Александр РЫЛОВ

02.12.2015

Если пациент страдает и болезнью сердца, и депрессией, обе эти проблемы взаимно усиливают свое разрушительное влияние, резко возрастает риск осложнений и смерти. Здоровый человек, подверженный депрессиям, тоже находится в группе повышенного риска именно со стороны развития сердечных недугов. «Культура» побеседовала с руководителем Федерального центра здоровья ФГБУ ГНИЦ профилактической медицины Минздрава России, вице-президентом Национального общества профилактической кардиологии профессором Наной ПОГОСОВОЙ.

культура: Есть поговорка: «Беда не приходит одна». Действительно, если говорить о здоровье, то оно обычно рушится сразу по всем направлениям...  
Погосова: Народную мудрость подтверждают и результаты исследований, проведенных во второй половине XX века с участием десятков тысяч людей. Доказано, что психосоциальные факторы, а именно: одиночество и социальная безысходность, стресс, депрессия и тревога увеличивают риск начала и усугубления кардиологических недугов, среди которых один из самых опасных и распространенных — ишемическая болезнь сердца. Она развивается при недостаточном поступлении кислорода к сердечной мышце вследствие атеросклероза коронарных артерий с образованием бляшек и сужением их просвета. Проявлениями ИБС могут быть инфаркт миокарда, стенокардия, а также внезапная смерть.

культура: А каким образом с болезнями сердца связана депрессия?
Погосова: Огромная медико-социальная значимость сочетания ИБС и депрессии состоит в том, что, по данным ВОЗ, именно эти заболевания занимают соответственно первую и вторую позиции среди причин смертности и инвалидизации населения всего мира.

Совершенно очевидно, что ИБС и депрессия, действуя в связке, образуют опаснейший дуэт. Сильно страдает качество жизни пациентов, падает успешность лечения сердечных болезней, поскольку депрессия — это мощный негативный драйвер, мешающий соблюдать рекомендации врачей. Кроме того, разительно увеличивается и экономическая нагрузка на систему здравоохранения. Ведь депрессия у кардиологических пациентов часто остается невыявленной. Их лечат от ИБС, а сопутствующая депрессия остается в тени. В результате больные продолжают жаловаться, намного чаще обращаются к врачам, вызывают скорую помощь, попадают в стационары.

культура: Как часто встречается депрессия у сердечников?
Погосова: Крупные исследования, проведенные с участием нашего Федерального центра, показали, что депрессия встречается у каждого пятого россиянина, который перенес инфаркт, а клинически значимая депрессивная симптоматика отмечались еще чаще — у 30–40 процентов пациентов. В исследовании «Координата», проведенном с привлечением более чем пяти тысяч россиян, страдающих от артериальной гипертонии и ИБС, мы обнаружили начальные признаки тревожно-депрессивных состояний у каждого второго, пришедшего на прием к участковым врачам.

культура: Если сердечная болезнь началась у человека, уже подверженного хронической депрессии, изменяется ли прогноз обеих этих болезней?
Погосова: Безусловно, как я уже отмечала, кардиологические заболевания и депрессия взаимоусиливают негативное влияние на здоровье друг друга, при их сочетании возрастает риск осложнений и смертельных исходов.

культура: Выходит, депрессия — самостоятельный и самодостаточный фактор риска сердечных болезней, и ее пагубное действие на «пламенный мотор» проявляется независимо от того, разрушает ли человек свой организм вдобавок курением и алкоголем?
Погосова: Отвечая, начну с очень длительных десяти-, двадцати- и даже 37-летних исследований, куда включали здоровых молодых людей, чаще студентов. Врачи оценивали их психическое состояние, при этом у части юношей и девушек обнаруживались депрессивные или тревожные симптомы. В последующем их наблюдали многие годы. И при каждом новом визите к врачу заодно оценивали иные очевидные факторы риска, выяснялось, курит ли человек, употребляет ли алкоголь, правильно ли питается, как много двигается. И оказалось, что у людей, изначально имевших предрасположенность к тревоге и депрессии, в последующем в 3–6 раз чаще развивались ИБС, инфаркт миокарда. Причем эта связь проявлялась независимо от «приятных злоупотреблений», угрожающих болезнями сердца.

культура: Правда ли, что существуют врожденные психические особенности, обуславливающие подверженность сердечным недугам?
Погосова: Да, такие особенности есть. Многие годы считалось, что так называемое коронарное поведение типа А, включающее высокую амбициозность, соревновательность, нетерпеливость, сверхнацеленность на результат, повышает опасность инфаркта. Образно говоря, речь идет о карьеристах-трудоголиках, которые рвутся к успеху, не щадя ни коллег, ни себя, и в конце концов оказываются в отделении кардиореанимации. Однако недавний анализ большого числа исследований неожиданно показал, что поведение типа А не столь серьезно влияет на сердечно-сосудистый риск. В последнее время активно обсуждается роль типа личности D, который характеризуется повышенным уровнем негативных эмоций, таких как беспокойство, депрессивные настроения, раздражительность, а также социальное подавление и изоляция. В целом ряде работ установлено, что наличие у человека типа личности D увеличивает шансы развития сердечно-сосудистого заболевания, а также негативно влияет на прогноз при наличии уже имеющихся у больного болезней сердца и сосудов.

культура: Каковы механизмы взаимосвязи депрессии и сердечных недугов?
Погосова: В первую очередь — это поведенческие, психические факторы. У депрессивного пациента по причине стойко сниженного настроения уменьшается и мотивация к сохранению здоровья. Есть также прямые биологические механизмы взаимосвязи. У больных с депрессией нарушается работа свертывающей системы крови и повышается риск образования тромбов Увеличивается и выработка гормонов стресса — адреналина, норадреналина, кортизола. Нарушается и сердечный ритм. Налицо целый каскад неблагоприятных изменений, способных повысить риски и привести к смерти.

культура: А могут ли врачи общей практики сами лечить тревожные или депрессивные состояния у пациентов, которые обращаются к ним по поводу в том числе и сердечно-сосудистых заболеваний?
Погосова: В западных странах, где функции врача общей практики очень широки, расстройства депрессивного спектра у значительной части пациентов, действительно, лечат врачи общей практики. Еще в начале 90‑х годов ВОЗ рекомендовала алгоритмы, позволяющие врачам общей практики оказывать помощь таким больным. Сегодня, к примеру, в Японии около трех четвертей всех антидепрессантов назначает терапевт. В США и ЕС — около половины. Конечно, предварительно медики проходят специальные образовательные курсы по диагностике и лечению наиболее часто встречающихся нетяжелых психических расстройств.

У нас подобная практика пока, к сожалению, мало распространена. Хотя московским НИИ психиатрии были разработаны национальные алгоритмы диагностики и лечения расстройств депрессивного спектра врачами общей практики.

культура: Не могли бы Вы напоследок рассказать о том, чем конкретно лечится депрессия у сердечников?
Погосова: Среди антидепрессивных лекарств самыми проверенными являются так называемые селективные ингибиторы обратного захвата серотонина (СИОЗС). Их преимущество перед антидепрессантами предыдущих поколений, например амитриптилином, состоит в том, что они не вызывают аритмий, опасных колебаний артериального давления и частоты сердечных сокращений. Терапевтам и кардиологам желательно проводить лечение антидепрессантами только в виде монотерапии, то есть, одним лекарством и при этом назначать его не менее чем на 1,5 месяца. На нашем рынке, кстати, уже присутствуют соответствующие отечественные дженерики, поэтому такое лечение относительно недорого.