Нильс ИОГАНСЕН, Свердловская область

18.06.2014

В конце июня нынешнего года исполняется 75 лет выходу в свет первого издания книги сказов Павла Бажова «Малахитовая шкатулка». Многие из нас с детства привыкли считать все написанное там небылицами. А ведь это совсем не так.

Мифы, сказки, легенды, былины, предания — древняя память человечества. Кабинетные ученые зачастую относятся к устному народному творчеству скептически. Да и нам в большинстве свойственно считать предков простаками, которые придумывали всякую ерунду. Но, как показывает практика, они, напротив, были весьма сметливыми и реалистичными людьми: верили исключительно тому, что видели или могли пощупать.

Сын непростого рабочего

Будущий собиратель уральских сказов Павел Бажов родился в заводском городке Сысерть, что неподалеку от Екатеринбурга, 135 лет назад, в 1879 году. Как писалось в советское время, происхождение у него самое правильное — из рабочих. Вот только Петр Бажов простым пролетарием не считался. «Начальство очень ценило горного мастера Петра Васильевича, несмотря на то, что у него был весьма тяжелый характер. Когда терпеть становилось невмоготу, его отправляли «проветриться» — в длительный оплачиваемый отпуск. Потом он снова выходил на работу. А вот эту усадьбу, где мы сейчас находимся, ему построил завод. Обошлась она Бажову всего в две зарплаты», — рассказывает заведующая дома-музея П. П. Бажова в Сысерти Любовь Крицких.

То, что сегодня стоит здесь — «дом Бажовых», — лишь флигель для гостей. Основное строение не дошло до наших дней, а было оно в разы больше. Банька сохранилась, различные навесы и хозпостройки — тоже. Некогда огромный огород — ныне соседская вотчина. Усадьба располагается в самом центре населенного пункта, поблизости от собора — элитное место. Да и похоронили Бажова-старшего с особыми почестями. «Обычно прямо около церкви лежат только священнослужители, но тут мастера уважили, случай просто небывалый. И надгробная плита, как видите, солидная», — объясняет местный краевед Андрей Горков.

В Сысерти Павел Бажов жил до одиннадцати лет, потом его семья переехала в Полевской. Но именно на своей родине он впервые услышал сказы — от бабушки по отцу Авдотьи Петровны Бажовой.

Венерино железо

Главный персонаж местных преданий — Хозяйка Медной горы. Гора (365 метров над уровнем моря) на месте и сегодня, на ее склонах — отвалы шлака. Разных времен и разного типа: есть и медный, и железный. Более того, найдены многочисленные древние металлургические печи, причем очень совершенные — того же типа, как и в загадочном Аркаиме (Челябинская область). Как рассказывают жители Сысерти, после этой находки археологи были сильно озадачены, ни в какие теории подобные артефакты не вписывались. Поэтому работы решили не возобновлять...

Итак, гору стережет Хозяйка. «Многие представляют ее русской женщиной, но это неверно. Хозяйка — очень высокая, с иссиня-черными волосами, темными глазами, поразительно красивая, надменная. Тип лица — совсем не русский, но и не тюркский. Неизвестный. Старшее поколение еще хорошо помнит предания про нее, образ этой женщины живет в народе. А молодежь, к сожалению, ни во что не верит», — сетует Любовь Крицких.

Про загадочную красавицу в этих местах знали с незапамятных времен. Ее изображение присутствовало даже на продукции местных заводов. «До 1759 года, когда хозяином рудников стал заводчик Алексей Турчанинов, железо тут клеймили изображением женщины, ее потом называли «Венера». Но металлургия официально возникла в Сысерти в 1680 году, так значится в грамоте, которую отправили в Санкт-Петербург в 1732-м. А неофициально железо у нас начали выплавлять еще раньше. Откуда простым мужикам знать про какую-то там античную Венеру? Бесспорно, это было изображение Хозяйки. Кстати, когда при Турчанинове разрабатывали рудники, рабочие постоянно находили глубоко под землей орудия труда — кирки, лопаты, различные емкости, выглядели они очень старыми», — говорит Андрей Горков.

