Алексей КОЛЕНСКИЙ

28.03.2014

3 апреля в российский прокат выходит «Шагал — Малевич» Александра Митты. Накануне премьеры «Культура» пообщалась с режиссером. 

культура: Что вдохновило на создание картины?
Митта: Мечта. Давно хотел снять байопик о Шагале. В 1969 году контрабандой протащил его образ в «Гори, гори моя звезда». Сыгранный Олегом Ефремовым художник Федор — Шагал. 

культура: Марк Захарович вцепился и не отпускал Вас 45 лет? 
Митта: Буквально. «Дорисовать» Малевича додумался недавно. Сюжет о дружбе и вражде мэтров опирается на исторический факт: 1919-й, Казимир Северинович переезжает в Витебск и увлекает учеников Марка Захаровича передовыми идеями, уводит школу, выкидывает основателя и переименовывает мастерскую в Институт супрематизма. Шагал не хочет конфликта. Но жизнь и миф — разные вещи. Пути последователей живописцев круто разошлись — иначе и быть не могло. Кто такой Шагал? Самый яркий выпускник Парижской школы живописи. Виртуозный реалист, притворявшийся примитивистом. Импрессионист и экспрессионист с резким, грубым мазком. А еще кубист и сезанист, передающий форму через цвет. Сюрреалист, вернувший в искусство эмоциональную свежесть детского рисунка и наивной фантазии. Главное — художник, духовно ответственный перед традицией: для Шагала картина священна, как алтарь, на котором из грязи красочных смесей он взращивает неземной мир. 

Малевич — полная противоположность. Создатель концептуализма. Пионер абстракционизма. Пророк интернационального языка чистых форм и цветов. Ему важна не картина, а идея, объясняющая и преобразующая действительность. Шагал покорил Запад волшебными снами о России, Малевич оккупировал Землю. Присмотритесь к комплексу небоскребов «Башня Федерация» — увидите «кукурузу» и «спираль». Это Малевич. Закономерно, что на открытии и закрытии зимних Олимпийских игр нашу страну олицетворяли образы Малевича и Шагала. Не сговариваясь, мы оказались в одной лодке с постановщиками этих невероятных шоу.

культура: Почему картинам о художниках редко сопутствует зрительский успех? 
Митта: Работа живописца требует созерцания, кино диктует темпо-ритм, цепляет сюжетными поворотами, играет со зрителем в кошки-мышки... За последние двадцать лет лишь «Фриде» Джули Тэймор удалось сорвать банк — байопик про Кало придумывали шесть лет и снимали два года. Авторы «Поллока», «Баскии», «Я стреляла в Энди Уорхола» не рассчитывали на популярность, понимали — ленты о художниках интересны лишь тому, кто хочет глубже понять окружающий мир. Я долго размышлял, как рассказать о Шагале и Малевиче. Догадался: надо снимать кино об учениках, решающих «делать жизнь с кого». От молодежи протоптал тропинку к мастерам. Придумал полижанровую структуру: «упаковал» в байопик драму, мелодраму, комедию и фэнтези — оживающие картины Шагала. 

культура: Получился слоеный пирог?
Митта: Скорее, книжка-раскладушка с простой историей о художниках, непримиримая вражда которых обогатила наш мир. 

культура: Как прошли пробы? 
Митта: Вошел Бичевин, стало ясно — вот мой Шагал. Леонид моментально включился в работу, очень талантливый, нежный актер. Ну а Анатолий Белый оказался умнее и ироничнее всех претендентов на роль Малевича. 

культура: Как встретил Витебск?
Митта: Душевно. На пару месяцев съемочной группе подарили две улицы, мы отстроили старый деревянный город. Подружились с ребятами из местного театра танца «ОтражениЯ», включили в картину их номера. 

культура: Самое сложное в режиссуре...
Митта: Превратить диалог в событие. Для «Шагал — Малевич» — показать борьбу идей в клубке страстей, когда жизнь не стоит ничего, а искусство становится всем. 

