Алексей КОЛЕНСКИЙ

22.04.2016

Главная премьера Года российского кино стартует на 2500 экранах. С «Экипажем» невозможно разминуться — и дело не только в эпическом масштабе, но и эмоциональном притяжении фильма. Созданная «Студией ТРИТЭ Никиты Михалкова» стереокартина Николая Лебедева задает нравственную и зрелищную планку кинематографу завтрашнего дня.  

Выпущенная в 2013-м «Легенда №17» собрала около тридцати миллионов долларов в нашем и более восемнадцати — в американском прокате. Удостоилась Государственной премии Российской Федерации и шести «Золотых орлов». Доказала: мы умеем снимать кино, на которое идут, как на матч хоккейной суперсерии. 

На сей раз продюссерско-режиссерский триумвират Михалков — Верещагин — Лебедев рискнул покорить новую высоту. Стартовав со взлетной полосы, проложенной одноименным фильмом Александра Митты, новый «Экипаж» преодолел «облачный фронт» фильма 1979 года. На одном дыхании — одолел взбунтовавшиеся стихии и представил современных героев достойными наследниками лучших советских традиций. Но фильм ни в коем случае нельзя назвать ремейком советской картины, сюжетная коллизия здесь совсем иная. 

Уволенный с военной службы летчик Алексей Гущин (Данила Козловский) возвращается в отчий дом. Строгий родитель, бывший авиаконструктор (Сергей Шакуров) считает отпрыска законченным неудачником, тем не менее воскрешает старые связи — просит босса частной компании дать сыну шанс. Юноша заваливает тест на профпригодность, однако задавший чрезмерно жесткие параметры испытания капитан Леонид Зинченко (Владимир Машков) берет его под свое крыло. Стажер проявляет себя рисковым парнем, не вполне подходящим для гражданской авиации. Зато не теряется в сложных ситуациях — спасает воздушное судно от неминуемого столкновения и заводит роман с красавицей-пилотом Александрой Кузьминой (Агне Грудите). 

Но девушка бросает неуравновешенного кавалера. Гущин срывается, вступает в конфликт с вип-пассажиром. Понимая, что подчиненный был прав, Зинченко решает защитить стажера. Непосредственный начальник (Сергей Газаров) отправляет строптивых соколов в дальнюю командировку. Экипаж не долетает до места назначения. Получив сигнал SOS, борт меняет маршрут и спешит на выручку жертвам пробудившегося вулкана. Приземлившись, пилоты видят: взлететь уже невозможно. Однако не отчаиваются. И буквально творят чудеса. То же можно сказать о режиссере, вернувшем на экраны тех, о ком тосковали все, от мала до велика, — узнаваемых современных героев.  

Казалось, эпоха либеральных реформ поставила крест на образе настоящего человека. Лучшие мастера экрана погрузились в размышления о России, которую мы потеряли. Настоящее словно бы обезлюдело — место тех, с кого начинается Родина, заняли бесконечные оборотни в погонах, бездарные шуты да запойные недотепы. Лишь недавно страна вспомнила, что на этом свете есть любовь, достоинство и верность, честь и мужество — доказали создатели «Экипажа». 

По признанию Лебедева, тему отношений отцов и детей он начал «разминать» с  Николаем Куликовым (автор сценария «Легенды № 17» и «Экипажа») и Данилой Козловским в ленте о Валерии Харламове. Актер и режиссер договорились не повторяться и долго искали образ новой «легенды».

Главной проблемой было отсутствие медийных прототипов (персонажи Митты — плоть от плоти советских реалий — явно из другой киноэпохи). Создателям нового «Экипажа» предстояло показать портрет героя в жестких рамках формата экшн, с оглядкой на современников — таких, как летчики Парикожа и Алкеев, в ночь на 11 февраля этого года посадивших загоревшийся лайнер в Доминикане. 

