Алексей КОЛЕНСКИЙ

09.02.2015

11 февраля в Государственном Кремлевском дворце состоится премьера экранизации романа Олега Куваева «Территория». Затем авторы представят одноименный фильм в 30 регионах страны. Широкий прокат картины стартует 16 апреля. Корреспондент «Культуры» пообщался с режиссером  Александром МЕЛЬНИКОМ и племянником писателя Дмитрием КУВАЕВЫМ.

культура: Александр, почему проявили интерес к трудовым подвигам советских золотоискателей? 
Мельник: Никто из моих сверстников, начинавших взрослую жизнь в середине 70-х, не разминулся с прозой Куваева — он открыл нашему поколению романтику Севера. И одновременно показал: место человека на Земле определяется не географическими координатами. Гораздо важнее, в какое время живешь, что за задачи решаешь. Помните финал книги: «...Если была бы в мире сила, которая вернула бы всех, связанных с золотом Территории, погибших в маршрутах, сгинувших в «сучьих кутках», затерявшихся на материке, ушедших в благополучный стандарт «жизни как все», — все они повторили бы эти годы. Не во имя денег, так как они знали, что такое деньги во время работы на Территории, даже не во имя долга, так как настоящий долг сидит в сущности человека, а не в словесных формулировках, не ради славы, а ради того непознанного, во имя чего зачинается и проходит индивидуальная жизнь человека».

Куваев дал ориентиры для понимания настоящего — сути вещей, подлинность которых измеряется здесь и сейчас. 

культура: Показал, как жить и гнуть судьбу, «чтобы не было мучительно больно за бесцельно прожитые годы»?
Мельник: В его письмах есть сентенция: никогда не сдавайся — до последней секунды у тебя есть шанс выжить, если цель, в которую поверил, выбрана правильно. 

культура: Вы снимали на Чукотке. Бывало, что все висело на волоске? 
Мельник: Да, экстремальный опыт. Его итог не так просто сформулировать. Сводя звук в студии, мы расслышали, насколько убедительнее звучат слова героев на фоне шуршащего снега. 

культура: И все-таки, что давалось тяжелее всего? 
Мельник: Помните, в картине «В бой идут одни старики» звучит вопрос: что самое трудное на войне? Ответ — ждать.  

культура: На авантюрно-приключенческой почве Куваев вырастил многофигурную психологическую фреску, не замарав ни одного персонажа темной краской. 
Мельник: Именно поэтому мы с особенной надеждой и легкой тревогой ждем встречи со зрителями. 

культура: Как приняли картину на тест-просмотрах?
Мельник: Более чем доброжелательно. С пониманием. Известный ученый подошел, сказал: «Ты сделал фильм не о геологах, а о людях». Это высшая оценка. Куваев намеренно не привязывал сюжет к конкретной географии и прототипам — и мы старались максимально приблизиться к художественной правде его книги. Не искали трудности, чтобы романтизировать их, а, преодолевая обстоятельства, снимали кино об ответственности человека перед другими — за свой труд и мечту. 

культура: Согласно Куваеву, каждый мужчина должен стать героем. Не слишком ли?
Мельник: В глубине души мы остаемся мечтающими о подвигах  мальчишками. Актеры прилетали, вкалывали по 18 часов в сутки — в снег, ветер, мороз. Погружаясь в работу, понимали: делаем что-то необычное, ранее не испытанное. 

культура: Фильмы, где герои занимаются осмысленным трудом, сегодня редки.
Мельник: Годы летят, но картины, которые делали нас лучше, заставляя смеяться, плакать и сопереживать, остаются с нами.

культура: Ваши любимые?
Мельник: Вдохновляющие, как говорят американцы, — «Лоуренс Аравийский» и «Мост через реку Квай» Дэвида Лина, «Танцующий с волками» Кевина Костнера и «Дерсу Узала» Акиры Куросавы. 

