Европа предугадать рождение ИГИЛ — запрещенной в России террористической организации. Не просчитали позже, распахнув сирийский ящик Пандоры, теракты в уютных Париже, Ницце, Берлине...

Золото или смерть

Два года назад об этой террористической организации мало кто слышал — и вдруг такой взлет. Куда там «Аль-Каиде». С появлением и распространением ИГИЛ, когда люди на всех континентах увидели жуткие рекламные ролики со средневековыми казнями, сразу стало понятно, в том числе и на Западе, что боялись вовсе не того, кого следовало бы.

«Если начинать говорить про ИГИЛ, это будет бесконечный разговор, — полтора года назад признавался мне генсек правящей в Сирии партии «Баас» («Возрождение») господин Хиляль Аль-Хиляль. — Мы считаем, что эта организация была создана при содействии США, чтобы держать в узде и пугать народы ближневосточного региона. А получился страшный зверь, контроль над которым и сами американцы уже потеряли...»

Со сторонниками идеи так называемого «Исламского государства» довелось пообщаться и мне. Это было не в Сирии, а в Турции. Два года назад. Тогда я еще честно старалась разобраться в этих людях, ведь не могут они изначально быть настолько злыми и жестокими, наверное, мы просто недопоняли друг друга... Цивилизованный мир и те, кто готов отрубать головы и лишать землян свободы воли, выбора, подменив эти понятия извращенными желаниями кучки отморозков.

«Как ты не понимаешь, мир погряз во тьме, Запад думает лишь о деньгах и корысти, а мы хотим всем добра, но оно должно прокладывать дорогу кулаками, иначе люди не поймут, что для них лучше», — этот разговор происходил на пароме через пролив Босфор, мой собеседник Хасан (имя изменено)— гражданин России. Все еще гражданин. В РФ против него возбуждено уголовное дело за экстремизм. От ареста он скрылся в Турции. Можно сказать, занимался там вполне мирным делом, работал в издательстве, печатающем на деньги шейхов пропагандистскую литературу на русском языке, затем ее переправляли в Россию — бесплатно раздавали молодым и неискушенным мусульманам в кавказских республиках. Парни читали эти книги, общались со все понимающими арабскими учителями по скайпу и... отправлялись воевать за «великий халифат». Незаконно пересекая практически распахнутую всем ветрам и почти не охраняемую турецко-сирийскую границу. Кто-то идейно ехал добровольцем, большинство же — по найму за якобы неплохие деньги, на деле оказывавшиеся пшиком. Что ж, мир несовершенен.

«Но как только мы построим истинное государство, тогда прекратятся войны и наступит эра счастья и благоденствия», — уговаривал меня Хасан. «Они так боролись за мир, что не оставили от него камня на камне», — парировала я.

Да, я искренне пыталась понять фанатиков — пока своими глазами не увидела то, что они наделали, пока не услышала свидетельства жителей Ракки, ныне именуемой столицей ИГИЛ. Города с различными, будто бы «государственными», ведомствами, администрацией, налоговыми органами и даже своим... лобным местом. То есть площадью для казней. В XXI веке. Отрубить голову. Сжечь живьем. Затравить газом. Нормально, да?

«Многие обычные мусульманские селения боевики ИГ уничтожали, а христианские обложили данью. Хочешь жить — плати 19 граммов золота с человека, иначе смерть», — продолжает политик Илия Самман. 

Дорога в райское будущее, оказывается, вымощена рабским золотом и замешена на большой крови... 

Но когда я рассказываю подобные страшные истории московским друзьям по возвращении, они воспринимают их как красивую старинную сказку из «Тысячи и одной ночи». «Очень жалко Сирию, но при чем тут мы? У России свои проблемы, кризис, санкции, соседний Донбасс — зачем кидаться за тридевять земель, чтобы защищать мир от чудовищного, но неведомого нам ужаса?»

Мне порой сложно объяснить, что зло не бывает «где-то там». Что если позволить ему размножиться, закрыть глаза и уши, сделать вид, будто не знаешь о его существовании, то однажды утром проснешься, а под твоими окнами... лобное место.

Мы так и не примирились тогда с моим знакомым Хасаном. Спустя полгода он вместе с другими «братьями» был арестован турецкими властями и помещен в депортационный центр, затем ему предложили на выбор: выдача РФ или статус политического беженца на Украине. Да-да, Киев охотно принимает таких вот ребят нам назло.

Хасан предпочел Украину. Занимается там, видимо, тем же самым: печатает книги, переведенные с арабского на русский язык. О том, что старый мир должен быть разрушен. 

«Глава Чечни господин Кадыров передал нам точные списки тех, кто воюет сейчас на стороне террористов, — поведал верховный муфтий Сирии доктор Хасун. — Это выходцы из Чечни, Дагестана, других кавказских республик, также Азербайджана. Их имена известны». Около 4000 россиян сражаются нынче в рядах ИГИЛ — буквально на днях подтвердил эту горькую правду Владимир Путин.