Местная металлургия — штука вообще непонятная. Особенно с точки зрения экономики и логистики. Река Сысерть течет на восток, впадает в Тобол, водных транспортных артерий на запад нет вообще. В послепетровское время в сторону европейской части России были проложены дороги, прежде они напрочь отсутствовали. Но железо зачем-то выплавляли, причем в больших количествах. Хотя, согласно официальной истории, Сибирь тогда еще не была освоена, и местный потребитель отсутствовал. Загадка.

Впрочем, наука не стоит на месте. Правда, не академическая, а альтернативная. «Согласно Марко Поло и арабским авторам, рядом со столицей Сибири Камбалыком было не менее двухсот городов и селений, которые соединялись мощеными дорогами. ...Сторонникам «земли неисторической» все это кажется каким-то бредом. Однако первые же попытки в 1999 году использовать аэрофотосъемку принесли потрясающий результат: в Здвинском районе Новосибирской области был обнаружен крупный археологический объект. В 2000-м он был раскопан, и открылся город размером 400x650 метров, существовавший в VIII веке до нашей эры», — пишет в своей книге «Древняя Русь и Великий Туран» профессор Международной славянской академии Олег Гусев.

Возможно, в древности Сибирь была довольно плотно заселена славянами, а Урал являлся ее «кузницей», потом похолодание выгнало людей в более теплые края. У этой теории сегодня хватает сторонников. Ведь она объясняет и загадку «страны городов» на юге Челябинской области (Аркаим, Берсуат, Куйсак, Чекатай — всего несколько сотен древних населенных пунктов).

Как бы там ни было, Хозяйку в Сысерти не видели уже около полусотни лет. Но это не значит, что она исчезла. Свою вотчину горная дева оберегает. Вот пример. Сегодня Сысерть — популярный курорт областного значения, люди едут на «пруды» (огромные искусственные озера), многие тут селятся — цены на недвижимость скоро выйдут на уровень Рублевки. Для отдыхающих построена пара отличных отелей, некие предприниматели решили сделать бизнес и на Медной горе. Там поставили подъемник — сделали горнолыжную трассу. И прогорели. Желающих покататься, странным образом, не нашлось. «Геологи с давних пор обходят гору стороной. Кстати, еще одно ее название — Бесёновка. Ну, вы понимаете...» — объясняет  Любовь Крицких.

Авдотья Бажова рассказывала внуку то, что знала, — только про местные чудеса. Коих хватает и по сей день. Про другие, например, о Великом Полозе, он узнал позже. Там, где это существо водится.

Сказочный самородок

Полевской — тоже заводской город, сегодня здесь главное  предприятие — Северский трубный завод. Металлом тут стали заниматься тоже в середине XVIII века — официально. Неофициально — значительно раньше. На Думной горе, что находится в центральной части города, археологи обнаружили восемь больших плавильных печей, их относят к первому тысячелетию до нашей эры. Там же откопали «городище», окруженное мощным валом. Его остатки видны и сегодня.

В Полевском Павел Бажов бывал наездами — он учился в Екатеринбурге, в духовном училище. Потом окончил семинарию в Перми, но стал в итоге не священником, а школьным учителем. На каникулах юноша с друзьями любил бегать на Думную гору, когда в сторожке дежурил Василий Хмеленин, он же «Дед Слышко». Старик знал множество сказов. Именно сказов — сказаний о прошлом. И любил повторять — это не сказки, а быль. Его «лекции» и побудили Бажова заняться сбором и систематизацией народного фольклора. Ведь очень быстро он убедился, что все, что говорил Хмеленин, — правда.

Возьмем сказ «Серебряное копытце», в котором под ногами волшебного козлика появлялись самоцветы. Есть такое дело: их нашли, причем именно там, где указывало древнее предание. «В речке были обнаружены хризолиты и демантоиды. А сказ, скорее всего, появился по очень простой причине: по речушке пробежал лось или олень, копытом разбил друзы, вывалились сверкающие камушки, какой-то охотник это заметил. Бажов просто немного поэтизировал старинную историю», — говорит заведующая Исторического музея города Полевского Наталья Гуркина.

