Людмила ПОГОДИНА, Берлин

19.04.2013

22 апреля в России выходит на DVD новый фильм Тиля Швайгера «Ангел-хранитель». Тем временем сам Тиль — наиболее известный в мире немецкий актер и успешный режиссер — рассказал корреспонденту «Культуры» о взаимоотношениях с детьми, недоразумениях с германскими критиками и о своей последней работе за рубежом — новой картине Фредрика Бонда «Влюбиться до смерти». Где также снимались Шайа Лабаф, Мадс Миккельсен и Руперт Гринт.

культура: В прошлом году Вы заявили, что Ваши фильмы — не для Берлинcкого кинофестиваля. А в нынешнем — появились на красной дорожке Берлинале с американской картиной «Влюбиться до смерти». Как себя при этом чувствовали?

Швайгер: Ну, это ведь не мой фильм, так что слово сдержал. Я не фанат красных дорожек, если честно. Лучшая из них была в Канне с «Бесславными ублюдками», потому как никому не было до меня дела. Когда ехали к фестивальному дворцу, Даниэль Брюль спрашивает: «Как ты себя чувствуешь? Лично я дико волнуюсь». Отвечаю: «Но почему? Мы — пятое колесо в телеге, все будет вертеться вокруг Брэда и Анджелины». И действительно, ситуация была комфортная: мы стояли на красной дорожке, я взял такие маленькие камеры, типа GoPro, с помощью которых заснял все происходящее. А вот торчать на дорожке для того, чтобы вертеться перед камерами — для меня стресс. Каждый раз, когда на премьере очередного фильма удается этого избежать, праздную маленькую победу.

культура: В России зритель испытывает к Вам любовь со времен «Достучаться до небес». А что происходит между Тилем Швайгером и немецкими критиками? Очевидно, что существует какой-то конфликт.

Швайгер: Это длинная история, расскажу ее только потому, что вы из России. На самом деле, я очень устал говорить на эту тему. «Достучаться до небес» был разгромлен немецкими критиками. Они возненавидели его и назвали худшим фильмом всех времен. Сказали: «Швайгер хотел быть Тарантино, но у него ничего не вышло». Понимаете? И это при том, что самому Тарантино нравится «Достучаться до небес». По словам Квентина, это его самая любимая картина среди тех, в которых он видит свое влияние. Но немецкие критики были безжалостны, и с тех пор они ругают каждый мой фильм. В конце концов, я сказал: «Нет никакого смысла в том, чтобы устраивать пресс-показ». Каждый раз демонстрирую им картину накануне премьеры, они пишут свои рецензии — и каждый раз это всего лишь вспышки ненависти. Я просто решил больше этого не делать — у них же есть возможность купить билет, пойти в кинотеатр и написать все, что вздумается после простого человеческого просмотра. Это их право, на то и демократия. Но они возненавидели меня еще больше. У меня нет никаких проблем с критикой — часто читаю рецензии, порой думаю: «Отличный отзыв, толково написан», а иногда: «Это и не рецензия вовсе, просто какой-то парень мастурбирует на свою эрудицию».

культура: Фредрик Бонд, режиссер «Влюбиться до смерти», сказал, что Вы хотели сыграть роль порно-звезды в его фильме.

Швайгер: А кто там порно-звезда? Ах, вы имеете в виду роль, которую исполнил Руперт Гринт! Да, да, действительно хотел. Когда я прочитал сценарий и узнал, что мне предлагают стать Дарко, то удивился: «Какой еще Дарко? Хочу сыграть немца!» В сценарии герой Руперта как раз был немцем. Стал просить, но к тому моменту роль уже отдали. Тогда я даже не знал, кто такой Руперт Гринт, потому что никогда не смотрел «Гарри Поттера». Осознал масштабы его популярности, только когда мне дочки об этом сообщили. В итоге Руперт прекрасно сыграл Карла, так что все к лучшему.

культура: Фредрик также сказал: Вас сложно было уговорить сыграть злодея, потому что по жизни Вы хороший парень...

