Нильс ИОГАНСЕН

19.01.2017

События вокруг Российской кинологической федерации (РКФ), где перед Новым годом вновь шли масштабные выемки документов, стали поводом взглянуть на отечественное собаководство в целом. И, увы, оказалось, что проблем хватает: при наличии ценнейшего актива в виде выведенных в Советском Союзе уникальных пород служебных собак распоряжаемся мы им не лучшим образом. Взять, допустим, ситуацию с московской сторожевой.

Настоящая русская собака — данное определение наиболее точно подходит к московской сторожевой. Это красивое, умное, крупное, верное, сильное и выносливое животное. И защитит друга своего двуногого, и одиночество ему скрасит, станет товарищем-компаньоном. Умели в Стране Советов заниматься селекцией...

Сделано в СССР

Работы по выведению московской сторожевой начались вскоре после окончания Великой Отечественной войны, когда пришло понимание: силовым структурам нужны новые породы собак. В то время самыми распространенными в армии, милиции и органах четвероногими служаками были немецкие овчарки. Тем не менее по ним оставались вопросы. Прежде всего относительно морозостойкости: к температурам Сибири и Заполярья эти песики были не очень-то приспособлены — мерзли. Статей им тоже не хватало, равно как и выносливости.

Проблему стали решать комплексно, а именно — создавать сразу несколько пород. Так появились современная восточноевропейская овчарка, русский черный терьер, московский водолаз и московская сторожевая. Последняя оказалась наиболее универсальной служебной собакой.

Кровь кавказской овчарки и сенбернара — вот та база, на которой формировали сторожевую. Однако в данном непростом процессе принимали участие и иные породы, полный список, похоже, до сих пор держат в секрете. Дело растянулось более чем на три десятилетия, хотя в целом работы завершились к концу 50-х.

«У московской сторожевой отсутствуют присущие кавказцам агрессивность и своеволие, вместе с тем нет и мягкости сенбернаров — получился очень органичный сплав. Это, действительно, защитник дома или объекта, умный и вместе с тем суровый охранник. Очень неприхотливый и весьма симпатичный. А уж щенки — это вообще нечто», — говорит президент национального клуба породы «Московская сторожевая» Елена Головина.

Прилив кровей других пород прекратили только в 1985 году. Порода полностью оформилась, у нее появились многочисленные поклонники. Но главное, был порядок — государственные структуры контролировали все вопросы разведения собак. На уровне населения этим занималось ДОСААФ, в вооруженных силах и спецслужбах имелись свои питомники. Никакой самодеятельности, породу берегли, холили и лелеяли. Ведь ничего подобного ни у кого в мире не было.

Энтузиасты-спасители

Распад СССР и лихие 90-е больно ударили по московской сторожевой, как и по всей отечественной кинологии. Государство, по сути, самоустранилось из этой сферы деятельности, имеющей, вне всякого сомнения, оборонное значение. Стали закрываться питомники, опытные специалисты оказывались на улице.

Вскоре полностью исчезла порода московский водолаз, нынче этих собак не найдешь. Новые власти резали флот и активно уничтожали все, что с ним связано. А в бульварной прессе шли откровенные нападки на служебное собаководство как таковое, публиковались бесконечные статьи про «собак КГБ», которых разве что не кормили человеческим мясом. Многие до сих пор помнят подобные «разоблачения».

Племенную работу отдали на откуп частникам, так называемым заводчикам, и это тут же сказалось на животных. Ведь порода молодая, ей требуется «доводка» и крайне бережное отношение. Необходимы системный подход, глубокие знания, грамотный и беспристрастный отбор на выставках. С последним вообще беда: ранее на весь СССР хватало сотни судей, мэтров кинологии, а ныне развелись тысячи самозваных «арбитров». И все хотят денег...

«В 90-х сужение генофонда особей, которых активно использовали для разведения, привело к измельчанию породы. Правда, потом ситуацию удалось исправить, нашлась группа энтузиастов, и они фактически спасли московскую сторожевую. Хотя и сегодня встречаются проблемы — некоторые заводчики в погоне за прибылью ничем не гнушаются», — вздыхает член НКП «Московская сторожевая» Мария Иванова.