Аналогично и с золотом: о том, где именно его искать, информация передавалась из поколения в поколение. Порой в виде сказов, но точность от этого не страдала. И люди пользовались. Вот наглядный пример: в 1935 году («Малахитовая шкатулка» еще создавалась) артель старателей искала золото около Полевского. Сезон не задался. Но один из промысловиков вспомнил — дед сказывал, что искать нужно у Косого брода. Ему сначала не поверили — там уже копали. Тем не менее передислоцировались в указанном направлении. И в тот же день нашли самородок весом 13,787 килограмма. Артельщики моментально стали богатыми людьми, тогда государство очень хорошо платило за золото (до 60% драгметаллов при Сталине добывалось старателями и частными артелями, в 56-м весь подобный негосударственный бизнес в СССР был ликвидирован Хрущевым). И не только заплатили, а еще и наградили: всем мужикам выдали по отличному патефону, а единственной женщине-старательнице — швейную машинку Singer.

Слепок огромного самородка лежит в музее. А на соседней витрине — камушки, которые «открыл» копытами какой-то «козлик». Все это — наглядные подтверждения правдивости сказов Бажова. И таковых тут много.

Гора приоткрывает тайну

В 1940 году группа школьников отправилась на Азов-гору (этимология названия неизвестна, с морем не имеет ничего общего). Прочитав недавно вышедшую книгу своего земляка, дети решили отыскать клад — тот самый, из сказа «Дорогое имячко». И, что удивительно, нашли!

«Детишкам повезло, за день до этого была буря, повалило много деревьев, и в одном из выворотней они обнаружили медные статуэтки полулюдей-полуптиц, числом около четырех десятков. Несколько штук сейчас хранится в нашем музее, большая часть — в Екатеринбурге», — говорит Наталья Гуркина.

Естественно, вызвали ученых. Но, как вспоминают жители Полевского, археологи были не рады артефактам. Место клада даже толком не исследовали (сегодня оно неизвестно). Быстро придумали объяснение: это культовые идолы древних манси и башкиров, которые верили, что люди произошли от птиц. Одна тонкость: у обоих народов отсутствовали даже зачатки металлургии…

Больше всего фигурки похожи на обычные украшения, на тыльной стороне каждой есть колечко, чтобы его куда-то крепить. Например, на одежду. Быть может, они действительно культовые — каждый день такую тяжесть таскать невозможно. Между тем сказ повествует о том, что «стары люди», которые «медь самородну, ту добывали маленько», к упомянутым народностям (их тогда всех называли татарами) не относятся. «Были они не русськи и не татара, а какой веры-обычая и как прозывались, про то никто не знает», — писал Павел Бажов. Впрочем, музейным работникам, лекторам и экскурсоводам предписывается придерживаться официальной версии про «крылатых» манси-металлургов.

Азов-гора — красивейшее место. Нагромождение скал, между ними как-то умудряются прорастать березки и сосны, удивительная «каменная речка» (осыпь), обрывы. Вид с вершины открывается просто волшебный. Главная районная достопримечательность. Плюс место паломничества искателей непознанного и прочих эзотериков. Люди они, в общем-то, безобидные. Правда, приняв лишнего, порой начинают уж больно пронзительно кричать. Согласно преданию, нужно назвать вслух «дорогое имячко» (женское), тогда гора раскроется и явит миру свои тайны. «Кстати, клад, спрятанный в Азов-горе, — вовсе не золото. У Бажова и не пишется про сокровища, это какие-то древние знания», — считает Наталья Гуркина.

На склонах, среди скал, есть несколько мест, которые можно отождествить со входами в пещеры. Их кто-то старательно загородил огромными, точно подогнанными каменными глыбами — два-три метра в глубь горы и все, тупик. Истина где-то рядом.

Уральская анаконда

В Великого Полоза сам Бажов не верил. Пока не увидел его собственными глазами. «Произошло это в 1947 году, около Дегтярска. Бажов приезжал в населенный пункт по делам — с 1946 года он был депутатом Верховного Совета СССР, встречался со своими избирателями. А на обратном пути через дорогу, по которой ехал на машине, переползал полоз. Павел Петрович остановился, вышел, подождал, пока тот освободит путь. После этого случая сомнения у писателя пропали», — говорит Наталья Гуркина.

Живет полоз в глухих местах. Но жители Полевского района в курсе, где именно. Более того, в наличии аж два вида аспидов — черный и коричневый, с геометрическим рисунком на шкуре. Охотники утверждают, что им известны места обитания полозов, даже целых змеиных семей, изучили они и повадки этих пресмыкающихся.

