Биографический фильм — коварный жанр, часто ведущий его создателей к провалу. Случается, что фиаско — результат несовпадения режиссерской оптики с масштабом героической личности, но чаще это предсказуемый итог замены правдоподобного жизнеописания абстрактным мифотворчеством.

Недавно компанию аутсайдеров российского проката — «Гагарин. Первый в космосе» Павла Пархоменко и «Лев Яшин. Вратарь моей мечты» Василия Чигинского — пополнил «Калашников» Константина Буслова.

У этих неудач существуют имена и фамилии, принадлежащие не режиссерам, а продюсерам проектов, которые так или иначе взяли на себя функции первых. Типичные недуги жанра обнаруживаются характерным набором признаков. Первое — ослабленная драматургия. Сценарий представляет собой небрежный эскиз, который потом щедро дополняют ретрофактурой и оживляют актерской игрой. Второе — места действия в картине соединены довольно шатким фабульным мостиком. И третье — образ главного героя крайне неудачно пытается повторить лучшие образцы соцреализма. 

 

Главной звезде достается размытый образ легендарного, всенародно любимого свойского парня — Гагарина, Яшина, Калашникова. Ничего общего с прототипами не наблюдается. В «Калашникове» судьбу выдающегося конструктора представляют в схематично-упрощенном надуманном виде, оставив за кадром ключевые эпизоды.

Биография оружейника представлена в фильме чередой счастливых встреч. Заботливый доктор отправляет раненого танкиста в полугодовой отпуск. Боец, сопровождавший Михаила в тыл, своевременно вручает ему надежный пистолет ТТ, а сам, не справившись с заклинившим пистолетом-пулеметом ППШ, ловит фашистскую пулю. Будущий гений решает исправить оружейный дефект. Не доехав до родного села, Калашников сходит на знакомой станции, случайно встречает коменданта и получает добро на авторскую разработку боевого оружия. На этом абсурд не кончается. Режиссер (он же продюсер) подчеркивает: у парня нет образования и профессионального опыта, а чертить он вообще не умеет, но не беда! У его верстака уже топчутся скромные работяги, готовые «сообразить» воображаемый ствол на глазок. Старшие товарищи услужливо отворяют Михаилу любые двери. Будущая супруга подлетает через всю столовку к нужному столику, призывно заглядывает в ему в глаза и рапортует: помогу с чертежами, на большее не рассчитывай! Калашников со всем соглашается, отмалчивается и что-то мастерит за кадром. С детства пользуется мистическим наитием. В первом флэшбеке возникают аккуратный хутор и малец, орудующий напильником. Услышав клич «Мишка, айда купаться!», прячет в поленнице таинственную заготовку. Какую именно, объясняется спустя час экранного времени, — Мишка прятал самострел.

Что, собственно, происходит? Рискну предположить, что бессмысленное глумление над историческими свершениями, действительностью и здравым смыслом являются следствием бездумного применения соцреалистического канона. 

Реальный Михаил Тимофеевич в этот цирк марионеток не вписывается. Как следует из официальной биографии гениального конструктора, Калашников — сын раскулаченного крестьянина. Он не трудоустроился в родном селе, подделал печать на справке и, получив не полагавшийся ему паспорт, устроился техническим секретарем политотдела железной дороги. Был призван в танковые войска. Освоил специальность мехвода. Внес ряд заинтересовавших начальство конструкторских рацпредложений. Был направлен для их доводки и внедрения в Киевское танковое училище. Затем воевал, получил ранение. 

Первый опытный образец пистолета-пулемета собрал на коленке за три отпускных месяца. Тот посчитали бесперспективным для массового производства, но отметили удачные конструкторские решения и командировали бойца на Центральный научно-исследовательский полигон ГАУ РККА. Здесь в 1944 году Калашников создал самозарядный карабин, послуживший прототипом автомата, но не удостоившийся упоминания в картине. Впрочем, там не нашлось места и конструкторскому бюро, участвовавшему в разработке АК-47.

В советском прошлом упрощенчества «судеб настоящих человеков» умудрялись избегать. Биографический фильм считался вершиной нашего киноискусства, а первым всенародно чтимым шедевром стал «Чапаев» братьев Васильевых. В том же 1934-м на экраны вышла «Юность Максима» Козинцева и Трауберга, воспевших становление типичного революционера с рабочей окраины, затем по экранам зашагала лениниана Ромма и был поднят на щит «Александр Невский» Эйзенштейна. 

 Со временем советское кино становилось все более реалистическим, а это значит — психологическим. Оно двигалось в сторону содержательной детализации мифологии. В начале шестидесятых народный гений окончательно индивидуализировался. «Девять дней одного года» Ромма были восприняты как житие вступающего в жизнь поколения. Они не только призвали в науку миллионы студентов-физиков, но и включили биографию новых современников в перспективный репертуарный план. Благодарные зрители вчитали собственные судьбы в «Большую перемену» Коренева, «Белорусский вокзал» Смирнова, «Монолог» Авербаха, «Родню» Михалкова и фильм Меньшова «Москва слезам не верит». Отдельной песней стали ленты о художниках-праведниках, спасающих мир сотворением красоты. Здесь случалось больше промахов, чем побед. Исключения — «Андрей Рублев» Тарковского и «Гори, гори моя звезда» Митты. 

Воспевание масс и политических кумиров, выдающихся современников и людей из народа, мифологических и исторических лиц настоятельно требовало качественно нового историософского обобщения. И тут разверзлась бедна: в семидесятых чиновники начали форменную «охоту на ведьм». 

Самые выдающиеся мастера экрана так и не сняли выстраданные шедевры, в которых титаническая (героическая) линия слилась бы с пафосом демиурга (художника) и народа. Василию Шукшину не дали запустить «Я пришел дать вам волю», Григорию Чухраю зарубили «Сталинград», Глебу Панфилову — «Жанну д'Арк», Георгию Данелии — «Хаджи Мурата», Никите Михалкову — «Грибоедова», Андрею  Тарковскому — «Гофманиану», «Идиота», «Доктора Фаустуса», «Мастера и Маргариту». Лучшие мастера не сняли свои главные картины. Что это значило для страны, продемонстрировали восьмидесятые: массовый зритель слился с «Интердевочкой» Тодоровского и «Маленькой Верой» Пичула. 

Однако культура не терпит пустоты, и фантомная боль несбывшихся надежд питает свежие побеги. Первой крупной коммерческой удачей не случайно стала активировавшая советскую ностальгию «Легенда №17» Николая Лебедева. Более заслуженный успех выпал «Движению вверх» Антона Мегердичева, срифмовавшего лидеров советского спорта с архетипами античных аргонавтов. Долю почтения снискало «Время первых» Дмитрия Киселева и «28 панфиловцев» Андрея Шальопы и Кима Дружинина, «Коридор бессмертия» Федора Попова. Но, увы, эти удачи теряются на фоне перепроизводства ретрохалтуры.

Россия, 2020

Режиссер: Константин Буслов

В ролях: Юрий Борисов, Ольга Лерман, Артур Смольянинов, Эльдар Калимулин, Виталий Хаев, Валерий Баринов, Анатолий Лобоцкий, Дмитрий Куличков, Алексей Вертков, Сергей Газаров

В прокате с 20 февраля