Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

20.01.2012

На французские экраны только что вышел фильм «Любовь живет три года» – экранизация одноименного романа модного французского сочинителя Фредерика Бегбедера. Роман увидел свет 15 лет назад. В 46 лет главный литературный эпатажник и сноб впервые выступил в роли режиссера, решив, что никто лучше его самого не снимет автобиографическую ленту.

Бегбедер якобы даже намеревался сыграть самого себя, но не прошел строгий «автокастинг». В результате писатель доверил главную роль популярному комику Гаспару Прусту, внешне похожему на него самого. А на роль жены героя Алисы пригласил молодую актрису Луизу Бургуэн, наделенную хваткой секс-бомбы.

«Любовь живет три года» — история светского хроникера Марка Марронье, альтер эго самого Бегбедера. Он на собственном опыте убеждается в том, что самые сильные чувства у мужчины и женщины бесследно исчезают по истечении вышеуказанного срока: «В первый год говорят: «Если ты уйдешь, я покончу с собой». На второй год говорят: «Если ты уйдешь, мне будет больно, но я выживу». На третий год говорят: «Если ты уйдешь, я обмою это шампанским».

Бегбедер и сегодня не изменил точку зрения на скоротечность чувства: «Мужчины часто путают любовь с вожделением. Если они чудом совпадают, это и называется раем. Однако когда желание пропадает, оставаться дальше с женщиной невозможно. Чувство продолжается только в случае платонической любви — то есть когда женщина отказывается вам отдаться. В сущности, рецепт счастья прост — не надо спать вместе. Тогда любовь проживет больше трех лет… Что же касается моих вкусов, я остаюсь настоящим дальнобойщиком и по-прежнему предпочитаю сексуальных дам».

Режиссер-дебютант делает вид, что доволен первым киноопытом: «Фильм получился легким, полным юмора, эмоций и меланхолии. Для своей первой ленты я выбрал личную историю. Это дало мне возможность почувствовать себя уверенно. Я в теме, и поэтому меня никто не упрекнет в незнании предмета. Моя картина — это этнологический репортаж. Действительно, жизнь Марка Марронье похожа на ту, которую я вел полтора десятка лет назад. Только я еще многое придумал и насочинял. Поэтому Марк лучше, красивее и забавнее меня».

И несомненно, талантливее. Если сам Бегбедер за всю свою карьеру получил лишь пару литературных наград, то Марк Марронье в фильме удостоен Нобелевской премии. Теперь автор ждет, по его словам, «с нетерпением и ужасом» реакции критиков. «Чем они злее, тем я больше их люблю», — иронизирует склонный к мазохизму писатель. Ну а если фильм полностью провалится, тогда он, возможно, поставит точку на своей режиссерской карьере.

«Надо быть готовым к худшему и уметь мириться с поражением, — притворно вздыхает писатель. — Лучший способ прийти в себя — принять лошадиную долю транквилизатора и все забыть». В случае же успеха Бегбедер рассчитывает на экранизацию другого своего романа — «Идеаль». Его герой бывший рекламный агент Октав Паранго отправляется в Россию в поисках самой красивой девушки в мире, которая должна стать лицом знаменитой косметической фирмы.

Перед одной из поездок в Россию в беседе с автором этих строк Фредерик выражал надежду, что его арестует российская милиция и отправит в Сибирь. Ссылаясь на тюремный опыт Достоевского, Вольтера, Казановы и даже Лимонова, Бегбедер уверял, что писатель «для биографии» должен посидеть за решеткой. В своем случае он оказался провидцем. Только забрали его не в Москве, а в Париже. Полиция застукала его тот момент, когда у модного ночного клуба «Барон» он занюхивал кокаиновую дорожку на капоте автомобиля. И суточное пребывания Бегбедера на парижских нарах в СИЗО явилось толчком к сочинению «Французского романа», увенчанного премией.

В прошлом году Фредерик Бегбедер издал свою последнюю книгу — литературоведческий труд «Первый итог после апокалипсиса». В нее он включил сто важнейших, с его точки зрения, книг минувшего столетия. Из российской литературы в сборник попали «Мастер и Маргарита» Булгакова и пелевинский памфлет «Generation П».

С тех пор Бегбедер попал в пучину творческого кризиса. «Теперь я не знаю о чем рассказывать, и это меня угнетает, — вздыхает беллетрист. — Поэтому я с нетерпением жду, когда со мной что-то случится — например, я стану жертвой катастрофы». А до тех пор он вынужден предаваться всевозможным излишествам, включая пьянство. «Если не смогу выпускать пары, — утверждает Фредерик, — то умру от скуки».