Так шаг за шагом в картине начал проявляться образ индивидуалиста и перфекциониста, потерявшего ориентиры в сложном современном мире и обретающего уверенность за штурвалом самолета. На Гущина давят авторитеты: отец, командир и даже успешная подруга. «У этого парня вместо рук крылья», — сдержанно замечает Зинченко, понимая: для того, чтобы они раскрылись, Алексею необходимо понимание и признание. Но все, что способно предложить ему окружение — путь конформизма, бегство от вызовов несправедливо устроенного мира. Таким «наукам» рожденный летать Гущин учиться не желает.  

И его пример заразителен. Командиру Зинченко в исполнении Владимира Машкова также предстоит разобраться в себе, раскрыться перед близкими, нарушить правила корпоративной игры. В мельчайших деталях и коротких репликах вырисовывается напряженный эмоциональный дуэт звездного тандема, не уступающий по накалу страстей составу «Легенды № 17». Покоряя небо, стажер Козловского внутренне отрывается от Земли, а командир Машкова мучительно решает: на что ему высота, если посадочная полоса (личная жизнь) вот-вот превратится в руины? Герои новой картины свободно парят в восходящих воздушных потоках, преодолевая турбулентность, закаляясь в испытаниях. И, кажется, их энергетика — словно ток в электрической цепи — заряжает всех действующих лиц (а их тут более сотни!). И члены экипажа, и пассажиры вместе решают, быть или не быть, — порой счет идет на секунды. Вызов стихии достигает крайнего накала, спасение каждого становится священным долгом для всех. Массовый героизм и готовность к самопожертвованию обретают второе дыхание здесь и сейчас. 

Николай Лебедев: «Почему у нас придушить публику считается милым делом?!»

культура: Как родился замысел нового «Экипажа»?
Лебедев: Четыре года назад генеральный директор «Студии ТРИТЭ Никиты Михалкова» Леонид Верещагин посмотрел «Экипаж» Земекиса (оригинальное название — ​Flight) и предложил мне создать фильм-катастрофу на основе уже нашего «Экипажа». Соблазн был велик, ведь это моя самая любимая картина, перевернувшая представления о кино, жизни, мире. Море огня, раскаленная лава, землетрясение, совершенно ослепительная Александра Яковлева… Но переснимать ленту Митты казалось кощунством. Александр Наумович мой друг и учитель. Я шел к нему на подкашивающихся ногах. А он неожиданно сказал: «Не вздумай отказываться, я тебя во всем поддержу!» Мы пересмотрели фильм, и стало очевидно: мой «Экипаж» нужно придумывать заново. Тогда я успокоился.

культура: Митта признавался, что изначально не собирался снимать фильм-катастрофу. Хотел создать картину о мужиках, улетающих от истеричных женщин и становящихся чудо-богатырями, спасителями человечества. Ваш «Экипаж» напоминает античный миф про людей долга и высокой судьбы.
Лебедев: Наш фильм — ​история парня, который не может пойти против усвоенных с детства принципов. Отец его за это осуждает (надо себя ломать и как-то устраиваться), но и сам не умеет жить иначе. Другие персонажи тоже пытаются вписаться в действительность, но внутри у них колотится: не могу, не хочу идти против совести. Трагедия в том, что эти люди разобщены и неустроены. Но, двигаясь по внутреннему фарватеру, в конце концов, они приходят друг к другу, обретают внутреннюю гармонию: сын находит отца, отец открывается сыну. И даже потерявший маму мальчик обретает семью. В мире катастроф и катаклизмов единственный шанс выжить — ​это вернуться к своим корням. Я с ужасом вспоминаю 90-е: все правила мироустройства и нормы морали были выброшены на помойку, простые порядочные люди оказались за бортом жизни. Доброта, отзывчивость, порядочность элементарно мешали в борьбе за место под солнцем, и я преклоняюсь перед теми, кто сберег в себе эти качества. Такие люди должны стать нашим главным общественным классом, для них и о них я и снимал «Экипаж» — ​историю о сохранении человеческого достоинства.

