Татьяна МЕДВЕДЕВА

24.07.2014

Принято считать, что литературный труд, за редким исключением, не кормит. И занимаются им лишь те, кто «не может не писать». В действительности за счет премий, грантов и прочих бонусов от отечественных олигархов и зарубежных фондов словесным ремеслом можно очень неплохо зарабатывать. Просто надо понимать, из какого кошелька ветер дует. «Культура» разбиралась, почем они, мастера литературы.

«Пришли на встречу с писателями, думали поговорить о чем-то высоком, а они вместо этого стали рассказывать, кто какую премию получил», — услышала я недавно разочарованный отзыв на одной книжной презентации. Это еще что! Частенько приходилось бывать на круглых столах, где писатели обсуждали, кто как свой бренд продвигает, — так что тема знакомая. 

Трудно быть современным поэтом, зная, что не соберешь стадион. Тяжело быть прозаиком, понимая, что не создашь мировой бестселлер. Но армия писателей меньше не становится. Людей, причисляющих себя к этой профессии, — десятки тысяч. «В стол» больше никто не пишет: начиная с 90-х, напечататься — нет проблем. В крайнем случае — оплатив тираж из собственного кармана. А вот зарабатывают литературой единицы. Причин много: нарушение авторских прав в Сети, хитроумные уловки издателей... Каждый третий россиянин, судя по недавнему опросу ВЦИОМ, не читает вообще, большинство читающих предпочитают в основном детективы и любовные романы. В общем, авторы зачастую вынуждены ходить с протянутой рукой. Или, как это нынче называется, заниматься фандрайзингом. 

Как олигархи «мозг нации» покупали 

Известный драматург Г. рассказывал мне, как он со своим другом — популярным актером К. в «лихие 90-е» поехал к бандитам просить деньги на спектакль. Встреча проходила в бане. Пригласили девочек. Красотки заявились. В одной из них актер с ужасом узнал собственную студентку — она подрабатывала, как умела. Драматург, напротив, пребывал в восторге от этого мопассановского сюжета и решил вставить его в пьесу. О чем немедленно поведал господам бандитам. Те оценили юмор ситуации и раскошелились. Все были счастливы.

С советских времен отечественные писатели привыкли жить на широкую ногу. Еще Максим Горький с одобрения товарища Сталина заложил целую инфраструктуру в виде домов творчества, пансионатов, поликлиник... Да, доставалось не всё и не всем, однако член Союза писателей практически гарантированно принадлежал к элите и был допущен к тому или иному набору привилегий.

Рухнул Советский Союз, исчезла идеология, да и вообще — гуманитарные вопросы отошли на периферию общественной жизни. Литераторы оказались брошенными. Оставалось либо жить по законам рынка, либо идти на поклон к олигархам или западным грантодателям. Юрий Поляков рассказывал про мытарства одной из своих пьес в московских театрах: «Говорухин понес пьесу Марку Захарову. А тот сказал: «Вы что? У вас там олигарх — зверь какой-то. А мне богатые люди денег на театр дают». Пьесу взяла в результате Татьяна Доронина, правда, сказала при этом: «У вас олигарх что-то очень хороший получился, а они же звери!»

Звери-олигархи, каждый по своим мотивам, не забывали кинуть кость творческой интеллигенции. Борис Березовский, например, финансировал премию «Триумф», успев «облауреатить» практически весь цвет русской культуры. И цвет этот, в отличие от Льва Толстого, который даже «Нобелевку» посылал куда подальше, с удовольствием пользовался щедростью Бориса Абрамовича, даже когда последний уже пребывал в бегах...

Национальная премия «Поэт» учреждена по инициативе Анатолия Чубайса. Литературную премию «НОС» финансирует Михаил Прохоров. Поддерживает литераторов и Михаил Ходорковский. Этот персонаж вызывает особую нежность у наших писателей. Вспомним его тюремную переписку с Людмилой Улицкой и интервью Бориса Акунина. 

Денежная составляющая «Триумфа» — 50 000 долларов. «Большая книга» — 3 млн рублей. «Поэт» — 1,5 млн рублей. Деньги немалые. Провинциальному библиотекарю или учителю словесности они и не снились. 

Сами писатели к олигархам-спонсорам относятся двойственно. Мыслят так — да, их богатство, конечно, неправедное. Но наверняка они хотят реабилитироваться добрыми делами. «Давайте считать, что они хоть таким образом возвращают народные деньги. Всё лучше, чем на яхты и чужеземные замки тратить», — сказал как-то по данному поводу Валентин Курбатов. Однако реалистичнее выглядит другая версия: олигархат просто покупает лояльность «мозга нации». Еще более категоричную оценку дает Юрий Кублановский: «В 90-е годы вместо чаемого возрождения произошла криминальная революция. Ее, кстати, поддержала наша интеллигенция, которая дала этим переменам идеологическое обеспечение».