Полоз действительно великий, то есть большой. «Средняя длина особи — 3–3,5 метра, толщиной 20–25 см, встречаются и по 5–6 метров, но крайне редко. Питаются грызунами, птицами, иногда зайцами. Полоз оглушает жертву ударом головы, потом заглатывает. Он не ядовитый, на людей не нападает. Осенью, перед зимней спячкой, полозы, как и другие змеи, греются на солнышке», — объясняет местный краевед и охотник Анатолий Семилетов. В представлении жителей Полевского и окрестностей великие полозы — такие же обычные животные, как лоси или медведи. К ним привыкли. Хотя туда, где они водятся, все-таки предпочитают не соваться, мало ли что. Огромная змеюка — как-то боязно…

Историй про полоза множество, в том числе смешных. «Как-то одна старушка-мусульманка, из башкир, пасла коз и одновременно выгуливала внучку-проказницу. А та, когда бабушка совершала намаз, щекотала ей пятки прутиком. В общем, старухе это надоело, она выломала длинную хворостину и положила рядом с молитвенным ковриком. И когда почувствовала — ног кто-то коснулся, не глядя хлестнула назад. Тут же ее что-то сильно толкнуло, она даже упала, обернулась — а рядом змей ползет, это его она шлепнула. Здоровый. Старушку он не тронул», — рассказывает Анатолий Семилетов.

Недавно полоза видел ученик спортивной секции, которую ведет Семилетов. Аспид, неожиданно появившийся из высокой травы, сильно напугал молодого человека. Уж больно здоровый. Но места своего постоянного обитания уральская анаконда — так ее тут называют — покидает редко. Правда, одно время, около полувека назад, змей (с узорчатой шкурой) жил на островке невдалеке от города. Все это знали и его не беспокоили.

Зоологи в уральскую анаконду не верят. Тем не менее Анатолий Семилетов и другие энтузиасты тщательно документируют всю информацию по гигантским полозам — где видели, сколько, примерный размер, взрослые или молодь. Вдруг однажды эти знания пригодятся?

Из неизданного

Мемориальный дом-музей П.П. Бажова в Екатеринбурге (филиал Объединенного музея писателей Урала) — здесь писатель провел последние годы жизни. Практически обязательный пункт типовой экскурсии по достопримечательностям города. Вот стол, за которым была написана «Малахитовая шкатулка», вот ее первый «авторский» экземпляр, а это — листок рукописи сказов. Стандартное повествование для туристов.

Но все немного не так. «На самом деле Бажов работал не за этим красивым столом — он появился значительно позже, а за тем, простеньким, что стоит в углу. И еще за старинным дореволюционным бюро, оно сейчас находится в коридоре», — объясняет заведующий музеем Георгий Григорьев.

Среди личных вещей писателя на витрине — скромная записная книжка. Как правило, посетители не обращают на нее внимания. А подобных блокнотов, оказывается, великое множество — это наследие писателя, которое до сих пор остается неизученным. Как известно, трудиться над книгами Бажов начал достаточно поздно. Поэтому большую часть собранных им сказов, мифов, легенд и преданий он просто не успел обработать.

Какие еще загадочные истории скрыты в этих записных книжках? «В фондах Объединенного музея писателей Урала хранятся все блокноты писателя, куда он записывал рассказы своих земляков. Их очень много, целые стопки. Но ими, к сожалению, никто не занимается», — объясняет Георгий Григорьев. Действительно, для будущих исследователей тут просто поле непаханое.

На родину к Даниле-мастеру тоже никто не едет. Деревня Колташи — это между Режем и Невьянском. Данила Зверев (1858–1938), крупный специалист по добыче и обработке уральских самоцветов, жил на Зеленой улице. Моя первая попытка «взять языка» из местных проваливается. Молодой человек ни про какого Зверева не слышал. А вот древний старичок в курсе дел минувших дней. «Здесь дом стоял. Хороший, справный — каменный. Только растащили его по кирпичикам сразу после войны, когда стройматериалов не хватало. У Данилы Зверева наследников не нашлось, сейчас там чей-то огород, дачников вроде, они даже не знают, кто тут жил. Скоро все забудут, что у нас родина Данилы-мастера», — вздохнул дед и поплелся в деревенский магазин.