Алексей КОЛЕНСКИЙ

24.10.2014

23 октября на экраны страны вышло продолжение народной комедии, ставшей абсолютным хитом российского проката. В дни премьеры «Культура» встретилась с режиссером «Горько!» и «Горько! 2» Жорой Крыжовниковым.

культура: Сюжет продолжения семейной саги описывается фразой: «Где стол был яств, там гроб стоит». В центр композиции так и просится третье полотно — история рождения человека, которому не позавидуешь. Ведь его будущие папа и мама — невротики, вынужденные выживать в сумасшедшем доме. Брак для Вас — территория военных действий? 
Крыжовников: Семья — союз, продиктованный обстоятельствами, над которыми молодожены не властны. Женщина хочет чувствовать себя защищенной, не испытывать материальных проблем, ни за что не отвечать... 

А наш герой, Рома, в данный момент не может дать жене ничего, кроме эмоциональной поддержки. Наташа верит в талант и мужество супруга, она готова на все ради их будущего — бросается на защиту мужа, как только ему начинает угрожать реальная опасность. «Горько!» — фильм о мечте девочки, идущей вразрез с представлениями ее родственников.  

культура: Семья — результат компромисса, который держится на интуиции и преданности прекрасного пола?
Крыжовников: Женщина всегда выбирает мужчину, а не наоборот. Свадьба и семья больше нужны ей. Величие и мудрость женщины проявляется в том, что, отвергнув претендентов с нулевым потенциалом, она находит спутника жизни, способного преодолеть все невзгоды. 

культура: И тут же новая ячейка общества вступает в конфликт с родителями — русская семья закаляется в борьбе с родом, а заодно и мироустройством — молодые претендуют на место под солнцем, о котором не помышляли их предки. И ОМОН «закрывает» свадьбу в автозаке не из-за драки и стрельбы, а потому, что гости принялись названивать ВИП-персонам с мобилы напившегося тамады?  
Крыжовников: Именно так — милиция приехала спасать Светлакова, играющего самого себя. В сценарии эпизод в автозаке выглядел убедительно с самого начала. Я постарался сделать его органичным и подвести зрителя к развязке на соответствующем эмоциональном градусе. 

культура: Чем зацепил сценарий? 
Крыжовников: Именно этой сценой. Я почувствовал драматический потенциал и принес в проект желание сделать его «документальным».  

Появились новые эпизоды, например, выбор кольца и платья: мы превратили  персонажа Яна Цапника из отца в отчима невесты. С детства Наташа любит чужого человека, как родного. Я работаю в драме, для меня драматический конфликт — основа любой истории. Она должна трогать по-крупному, заставлять меня быть неравнодушным. 

культура: И смириться с причудами субъективной триеровской камеры. 
Крыжовников: Я восхищаюсь Триером.

культура: А Вы ориентируетесь на голливудскую классику?
Крыжовников: Современное американское кино редко мирится с поражением героя. Сопереживать проигравшим сегодня способен лишь Скорсезе. Я раз тридцать пересмотрел его «Историю американского кино» и все упоминаемые в ней шедевры Золотого века Голливуда. 

Но комедий в моем топ-листе не так много: обожаю «Квартиру» Уайлдера, перед каждыми съемками пересматриваю «Афоню». Хочу вызывать такие же чувства у зрителей. Всякий раз удивляюсь таланту Данелии. Это какое-то  чудо: как это возможно — держать зрителя историей ничем не выдающегося парня? Это вершина нашей драматической традиции, правда о простом человеке. Афоня — очень русский персонаж: он лежит на печи, не знает, чего хочет, и даже не знает, что где-то ждет его щука. Согласно русскому мифу, счастье приходит само. А оно и правда рядом — бегает за ним, а он машет девчонке ручкой: «Перезвоню потом». 

культура: Напористый Афоня уклоняется от конфликтов, он — Колобок, которому достаточно лишь остановиться и разглядеть свою судьбу. А Вашим персонажам, чтобы слиться в объятиях, необходимо ослепнуть — закрыть глаза на абсурд окружающей действительности. Они существуют в сюрреалистическом мире, победить который можно лишь заговором, магией. Не случайно фальшивые похороны «Горько! 2» происходят спустя всего лишь 15 суток после свадьбы. Притворившийся трупом отец новобрачной оказывается суперменом — не покидая гроба, он успешно навязывает свою волю миру.   
Крыжовников: Элемент фантасмагории тут, конечно, есть. Не скрою, мы сознательно осваивали территорию, на которую отечественная драматургия, если я не путаю, побывала лишь однажды — в сухово-кобылинской «Смерти Тарелкина». История с фальшивыми похоронами пугала всех — от продюсеров до боящихся гроба артистов. На премьере картины в сцене, где «дядю Толю» накрывают крышкой и напутствуют: «Везите, как живого», зал выдохнул так, будто очутился в ящике.  