Тогда же, в начале 90-х, появилась РКФ, ставшая, по сути, филиалом FCI (Federation Cynologique Internationale). Казалось бы, произошла самоорганизация рынка, о преимуществах которой мы часто слышим от либеральных экономистов. Ан нет — помимо монополизации прав на выдачу родословных новая структура ничего не привнесла. Более того, если смотреть конкретно по московской сторожевой, то от РКФ и FCI никакой помощи нет и в помине.

Наверное, не все в курсе, но московской сторожевой как бы не существует: в мире порода не признана. Да, этих собак немало по всей планете, особенно в странах бывшего соцлагеря — Чехии, Словакии, Венгрии и Польше. Есть они и в США, Германии, Великобритании. При этом в FCI почему-то декларируют, что русские создали некий непонятный гибрид, и не более того. А многочисленные попытки доказать обратное разбиваются о каменную стену огромной транснациональной бизнес-структуры.

Четвероногие сверхприбыли

От трех с половиной евро — таков сбор FCI с каждого животного, попадающего на международную выставку, прибавляем четыре-пять нулей на одно мероприятие и еще три-четыре — на их количество в году. Впечатляет? Плюс миллиардные рекламные контракты с производителями кормов, лекарств, аксессуаров и прочих игрушек. Добавьте сюда доходы от выписанных родословных, здесь действует строгая монополия. При этом расходы стремятся к нулю, структура как бы лишь прикрывает своим именем глобальный кинологический бизнес и все, что с ним связано, но сама ни во что не вкладывается.

Кто конкретно контролирует FCI — примерно такая же тайна, как и реальные владельцы Федеральной резервной системы США. У организации, конечно, есть президент и правление, но вопросов меньше не становится. 

Для того чтобы зарегистрировать новую породу, нужно пройти тест на микросателлитный маркер генома. Анализ покажет, помесь это или нет. Если только он честный...

«Мы два раза пытались пройти микросателлитный маркер, но безуспешно. Один раз он вообще показал, что тут доминирующая кровь сенбернара, хотя специально брали собак, у которых подобных родственников не было в десятке поколений. При этом FCI почему-то с легкостью зарегистрировала некую тайваньскую псину — по сути, обычную местную дворнягу, Жу Чку. И вот как это объяснить, не следуя по логическому пути так называемой конспирологии?..» — размышляет Елена Головина.

Между прочим, еще одна статья доходов FCI — эти вот анализы. Каждый стоит очень дорого, а случаев, когда они совершенно необходимы, хватает. Любое телодвижение в непростой табели о рангах мирового собачьего мира — плати.

«Непризнанным» животным путь на международные выставки запрещен — такова политика федерации. Для россиян, к слову, есть послабления: у себя дома они могут прийти на дог-шоу. Но только вне конкурса: дипломов-медалей им не положено. Соответственно те же московские сторожевые не имеют возможности находить себе хозяев в других странах, только если по знакомству.

Некоторое время назад у FCI возник конкурент в лице PKU — он же «Союз северных стран». Это кинологическая организация, куда входят Швеция, Норвегия, Дания, Финляндия и Исландия. В прошлом году они признали восточноевропейскую овчарку, тогда же появилась надежда, что разрешится ситуация и с московской сторожевой. Вот только FCI активно точит зубы на PKU, и будущее данной структуры под вопросом. На кону слишком большие деньги, а упомянутые выше страны в плане экономики и политики не являются ведущими... Есть информация, что на текущий момент обсуждаются условия «почетной капитуляции» PKU перед FCI — плетью обуха не перешибить.

Сами с усами

Перипетии мирового кинологического рынка — это, конечно, интересно, но возникает резонный вопрос: а мы-то тут при чем? Ведь золотой генофонд отечественных собак находится в России, и по идее нам никто не указ. Пусть диктуют правила игры по английским бульдогам, немецким овчаркам и прочим ретриверам. А с московскими сторожевыми, восточниками и черными терьерами сможем разобраться и без указки «цивилизованного Запада». Необязательно замыкаться, ограждать себя от всего остального человечества, но сделать так, чтобы приходили к нам, а не наоборот, было бы логично.

