Дарья АНДРЕЕВА

23.01.2017

Ник Гриффин — лидер Британской национальной партии в 1999–2014 годах, экс-депутат Европарламента, а также, по уверению западной пропаганды, один из «полезных идиотов Путина». Мы выяснили у политика, что для него значит столь некорректное определение, могут ли Великобритания и Россия сделаться союзниками и почему наша страна должна стать центром возрождения христианской цивилизации.

культура: Общество Генри Джексона включило Вас в свой список «полезных идиотов Путина». Что об этом думаете?
Гриффин: Я был радикальным британским националистом на протяжении более чем сорока лет. И, выражаясь языком Общества Генри Джексона, я «ничей». Да, я считаю, что Путин — фигура, заслуживающая одобрения и уважения. Посему, если кто-то говорит, что я полезен Путину, то это для меня комплимент. Я должен немного рассказать вам об Обществе Генри Джексона. Это незаурядный мозговой центр, для него наняли целую банду «полезных идиотов» из Кембриджского университета и предателей Советского Союза. У Общества есть покровители, получающие финансирование от ЦРУ. И все эти люди ответственны за бедствия в Ираке, Ливии, разрушение Сирии и миграционный кризис в Европе. Они обвиняют в чем-то меня? Что ж, большая честь.

культура: Вы сказали, что поддерживаете российского президента. Почему?
Гриффин: Глава одного из сильнейших государств — убежденный христианин и традиционалист, готовый самоотверженно сражаться, если это необходимо. По-моему, это прекрасно. Западноевропейские политические руководители, никогда не нюхавшие войны и еще заявляющие что-то о третьей мировой, не выдерживают никакого сравнения с Владимиром Путиным.

культура: В качестве аватара в одной из соцсетей Вы используете православную икону — с чем связан такой выбор?
Гриффин: Непросто быть англиканцем, когда лидеры твоей церкви сами не верят в Бога и в непорочное зачатие, разделяют марксистские идеалы, поддерживают аборты, отрицают традиционную семью, и вообще, все святое им чуждо. Поэтому меня привлекает православная церковь. Я несколько раз посещал православные службы, хоть и не понимал всего. Интересный факт: русская вера близка тому типу христианства, которое существовало в Англии до того, как в 1066 году произошло вторжение армии Вильгельма Завоевателя, принесшего радикальный католицизм. Я бы хотел, чтобы мои подписчики видели в России и ее Церкви позитивное начало.

культура: Доводилось ли Вам посещать нашу страну?
Гриффин: Будучи членом Европарламента, я был приглашен в Москву как наблюдатель на выборах. И должен заметить, что процесс волеизъявления у вас более прозрачен и демократичен, нежели в Великобритании. Также два года назад я присутствовал на Международном консервативном форуме в Санкт-Петербурге. Мне кажется, очень важно, чтобы единомышленники из разных стран собирались вместе. Запад и Россия не враги, перед нами общая задача планетарного масштаба — выживание христианской цивилизации.

Отмечу, что ваше государство становится привлекательнее — но не столько для политиков (пока это небольшое количество тех, кого называют радикальными правыми и настоящими левыми), сколько для простых людей. Если изучить комментарии под статьями в изданиях, пишущих о международных делах, то станет ясно, что для миллионов думающих современников Россия является центром притяжения, c которого начинается новый мировой порядок. И это не кремлевские тролли, кто бы что ни говорил. После решения о военной операции в Сирии вы — средоточие многих наших надежд. Россия — еще и центр возрождения подлинного христианства. Хотя здесь она пока небезупречна — убежден, никто не может стать подобным центром, пока позволяет такое огромное количество абортов каждый год.

культура: Чем занимается Ваше новое детище — Объединение политических партий «Альянс за мир и свободу»?
Гриффин: «Альянс» появился не так давно, и мы учимся по мере своего развития. Растет число контактов, все больше движений и активистов включаются в совместную работу, так что прогресс налицо.

