Михаил БУДАРАГИН

03.02.2016

В истории с ликвидацией властями Украины легендарного концерна «Антонов», выпускавшего известные на весь мир самолеты («кукурузник» — это Ан-2, не менее знаменитый «Руслан» — Ан-124), есть два аспекта: экономический и символический.

Техническая сторона очень проста, несмотря на то, что кажется довольно запутанной из-за множества хозяйствующих субъектов. Серийный завод «Антонов», Киевский завод гражданской авиации и Харьковский авиационный завод по отдельности влились в состав «Укроборонпрома», и теперь с рынка ушел производитель конечной продукции. Проще говоря, если раньше самолет можно было довести от гайки до предполетного осмотра, то отныне каждому предприятию придется заниматься чем-то своим, выполняя «отдельные заказы». Это очень удобно для американцев и европейцев, которым требуются дешевые ремонтные мощности на еще советской технической основе. Там, где раньше была производственная связка, теперь будет мучительное «чего изволите-с», хотя формально катастрофы пока не случилось. 

Никакого смысла, кроме политического, в происходящем нет. Распад «Антонова» задумывался давно, процесс начинали еще якобы пророссийский Виктор Янукович и Юлия Тимошенко, но «кляты москали» все время мешали, зачем-то упорно продолжая работать с холдингом. Россия пыталась спасти великое советское имя до последнего, однако борьба с общим прошлым приняла у соседей столь мрачные формы, перед коими оказались бессильны даже очевидные обоюдные выгоды. После так называемой «революции достоинства» все помехи устранены: предприятия полного цикла Украине не нужны, диктовать условия призван евро-атлантический рынок. И хотя речь идет лишь об исчезновении бренда («Антонов» основан в 1946-м в Новосибирске, а спустя шесть лет навсегда прописался в Киеве), в перспективе совершенно ясно, что получится так же, как в Прибалтике. От Латвии остались только шпроты, от «Антонова» будут нужны запчасти к «Боингам» и «Аэробусам». 

По отдельности, вне логики производственной цепочки, заводы можно «ужимать», сокращать, переводить на четырехдневную рабочую неделю (заказы ведь будут поступать не часто). Колониальный стиль управления большими активами везде одинаков и не меняется столетиями: мы раздробим концерны, выжмем из вас все, что сможем, а остатки потом бросим догнивать. 

Проблемы украинской экономики бьют по России гораздо меньше, чем это было еще лет десять назад, и символический аспект ликвидации «Антонова» кажется более важным, нежели технический. Горечь от потери одного из советских флагманов логически плохо объяснима: уничтожено просто название, все остальное выносили, пилили и растаскивали четверть века. Но что-то все равно не так. Что именно?

Глядя на сегодняшнюю Украину, нетрудно понять, почему мы до сих пор возвращаемся в словах и мыслях к Советскому Союзу, который никогда не вернуть. Тоска по СССР — не о прошлом, а о будущем. Она — невысказанный вопрос: «А вы уверены, что расставание (пусть и символическое) с наследием великой державы нам поможет?» Мы бы, допустим, и рады «отряхнуть его прах с наших ног», но что-то не верится в иное светлое будущее, какое-то все гложет сомнение. 

И когда западники говорят, что без уничтожения промышленности выжить нельзя, постсоветский человек смотрит вокруг, на руины заводов и заросшие травой железнодорожные ветки, на небоскребы и офисы, и не верит ни единому слову. Старого не воротишь, но ведь и нового, которое было бы эмоционально, социально, исторически равно прошлому, нет. А также нет ни малейшего представления о том, как все это строить. 

Теперь же, говоря о том, что будет дальше, наши либералы рассказывают, как на обломках империи (откажитесь только от притязаний на наследство!) всегда появляются добрые инвесторы из МВФ и возникает «маленькая уютная Хорватия» (плохо, что люди, так рассуждающие, не лежали в окопах большой войны за югославское наследство). В реальности таким вот макаром рождается лишь колония, которой лениво подбрасывают «на бедность» из Берлина или Вашингтона, отобрав буквально все.

Хотите доказательств? Их предостаточно. Стоит посмотреть на нашу Украину, бывшую в СССР мощнейшим индустриальным регионом. Самостийная же она превратилась в ничто. Россию в случае утраты связей с Советским Союзом (пусть всего лишь в коллективной памяти) ждет та же судьба. Как бы ни пытались нас переубедить пропагандисты «европейского пути». Самолет не взлетит, поезд не поедет, все зарастет бурьяном, как происходит в целом ряде стран Восточной Европы. Вот и весь «путь».