Неудивительно, что у нас нашлись писатели, которые на деньги Ходорковского поехали на евромайдан извиняться за воссоединение с Крымом. «У нашей интеллигенции потеряны патриотические ориентиры. И это печально», — резюмирует Кублановский. Очень точная оценка. Любопытно, что именно писатели либерального фланга были особенно активны в белоленточном движении, когда пару лет назад нам пытались устроить майдан в Москве. Что ими двигало — пока вопрос. А чем эти «гражданские порывы» заканчиваются, мы видим на примере несчастной Украины. 

Пластилиновый писатель

Современный писатель запутался в своей идентичности. Кто он? Быть просто талантливым беллетристом — в русской традиции не солидно. У нас даже поэт больше, чем поэт. Как резало поначалу слух, когда в 90-е годы стали формулировать: «Достоевский — это бренд». Все русское нутро этому противилось. Но не зря пророчески спел Борис Гребенщиков: «Мы не говорим «нет», когда нами торгуют». Последние четверть века писателями торговали. Они стали пластилином в руках маркетологов, книжных дельцов, а также всевозможных культуртрегеров и своих более разворотливых коллег, которые сумели создать и возглавить литературные премии. А их в стране более трехсот. Такая форма буржуазного собеса и одновременно касса взаимопомощи. Какие вокруг кипят страсти! Надо видеть, как писатели переживают, если награда — особенно с солидным материальным довеском — досталась другому.

Ну и что получили в итоге? Художественная литература становится аутсайдером. И вот уже Михаил Веллер жалуется на презентации: «Получился такой парадокс: в интернете можно найти любую книгу и обчитаться. Но этого не происходит. Доступа больше, а читают меньше». Кстати, последняя книга «Любовь и страсть» того же Веллера немало удивила. Какая-то иллюстрированная компиляция историй любви — от Адама и Евы до наших дней. Откровенно коммерческий проект. Как-то неожиданно получить такое от автора рассказа «Хочу быть дворником».

Борис Акунин так говорит о писательской мотивации: «Если хочешь писать коммерческую литературу — будь конкурентоспособен. Если хочешь писать высокую, не жди, что тебя все будут читать. Скорее всего, тебя оценят после смерти — знай, на что ты идешь. Сиди и выплескивай душу на бумагу». Впрочем, и ему тесны рамки беллетристики. Сейчас Борису Акунину не дают покоя лавры Карамзина и Ключевского, и он пишет свою версию русской истории, разумеется, в либеральном ракурсе — наверное, это премиабельнее и доходнее. Первый том уже в продаже.

В отличие от наших писателей, которых сильно подкосил дух делячества и сребролюбия, русский читатель до сих пор чист душой. И по-прежнему идет на встречи с литераторами, чтобы задать «проклятые вопросы». Правда, ответы получает иногда довольно циничные. Так, Дмитрий Глуховский на вопрос о смысле жизни выдал примерно такую сентенцию: «Человек сам придумывает смыслы и надежды. Придумывает Бога и загробный мир. Жизнь — это борьба биологических видов. Для меня Библия — лишь собрание притч…» Что ж, во всяком случае, звучит интереснее, чем жалобы «нас не читают».

Укажи мне такую «Обитель»

Хотя «олдскульные» критики типа Льва Аннинского или того же Валентина Курбатова ворчат, что великой литературы у нас сейчас нет, с этим можно поспорить. Только в нынешнем сезоне читатели не пожалели о времени, потраченном на «Обитель» Захара Прилепина, «Лавр» Евгения Водолазкина. 

Хотя наибольшее удовольствие сегодня получаешь не от «худлита», а от русской общественной мысли, философии и публицистики. Здесь настоящий прорыв и феерия. Просто новые «Вехи». Когда читаешь работы Александра Дугина, Андрея Фурсова, Валентина Катасонова, Николая Старикова, Ольги Четвериковой, Наталии Нарочницкой, Виктора Тростникова, Николая Сомина — наслаждаешься расцветом русской мысли. А как проходят их выступления — всегда аншлаги! А каков уровень дискуссий, возникающих во время таких встреч! Люди обсуждают глобализм и многополярность мира, миссию России, пагубу ростовщического процента и альтернативные модели экономики, православный социализм и трансгуманизм и, конечно, многострадальную Украину и те вызовы, на которые придется отвечать нашей стране. Глаза горят, народ не безмолвствует, но предлагает свои решения. И атмосфера на таких вечерах — братская и очень живая. 

Конечно, на этом фоне наши мастера художественного слова смотрятся блекло. А все потому, что ведут себя не как наследники великой традиции, а как дельцы, продвигающие свои бренды.

2015-й объявили Годом литературы. И сразу от писательского сообщества понеслись требования: «Государство, дай денег, грантов, премий. Заставь людей читать книги. И впиши наши имена в учебники литературы». Смотришь на таких писателей и писательниц, и вспоминаются слова секретарши Верочки из «Служебного романа»: «Да на тебе пахать надо!» Но государство у нас доброе. Конечно, даст. Наверное, как всегда, больше достанется тем, кто одержим духом сребролюбия, то есть в области вымогательства достиг вершин профессионализма. Наверняка не будут обижены и те писатели, кто ходил митинговать с белой лентой: куда деваться, а то ведь скажут, мол, мстит «кровавый режим». А мы, простые читатели, будем смиренно ждать хороших книг. Дождемся ли?