Однако есть одна вещь, которую упускает большинство патриотических и консервативных партий в России и Европе: у нас нет ясной идеологии консервативного национализма, в то время как либералы имеют очень четко сформулированную идеологию — ее они распространяют через школы, университеты и массмедиа. Мы же подобны боксеру, умеющему только защищаться, но не атаковать. Формирование идеологии — ключевая задача «Альянса». Не так давно мы выпустили свою первую книгу «Атака на семью», она уже переведена на русский. Это важнейшее дело, книги — основа нашей деятельности. Но порой кажется, что, несмотря на все усилия, европейскую цивилизацию не спасти…

культура: Все же после победы Дональда Трампа в США появилась надежда на изменения. Вы ее разделяете?
Гриффин: Да, но Трамп — лишь симптом процесса, идущего на Западе несколько последних лет. Брекзит — первый большой сигнал, Трамп — второй. Меняются политика и мнение народа. Причина в том, что альтернативные медиа — Russia Today, Facebook и Twitter — становятся все более влиятельными, люди узнают про новые партии и выбирают тех, кто им интересен. Это не только политический, но и технологический сдвиг, который ослабляет истеблишмент, и мы увидим больше Брекзитов и Трампов уже завтра. 

культура: На этом фоне могут ли Россия и Великобритания нормализовать отношения? 
Гриффин: Конечно, хочется на это надеяться. Согласно известной концепции, Россия — это континент, а Британия — морская держава, и нам не из-за чего соперничать. К тому же большой шанс на потепление дают рост популярности крайне правых партий в Европе и победа Трампа в США. Также вселяют оптимизм российско-китайские проекты по транзиту товаров в Старый Свет (между прочим, приди к власти Хиллари Клинтон, она бы сделала все для блокировки этих планов).

Хочу особо подчеркнуть: если ничего не изменится, в следующие 20–30 лет Великобритания и Европа в целом могут просто перестать существовать по демографическим причинам. Облик европейских стран и наций совершенно преобразится. И тогда вопрос будет не в том, останутся ли у России дипломатические связи с Германией, Францией или Англией, а в том, что она станет делать с ваххабитскими анклавами по соседству, которые возникнут вместо этих стран. Или же — альтернативный вариант — Россия объединит и возглавит реконкисту Западной Европы и превратится таким образом в цивилизационного лидера.

культура: Есть ли сейчас пророссийская партия в Британии?
Гриффин: Я бы сказал — нет. UKIP (Партия независимости Соединенного Королевства) — единственная, склоняющаяся к этому. Да и то тут скорее клише, существующее в массмедиа. Пророссийские и пропутинские настроения пустили корни в народе после начала вашей операции в Сирии. Но это не касается британских партий, все они хотят быть частью Единой Европы и на самом деле управляться Соединенными Штатами. Пока в британской политике есть лишь потенциал для того, чтобы нормально заниматься решением общих проблем вместе с Москвой, а не враждовать.

культура: Какую роль могут сыграть культурные проекты в сглаживании противоречий между Россией и Западом?
Гриффин: Мне кажется, сегодня — далеко не ключевую. К примеру, Великобритания — страна с крайне низким уровнем образования. У вас, к примеру, молодежь готова рассуждать о Роберте Бернсе, а наша просто не поймет, о ком идет речь. Как развивать культурные связи c людьми, которые оторваны от собственной культуры? Поэтому, полагаю, лучше вкладываться в туризм. Скажем, когда вы решите проблемы, унаследованные от украинского режима, можно массово пригласить студентов из западных стран в Крым. С одной стороны, это принесет прибыль туристической индустрии полуострова, с другой — молодые люди вернутся домой c мыслью о том, что русские такие же, как мы, — зачем с ними воевать? Это максимум того, что реально извлечь из нынешнего и следующего поколений британцев и американцев. Ибо у них, повторюсь, нет никакой культуры, что, конечно, очень и очень грустно.

Кроме того, на фоне кампании по дегуманизации, проводимой либеральными СМИ, чрезвычайно важны медийные проекты, в частности, использующие социальные сети, для распространения иных идей в удобоваримых порциях. Россия должна использовать мягкую силу, чтобы воздействовать на Запад. Да, там сильно влияние либо исламистов, либо атлантистов с глобалистами, но у нас есть выбор, и мы можем работать вместе над тем, чтобы все больше людей объединялись патриотическими и консервативными идеалами.