культура: Но кажется, лишь в небе есть место подвигу. Если бы не катастрофа, Ваши герои так бы и влачили жалкий жребий.
Лебедев: Экстремальная ситуация не создает характер, а лишь позволяет ему раскрыться. Любой человек, готовый отдать свою жизнь за ближних, приносит в мир новое благородство. Никакого жалкого жребия в этом нет, это — ​высокое предназначение. И, признаюсь, я был заворожен реакцией зала: зрители сидели, вцепившись в ручки кресел, сопереживали «Экипажу».

культура: Герой Данилы Козловского ненавидит себя за то, что повторяет судьбу отца-неудачника.
Лебедев: Это личная тема, у меня самого были непростые, но при этом невероятно близкие отношения с отцом. Неслучайно Гущина-старшего зовут как моего папу — ​Игорь Николаевич. Персонаж Машкова «списан» с моего тестя — ​летчика Леонида Саввовича Зинченко. Героиню Агне Грудите зовут так же, как мою бабушку — ​Александра Кузьмина. Такие зацепки помогали мне развивать личностные линии персонажей.

культура: Легко нашли общий язык с консультантами картины?
Лебедев: У нас с соавторами рождалась масса шальных идей, каждую нужно было проверить, но действительность превзошла вымысел. К примеру, консультировавший «Экипаж» пилот-инструктор Александр Мирошниченко сказал: «В авиации возможно все» и поделился историей своего отца, тоже летчика. Подлетали к Одессе, заклинило переднее шасси. Летчики вскрыли пол, пилот выбил колесо ногой, вылетел фиксирующий болт, а затем и инструмент, которым он пытался зафиксировать конструкцию. Горючее заканчивалось, счет шел на секунды. И тут он вспомнил, что утром ставил машину в гараж и забыл в кармане отвертку. Успел воспользоваться ей в самый последний момент.

Летчики Константин Парикожа и Дмитрий Алкеев, посадившие загоревшийся авиалайнер в Доминикане, были на премьере и подтвердили, что все увиденное вполне реально. Но кино должно не пересказывать случаи из жизни, а генерировать эмоции.

культура: А также творить новый мир и ковать героев. Удивительное дело: стажер Козловского ничем не напоминает его же Валерия Харламова!
Лебедев: Это высшая похвала для нас с Данилой. Мы очень не хотели повторяться, в репетиционный период три месяца шаг за шагом проходили роль — ​импровизировали, искали интонации. Артисты — ​как дети, их надо увлечь, им нужно доверять, но не оставлять без присмотра. Мне хотелось создать коллективный портрет нормальных людей в экстремальной ситуации, и я позвал актеров, которых люблю. Многие сюжетные линии мы придумывали совместно на репетициях. На площадке сложнопостановочной картины времени для вдумчивой работы с исполнителями не остается, так что необходимо, чтобы они входили в кадр уже подготовленными. Поэтому основная актерская подготовка пришлась на период перед съемками.

культура: У Ваших героев очень сложные взаимоотношения. Почему девушки отвергают влюбленных в них парней?
Лебедев: Как мне кажется еще со времен «Змеиного источника», для некоторых женщин власть имеет сексуальный оттенок. Социальный статус для них — ​не пустой звук, и порой бывает сложно найти общий язык как с нереализовавшимся, так и успешным спутником жизни. Это, и вправду, большая межличностная проблема. Могу привести пример из собственной жизни: моя жена, яркая личность, сильная, любящая женщина, до сих пор с трудом мирится с фактом, что я стал зарабатывать больше, чем она. Жена помогала мне, когда я был безработным, поддерживала, — ​и изменения в статусе дались непросто. Хотя у нас, по счастью, хороший брак, мы вместе уже больше четверти века.

Миф о везунчике — ​не про меня. К началу девяностых, когда мне было чуть за двадцать, я уже был довольно известным журналистом, вел телепрограммы, но в 92-м году все рухнуло, мой фильм закрылся. Будучи начинающим режиссером, переквалифицировался в литературного «негра» (тогда многие вгиковцы этим перебивались). Издавался под псевдонимами, довелось побывать даже автором гламурно-любовного романа.