культура: Пытаясь добиться свободы, Ваши герои оказываются у двери гроба. Сарказм? 
Крыжовников: Историю с фальшивыми похоронами предложил продюсер Тимур Бекмамбетов, «погружение» в гроб с аквалангом придумал я, и мы стали размышлять со сценаристом Алексеем Казаковым — что это может быть? Так и родился сюжет с похоронами. 

культура: «Горько! 2» вновь подкупает эйфорическим финалом — забыв про разногласия, родственники прощают друг другу обиды. На повестке — благоустройство разоренного родового гнезда.
Крыжовников: Кино для меня — элемент психотерапии. Двенадцать лет назад у меня умер отец. Я привез его из больницы, зашел в квартиру, там сидели деревенские тетки — бабушкины сестры. Мы редко общались, но, увидев их, почувствовал: я — дома, я выживу. На кладбище они плакали, а на поминках — запели, и нельзя сказать, что это было неуместно. Что такое родной человек? Героиня предпочитает отчима биологическому отцу, который возвращается в семью и, соря деньгами, рассчитывает, что его примут, как родного. Но удивительный парадокс — при том, что семья — социально-финансовый институт, в невзгодах она не распадается, а крепнет. Родство для меня — добровольное участие в судьбе другого человека. Стать по-настоящему родным очень сложно, а перестать им быть невозможно. Невозможно отказаться от родства. Об этом мой следующий фильм — караоке-комедия по мотивам пьесы Островского «Старый друг лучше новых двух» с любовным треугольником и кордебалетом дэпээсников и дальнобойщиков. 

культура: Репертуар?
Крыжовников: Хиты караоке: Пугачева, Лепс, Боярский. Я в монтажной, когда дело доходит до музыки, начинаю подпевать. Вот и подумал, что было бы здорово, чтобы зритель в какой-то момент подхватил. Это формальная сверхзадача проекта. 

культура: О чем история?
Крыжовников: О том, что несчастье сплачивает, а счастье может разрушить отношения. В России мы часто воспринимаем горе, несчастье, неудачу как норму. Этот парадокс мы исследуем в новой картине. 

культура: Получается, мы живем в архаичном обществе, где никому, кроме близких, верить нельзя и нет силы крепче рода. Лишь Жора Крыжовников пытается приручить это чудо-юдо, подкупая зрителя узнаваемыми типажами и «горьким» юмором. Но больше всего — ощущением захватывающей импровизации: каждая сцена оставляет приятное послевкусие непредсказуемости. Что сформировало Вашу творческую индивидуальность?
Крыжовников: Я всегда очень много читал. Мой дед, не имевший высшего образования, собрал 600-томную библиотеку, где-то с третьего класса я начал запоем читать русскую классику — «проглотил» всего Тургенева, Гоголя, Толстого... Затем открыл современную западную литературу — Бёлля, Гессе, Беллоу, Канетти, Музиля. 

Я всегда хотел быть режиссером, окончил ГИТИС, мастерскую Марка Захарова, но театральная карьера не сложилась. Поставил несколько спектаклей и столкнулся с проблемой — пьеса репетируется пару месяцев, а права постановки можно ждать годами. И ушел на телевидение — за деньгами и интенсивной нагрузкой, хотелось полноценной включенности, ответственности. Стал двигаться к кино — заниматься самообразованием, писать сценарии, на собственные деньги снимать короткометражки. 

культура: Которые очаровали Тимура Бекмамбетова, доверившего Вам полнометражный дебют. Кажется, он оценил и одну из важных слагаемых будущего «горького» триумфа — сильный кастинг. По версии глянцевого ежемесячника, Александр Паль даже стал «Открытием года».
Крыжовников: Для тестовых съемок мне нужен был актер в сюжет: гопник нападает на свадьбу, перепутав невесту со своей любимой, а затем достает гостей бесконечными извинениями. Паль оказался фееричен, под него мы переписали роль брата жениха, а подругу Саша подобрал себе сам, сказал: «Хочу, чтоб моя невеста была не худышкой, а девушкой приятной полноты». Но обычно выбор актеров для меня — бесконечный процесс, кастинг-директор мучается: «Чего ты хочешь?» Отвечаю: «Я не знаю». Она чуть не вешается. Как вдруг настигает чувство узнавания: «Вот он!» Радуешься находке, как золотоискатель, перемывший тонну песка.