культура: Вы родились на Луганщине...
Мельник: Мой отец, военный строитель, объездил всю страну — Мурманск, Полярный, Кушка, а я родился на комсомольской стройке в поселке Красный Партизан Ворошиловградской области. Всегда ощущал связь с этой землей, переживаю ее боль. Никакие слова, навязываемые политиками идеи не могут оправдать гибель людей, желающих говорить по-русски и жить на своей земле. Хочу, чтобы война скорее закончилась. Бог не в силе, а в правде — придет время, и все поймут, что мы — один народ, одна страна, одна культура. А те, кто развязал бойню, будут покрыты бесчестьем. 

культура: Дмитрий, успели увидеть картину? 
Куваев: Да. Яркие впечатления подарили актерские работы, оператор Игорь Гринякин сумел передать поэзию северных пейзажей. Авторы изменили финал, но считаю эту вольность допустимой — не сомневаюсь, посмотрев фильм, зрители обратятся к книге. 

культура: «Территория» определила Ваш выбор профессии?
Куваев: Прочитал роман во время учебы на первом курсе физико-математического факультета и сразу перевелся на геофизический. И таких ребят было море — выбираясь на Колыму, всякий раз встречаю сверстников, «сделавших жизнь» с дядиных героев. 

культура: Людей куваевской пробы?
Куваев: Да, это особенный народ. Условия северной жизни суровы, люди, не задумываясь, подставляют плечо друг другу. К сожалению, все меняется — раньше на колымской трассе большегрузы подбирали голосующих, а сейчас им запрещают хозяева. Но вдали от автодорог все живут по-прежнему. 

культура: Каким был автор «Территории»? 
Куваев: Невысоким, крепким, целеустремленным, подвижным. Гостя у нас в Приэльбрусье, ни минуты не сидел без дела — печатал на машинке, много читал, бегал на лыжах, и я, спортсмен-горнолыжник, удивлялся его выносливости... Садясь за письменный стол, выкуривал две сигареты подряд: «Столичные», затем «Шипку», и набивал трубку. Не любил болтовни, задумавшись, мог остановиться посреди дороги, а возвратясь домой, немедленно садился за машинку. Когда уставал — делал стойку на голове. Как-то спросил его: ты — писатель, зачем все время читаешь? Олег рассмеялся: «Чтобы не переписывать написанное». 

Он все понимал с первого взгляда и каким-то чудом оказывался там, где был нужен. Подростком я увлекался поисками оставшегося с войны оружия. Как-то с приятелем откопали в лесу минометный снаряд. Собираясь извлечь тол, Руслан начал колотить им по камню. Как из-под земли появился дядя, увидел наши испуганные глаза, выбросил мину в речку. Спас две жизни. 

культура: Чем увлекался будущий писатель?
Куваев: С детства зачитывался рассказами знаменитых путешественников, бредил охотой — ставил силки на зайцев. С 11 лет мечтал о ружье. Поступив на факультет Московского геологоразведочного института, попал в закрытую группу, готовившую специалистов по разведке урановых месторождений. Измерял радиоактивность руды, позже прославился как неутомимый исследователь чукотского шельфа, первым применил метод вертикального электрического зондирования вечной мерзлоты и открыл золотоносное русло подземной реки. В конце 60-х перед ним встал выбор: диссертация или литература. Старший друг, прошедший войну от Москвы до Берлина геолог Андрей Попов, посоветовал Олегу стать писателем. 

культура: Ваш любимый куваевский рассказ?
Куваев: «Дом для бродяг». В начале описывается кабинет автора, вид из окна — это моя детская. Когда гостил дядя, она становилась его мастерской. 

культура: С кем дружил Куваев?
Куваев: С геологами, путешественниками, альпинистами, канадским прозаиком и биологом Фарли Моуэтом, чьи книги он высоко ценил. 

культура: Как поживает писательский архив? 
Куваев: Проза издана полностью. Вдова Олега Светлана Гринь готовит к публикации четвертый том собрания сочинений, в него войдут письма и записные книжки. 

культура: Кредо Олега Куваева... 
Куваев: Работа — главное в жизни. Обидно тратить ее впустую, занимаясь нелюбимым делом. Ежедневный труд — необходимое условие самопознания. Не случайно над его столом висел листок с «Заповедью» Киплинга: 

Наполни смыслом каждое мгновенье,

Часов и дней неуловимый бег, —

Тогда весь мир ты примешь как владенье,

Тогда, мой сын, ты будешь Человек!