Что будет, если оставить этих людей живыми из милосердия? Что будет, если завтра они, победив или проиграв на Ближнем Востоке, вернутся домой? В свои городки и села. С оружием и затуманенными мозгами. К товарищам, которые еще мальчишками видели первую и вторую чеченские...

Лимузин для оппозиции

Наш союз возник не сейчас, он сформировался намного раньше нынешних трагических событий. Мы всегда поддерживали Сирию, одну из немногих ближневосточных стран, близких нам по духу и ментально: порядка 10 процентов местных жителей христиане. Россия семь раз использовала право вето в Совбезе ООН, чтобы защитить Сирию. Москва помогала оружием Дамаску в 73-м году, во время войны с Израилем. Помогает и сейчас. И освобождение Алеппо — в том числе — российская заслуга.

Я попала в Алеппо накануне 23 февраля, в день, когда наши саперы собирались домой, в Россию. Отряд разминирования Международного противоминного центра Вооруженных сил РФ завершил гуманитарную миссию по зачистке города. «В ходе выполнения задачи на трех тысячах гектаров территории обнаружено, обезврежено и уничтожено более 36 тысяч взрывоопасных предметов», — отрапортовал командир отряда полковник Камил Салимханов.

Ребята жарили на улице шашлыки и говорили, не выдавая, впрочем, никаких государственных тайн, что будут скучать. Очень долгая командировка — прибыли сюда из древней Пальмиры. Той самой, которая еще недавно являлась сокровищницей ЮНЕСКО, а ныне почти уничтожена: ее так и не удалось до конца отбить у террористов. Пока не удалось.

Все силы правительственной армии были брошены на спасение промышленного и стратегического центра Алеппо. Город, разделенный на кварталы: здесь боевики, через дорогу — обычные мирные граждане, ходят, разговаривают, покупают продукты в магазинах. И так четыре бесконечных года. Черное и белое. Тут — жизнь, там — смерть. Человек привыкает ко всему. 

Почти три года Акоп Ванесян с утра отправлялся фотографировать улицы и лица родного Алеппо, как на работу, которой у него больше не было — зачем потомственные ювелиры в прифронтовом городе? «Прежде моя семья делала украшения для церкви, оклады для икон — теперь это никому не нужно, люди перебиваются с хлеба на воду или ждут гуманитарку», — количество снимков зашкаливает за три тысячи. Ванесян и думать не смел, что они когда-нибудь увидят свет. В Москве, в Санкт-Петербурге, в штаб-квартире ООН...

Везде оружие. Автоматы. Дети с автоматами. Женщины в платках и с автоматами. Матери плачут у могил убитых сыновей, а на земле лежат осиротевшие автоматы. Старики сидят на камнях, изрешеченных очередями. Страшно.

«Наши оппозиционеры ругают мои выставки за границей, поскольку правда не укладывается в их представление о том, что происходит сегодня в Сирии, они хотят навязать свое видение международной общественности»,— говорит Акоп Ванесян. По гуманитарному коридору парню удалось выбраться из Алеппо. Его семья осталась в городе. Многие остались. 

А куда идти, кому верить, если террорист — твой вчерашний сосед, одноклассник, коллега... Те, кому в руки тоже попали арабские книжки, что печатает мой знакомец Хасан. Как утверждают эксперты, подготовка к войне в Сирии велась исподволь как минимум десять лет. И однажды взорвалось... 

Для тех, кто не в курсе: в Алеппо нет конкретно ИГИЛ, там действуют другие бандитские группировки — «Джебхат ан-Нусра», «Нур ад-Дин аз-Зенки», «Фатх Халеб», — которые не только воюют с законным правительством, но нередко грызутся и друг с другом, — «умеренные террористы», как с горькой улыбкой назвал их в разговоре со мной посол САР в России господин Рияд Хаддад. «Умеренных террористов» и поддерживает Запад, искренне веря — или делая вид, что верит, — будто причина бесконечной войны во внутренних проблемах самой Сирии, в конфликте между сирийцами, а, убрав Башара Асада, с новыми властями можно будет отлично договориться. Начать торг за Ближний Восток, за нефтяной трафик и газовую трубу, за мировое господство. И переиграть в итоге всех и вся. 

Как-то я летела с такими вот «умеренными» одним самолетом в Дамаск. Зимой 2013-го аэропорт и дороги, ведущие к нему, нещадно бомбили. Но в тот день опасаться было нечего. Боевики знали, что на московском рейсе, транзитом из Женевы, с очередных бесплодных переговоров возвращаются представители так называемой «умеренной оппозиции», и огонь стих. Затем к трапу подали тонированные лимузины, оппозиционеры сели в них и быстро умчались. Обстрел возобновился ровно через полчаса... 

Это было очень страшное время, поговаривали, что город будет сдан, что президента Асада ждет судьба Саддама или Каддафи, что, наверное, черные одежды и «децимация» даже лучше, нежели бесконечная война.

А потом пришли русские. И все изменилось.

Фото на анонсе: REUTERS/PIXSTREAM

Редакция выражает благодарность посольству Сирийской Арабской республики в Москве за помощь в организации поездки.