Все правильно, но, увы, на данный момент неосуществимо. Если брать московскую сторожевую, то помимо «Красной звезды», где эта порода, собственно, и была выведена, в распоряжении государства ничего не осталось, прочие питомники порушили. Уникальных собак разводят только энтузиасты и, что называется, стараются они для любителей. А таковых, к сожалению, не так уж и много. В свою очередь, частный бизнес ориентируется исключительно на тех, кто платит. Щенки московской сторожевой относительно недороги: всего около 20 тысяч рублей. Это одно «но». Второе — уже из области «конспирологии».

«Служебное собаководство как таковое переживает очень сложные времена, людям настойчиво прививают мысль, что большие и сильные животные не нужны. Вовсю рекламируются всяческие пекинесы, тойтерьеры, йоркширы, чихуахуа и прочие «недокошки», они считаются модными, прогрессивными», — сетует Елена Головина.

Наши квартиры и дома по сравнению с советским периодом меньше не стали, скорее, наоборот. Поэтому широко тиражируемый аргумент «негде держать» не рассматривается — раньше почему-то было где. С питанием тоже сегодня получше, сухие корма сняли 90 процентов проблем, теперь нет нужды постоянно возиться с огромными кастрюлями. Значит, дело в ином.

Человек с большой умной собакой сильнее человека без оной — это аксиома. И оборонное значение наших четвероногих друзей не стоит списывать со счетов. Равно как и десятилетия назад, они помогают обнаруживать мины, наркотики и оружие, задерживают преступников и террористов, охраняют «зоны», секретные объекты и даже особо важных персон. Геополитические противники России продолжают делать все, чтобы подорвать нашу обороноспособность, и ситуация в кинологии — из той же оперы. Плюс деньги, куда же без них.

«Очень хотелось бы, чтобы государство вернулось в служебное собаководство, это пойдет на пользу всем — и властям, и людям, и самим собакам. Ничего сложного тут нет, все карты, как говорится, в наших руках. Генофонд есть, специалисты тоже, желание у людей — огромное. Будет организация, четкая позиция РФ в международном кинологическом сообществе — с нами станут считаться. Ведь уважают только сильных», — уверен специалист I класса по военному служебному собаководству, бывший начальник племенного питомника «Красная звезда» майор Игорь Бегунов.

Право сильных

Типичный владелец московской сторожевой — живущий за городом (90 процентов) человек с активной жизненной позицией, с хорошим образованием, воспитанный в советских ценностях, патриот, сторонник классических традиций в искусстве, ответственный и аккуратный, сильный характером. Иначе никак — большая собака есть огромная ответственность. Иначе и сам не справится со смелым четвероногим бойцом, да и пес его не примет как личность, которую стоит слушаться и уважать.

Иными словами, дела собачьи напрямую связаны еще и с вопросами государственной идеологии, воспитания подрастающего поколения, культуры нации и прочими важнейшими аспектами жизни нашей страны, включая способность РФ постоять за себя. Появятся у нас снова в каждом дворе настоящие собаки — будут и настоящие люди.

Нужно срочно что-то делать, а именно — прекращать плясать под дудку FCI и ее дочерних структур. Да, пока рано бить во все колокола, что «все сгорело, все пропало». Однако тенденция крайне настораживающая. Хорошего щенка той же московской сторожевой можно найти только по большому блату, опираясь на друзей-знакомых, каковые глубоко в теме. В противном случае вам достанется «ширпотреб» не самого хорошего качества. Точно так же с овчарками-восточниками и черными терьерами — у заводчиков на первом месте стоит прибыль.

Российская кинология, повторимся, держится в основном на людях родом из СССР, а они, увы, не вечны. Уйдет из профессии поколение советских энтузиастов — случится трагедия. Тотальная коммерциализация, до нее, собственно, рукой подать. Со всеми вытекающими последствиями...

«Поддержка служебного собаководства не пробьет очередной зияющей дыры в госбюджете — если построить работу на условиях партнерства государства и бизнеса, то казна даже получит прибыль. Ведь качественные щенки, заведомо здоровые, с нужными характеристиками, будут пользоваться спросом. Конечно, при наличии грамотной рекламы. Такая порода, как московская сторожевая, ценнейший актив Российской Федерации. Условно говоря, это предприятие, которое требует к себе государственного внимания. Вложитесь в него — польза будет всем», — заключает Мария Иванова.