Один друг недавно пожелал мне снять тот фильм, о котором я мечтаю. Но именно этим я и занимаюсь уже 25 лет! И, вы сочтете меня сумасшедшим, но признаюсь: Алексей Гущин, сыгранный Козловским — ​это во многом я сам. Всю жизнь сражаюсь с ветряными мельницами, получаю по морде, но продолжаю идти своим путем.

культура: В этом и заключается секрет режиссерского успеха?
Лебедев: Не совсем. Киношники — ​это альпинисты, идущие в одной связке: или все поднимутся на вершину — ​или сорвутся в бездну. К счастью, на «Экипаже» проявилось невероятное единение и самоотдача. Группа была потрясающая: трудяги, энтузиасты и при том — ​специалисты экстра-класса. Я ни разу не повысил голос, все вкалывали как каторжные. Верещагин творил чудеса. Взвалив на плечи режиссера-авантюриста, заявившего: «Хочу по-настоящему взорвать несколько самолетов!», Леонид Эмильевич не только купил лайнеры (разумеется, списанные), но и выбил разрешения на взрыв. К счастью, студии ТРИТЭ Никиты Михалкова все доверяют. Еще на «Легенде № 17» Михалков сказал мне: «Я прежде всего — ​режиссер, а не продюсер, всегда готов тебя поддержать». И в любых сложных ситуациях мы старались двигаться навстречу друг другу.

культура: И все-таки, споры имели место?
Лебедев: Верещагин недоумевал: как же Машков может бросить сына на горящем аэродроме, он же станет в глазах зрителей мерзавцем! Я говорил: это самый сложный выбор героя. Поставьте себя на его место: кругом чужие дети, они вот-вот погибнут. Оставляя своего ребенка, он спасает жизни многих. И Леонид Эмильевич сдался.

культура: Удивительно, что зрители с одинаковым энтузиазмом принимают «Экипаж» в стерео-формате и в традиционной версии.
Лебедев: У меня замечательный оператор, человек с голливудской закалкой. Ирек Хартович понимает: главное в кадре — ​история и эмоция. Невозможно вообразить, чтобы он потребовал развернуть актера к камере так, как актеру некомфортно. Он сам установит свет и камеру так, чтобы было удобно исполнителю, чтобы не разрушилась живая эмоция. Что он вытворял на «Экипаже»! Благодаря его ноу-хау мы часто обходились без компьютерной графики — ​все, что надо, горело, рушилось, самолеты сталкивались и взрывались, актеры буквально шли сквозь огонь…

культура: Что в «Экипаже» требовало самой тщательной проработки?
Лебедев: Организация полуторачасовой катастрофы. У меня был Митта, задавший планку, и я понимал, что не имею права облажаться. Обговорил маневры со съемочной группой, а затем целый день на ледяном ветру объяснял актерам хореографию в сцене с аэродромом. Мы снимали этот блок три недели, а вот придумывал я его полгода или даже больше.

Я люблю снимать одной камерой, только так можно выбрать самый точный, уникальный ракурс, но здесь это было невозможно — ​самолет сгорает за 15 минут, пришлось ставить сразу несколько сцен и несколько камер. Бывало, мы репетировали по одиннадцать часов. А затем снимали все одним сетапом, как сейчас говорят. Взрывались самолеты, трап отлетал от борта, толпа бежала в панике, Машков пытался всех успокоить, игравший стюарда Сергей Кемпо оттаскивал пострадавших, Даня Козловский волок на себе раненых… Все было сделано, слава Богу, без сбоев и травм.

культура: Чего Вы не принимаете в современном кино?
Лебедев: Искусства без надежды. Физически мы способны преодолеть очень многое, но если выключить внутренний свет, человек умрет. Почему американцы могут рассказывать о чем угодно, но они никогда не скажут зрителю «иди и повесься», а у нас придушить публику, довести ее до состояния глубочайшей черной депрессии считается милым делом?!

культура: «Экипаж» берет зрителя в оборот, эмоционально захватывает и не отпускает, делает невольником Вашего замысла.
Лебедев: Зрители — ​не заложники, а соавторы моей эмоции, за это я признателен публике. Добиться результата можно только собственной кровью, снимая фильмы, которые тебя самого пробирают до дрожи.