культура: Николай Лебедев собирается снимать новый «Экипаж» на «Студии ТРИТЭ Никиты Михалкова». Как Вы к этому относитесь?
Митта: Горжусь. Он до сих пор ходит на мои семинары. Спрашиваю: «Не надоело?» Отвечает: «Мало вслушиваюсь, тут у меня кино придумывается лучше». 

культура: Кино сдает позиции телевидению? 
Митта: Безусловно. Раньше, перед тем как выкинуть из профессии, режиссера ссылали в «Останкино». Спустя четверть века голубой экран сформировал образы повседневности и стал ее частью. Снимая кино, понимаю — отпускаю корабль в никуда, гадаю — что-то будет? Судьбу картины решает сарафанное радио, а телерейтинги не врут: современные зрители голосуют не ногами — пультом. В США бюджеты сериалов уже сравнялись с блокбастерами. 

культура: И все-таки досадно. Кино работает с архетипами, мифологией, героическими образами. Телевидение размывает сюжетные структуры, отрицает пафос, превращает медиасреду в супермаркет. 
Митта: Что поделаешь! Кабельные сети дают доступ к тысячам каналов, ты разворачиваешь телеэкран на всю стену — щелкаешь кнопками, чувствуешь себя Наполеоном.

культура: Вы в тренде — фильмография Митты мозаична.
Митта: Увы, это так. Думаю, если бы толкался в одном направлении, добился большего. Может, стоило поработать на японцев, не позволяющих режиссеру сходить с проторенных троп? Но все меняется. Зритель потерял доверие к чистым жанрам.

культура: Главными вехами Вашего творчества стали... 
Митта: Шесть картин. Тепло встречали ленты «Друг мой, Колька!..», «Звонят, откройте дверь». Скромно, без премьеры, вышла «Гори, гори, моя звезда» — полюбили и ее. «Экипаж» смотрела вся страна, а в небольших городах зрителей оказалось больше, чем жителей — дети бегали на картину по пять раз. Посмотрев «Сказку странствий», коллеги убеждали — полный провал, но все, кого знаю, запомнили ее с детства. «Граница. Таежный роман» стала первым успешным российским сериалом, его продали в сорок стран. 

культура: Почему не повторили успех «Экипажа»?
Митта: Он был не нужен ни студии, ни прокату. В СССР ежегодно планировались всесоюзные премьеры 50 картин. Каждой давали неделю, а «Экипаж» шел полгода и сломал судьбу 15 фильмам: прокатчики воспользовались правом крутить ленту сколько угодно. На съезде Союза кинематографистов меня чуть не растерзали, и я сказал: «Баста! Это не должно повториться». 

культура: В чем секрет триумфа? Народ ждал «фильм-катастрофу»? 
Митта: Мы не рассчитывали снимать в этом роде. Планировали сплести три жанра и увенчать их союз сказкой: командир экипажа живет в драме, второму пилоту кружит голову мелодрама, а бортинженер порхает в жанре романтической комедии. Живут-поживают, добра не наживают. Вдруг, попав за границу, трое простофиль становятся чудо-богатырями. Все поменялось на съемочной площадке — мы отказались от сказки, включили саспенс.

культура: Много лет Вы преподаете сценарное мастерство. Узнаете почерк Митты в картинах учеников? 
Митта: Случается порой. На семинарах разыгрываем «шахматные дебюты», тонкостями ремесла ребята овладевают самостоятельно. Бывают забавные недоразумения. Леша Балабанов при каждой встрече шептал: «Учитель, о, учитель...» На вопрос, чему его научил, закатывал глаза, твердил: «Перипетии, перипетии!» А я просто получаю удовольствие, разбирая истории на кубики.  

культура: Какую книгу надо прочитать, чтобы понимать современное кино?
Митта: «Тысячеликого героя» Джозефа Кэмпбелла, вдохновившего Джорджа Лукаса на съемки «Звездных войн». Или «Руслана и Людмилу».

культура: С какими писателями ощущаете душевное родство?
Митта: Мой пантеон: Пушкин, Лермонтов, Маяковский. Их ранняя смерть трагически отразилась на русской культуре.