Швайгер: Да нет. Трудности возникли, когда Фредрик прилетел в Германию узнать мое мнение о сценарии. Он пришел ко мне на съемки, спросил: «Ну, как тебе?» и очень расстроился, узнав, что я еще ничего не читал. Успокаиваю его: «Слушай, все прочту, видел твои предыдущие фильмы и хочу с тобой работать». Действительно, его картины меня визуально впечатлили. И сама идея фильма «Влюбиться до смерти» понравилась. Я уже тогда знал, что второго злодея будет играть Мадс Миккельсен. А в моей роли — ничего сложного. Если образ не нравится, проще сказать «нет».

культура: Каково было первое впечатление от готового фильма?

Швайгер: Он мне страшно понравился. В нем все замечательно — свет, контраст и то, как движется камера. Особенно удались монтаж и музыка. Однако я читал критические статьи, в которых фильм ругали именно за музыку, и думал: «Что за фигня?»

культура: Насколько важно принимать участие в международных проектах, где Вам перепадают в основном эпизодические роли злодеев?

Швайгер: Так ведь это весело. Невозможно получить главную роль в американском фильме, если ты немецкий актер. Потому что когда в Штатах снимают кино, героями в них становятся американцы. Все, что остается — роли второго плана.

В любом случае, там я никогда не достигну того уровня, которого добился в Германии. И это нормально, такие правила. Если я снимаю фильм в Германии, то не отправляюсь в Румынию, чтобы пригласить лучшего румынского актера на главную роль.

культура: Насколько работа с Фредриком Бондом отличалась от съемок у Тарантино?

Швайгер: У Квентина было намного больше времени и денег. И еще он по пятнадцать раз переснимает каждую чертову сцену. В то время как Фредрик делает все быстро. Оба они влюблены в свою работу, но у Бонда более веселый характер. Их невозможно сравнивать. С другой стороны, когда я прочитал сценарий «Влюбиться до смерти» и думал, что же мне это напоминает, первым на ум пришел фильм «Настоящая любовь» по сценарию Тарантино.

культура: Какие у Вас амбиции как у режиссера? С экшном в Германии дела обстоят сложно...

Швайгер: Мне просто нравится хорошее кино. Люблю комедии и вообще все фильмы, над которыми работаю. Комедия — единственный жанр в Германии, в рамках которого получается соревноваться с американцами. Хотя «Ангел-хранитель» — это драма, экшн-драма, если хотите. То есть продолжаю работу в разных жанрах. Теплится надежда, что лучшие мои фильмы еще впереди. А выбор жанра для меня — вопрос непринципиальный.

культура: Вы одержимы работой или иногда любите побездельничать?

Швайгер: Обожаю ничего не делать. Проснуться утром и сказать себе: «Это будет мой день». Но когда снимаю картину, хочу, чтобы она была настолько хороша, насколько возможно.

культура: Что доставляет Вам удовольствие помимо кино?

Швайгер: Мои дети. Когда ребенок говорит: «Я люблю тебя, папа!» — для меня это счастье.

культура: Успех фильма «Соблазнитель» превратил одну из Ваших дочерей в звезду. Как она к этому относится?

Швайгер: Ей это нравится. Я не имею в виду звездность — она не знаменитость, ходит в международную школу, где мало немцев, ее одноклассники не смотрят такие фильмы. Это нормальная девочка, которая обожает сниматься. В то же время ей нет никакого дела до самого фильма. Когда я сажусь за монтаж, всегда хочется позвать ее и показать, что получилось. Но у нее нет на это времени! Даже не премьере вместо того, чтобы смотреть на экран, она постоянно с кем-то болтает. Мне приходится ее одергивать: «Ты замолчишь или нет? Это премьера! Тебе что, сложно набраться терпения и посмотреть?» Ей нравится быть в центре внимания, но безразличен результат.

культура: Она хочет стать актрисой в будущем?

Швайгер: Недавно об этом заявила. Но ей всего-то десять лет, я не воспринимаю всерьез. Может, станет, а может, и нет.

культура: Зачем Вы отправили ее в международную школу вместо обычной?

Швайгер: У нее мама — американка, и это было главным условием нашего возвращения в Германию — международная школа. То есть ее основной язык — английский. На нем она говорит лучше, чем по-немецки.

культура: Выбирая между работой режиссера, продюсера, сценариста и актера — что нравится больше всего?

Швайгер: Монтаж! Это самый прекрасный момент во всем процессе. Уходишь со съемочной площадки со всем необходимым материалом — если повезет, конечно — и окунаешься в свой собственный мир. Это здорово.