Картина сделана Паоло, как обычно, в тандеме с родным братом — Витторио Тавиани. «Цезарь...» удостоен главной награды последнего Берлинале — «Золотого медведя». Снимался он в итальянской тюрьме «Ребибия», а актерами стали реальные заключенные. Двое из них даже присутствовали на премьере в Риме, для чего потребовалось специальное разрешение. Ведь все участники проекта приговорены к десяти и более годам лишения свободы за тяжкие преступления. Кто-то совершил тройное убийство и отбывает 30-летний срок. «И об этом нельзя забывать, — сказал синьор Тавиани. — Надо помнить о жертвах, вдовах и сиротах». Тем не менее присутствовавший на римской премьере президент Италии Джорджо Наполитано прилюдно обнял исполнителя роли Цезаря.

Интересно то, что и другой итальянский режиссер, Маттео Гарроне, чья картина «Реалити» участвовала в конкурсе 65-го Каннского фестиваля, пригласил на главную роль колоритного Аньелло Арену, осужденного за причастность к мафии. Он состоит в тюремной труппе «Крепость». И поскольку находится в местах не столь отдаленных, на каннскую премьеру его не отпустили, как и не позволили поучаствовать в предыдущей картине Гарроне — «Гоморра», рассказывающей о неаполитанской мафии. Мафиози не должен играть себе подобного — таков был вердикт.

Сама идея фильма «Цезарь должен умереть» родилась случайно. Братьев Тавиани пригласили посетить тюрьму строгого режима, где заключенные ставят Шекспира под руководством свободного режиссера, посвятившего жизнь театральной деятельности в местах лишения свободы. В репертуаре — «Буря» и «Гамлет». Братья увидели замечательный театр и современно мыслящего директора тюрьмы. Особенно их поразил сорокалетний заключенный, читавший «Божественную комедию» Данте на неаполитанском диалекте. И поскольку Тавиани тосканцы, Данте в оригинальной классической версии для них — дело святое. Заключенный обратился к публике со словами: «Сомневаюсь, что вы полностью поняли суть трагедии любви, о которой рассказал Данте устами своих героев. Если его персонажи живут в Аду, то мы — в аду тюрьмы, и тоже потеряли свою любовь. Мы видим женщин через стекло. Некоторые из них нас оставили, отсюда отчаяние. А кого-то дома ждут, но от этого не легче, ведь мы обрекаем своих любимых на десятилетия одиночества».

Увидев и услышав это, братья Тавиани сказали друг другу: мы должны все передать языком кино. А потом заключенные проверяли их на прочность. Тот, что осужден на 30 лет за тройное убийство, оценивал этих трогательных, интеллигентнейших людей по тому, смотрят они ему в глаза или нет...

«Юлия Цезаря» выбрали потому, что в нем практически нет женских ролей. Переодевать же мужчин в дамское платье, как во времена Шекспира, не хотелось. Все-таки у кино и театра разная степень условности. Да и коллизии этой трагедии понятны заключенным, ближе всего к их личным историям, так или иначе связанным с убийствами, мафией, предательством. Интересно, чувствуют ли братья Тавиани ответственность за тех, кого «приручили». Фильм снят. Для заключенных, принимавших участие в работе, все изменилось. Недаром один из них говорит в картине, что возвращение в камеру стало для него мучительным.

Заключенные, исполнившие роли Цезаря и Брута, успели написать в тюрьме по книге. Причем последний уже вышел на волю и продолжает актерскую карьеру в театре и кино...