Вера КАЛМЫКОВА

20.02.2022

Жизнь Николая Михайловского, вошедшего в литературу под псевдонимами Н. Гарин и Гарин-Михайловский, можно представить как «полосатую» череду редких удач и перманентных, крайне досадных для него обстоятельств. По образованию инженер путей сообщения, он начал профессиональную деятельность сразу после Русско-турецкой войны 1877–1878 годов, в Болгарии и Бессарабии. Несколько позже строил железную дорогу от Батума. Но уже в 1882-м молодой путеец подал в отставку, ибо не желал мириться с казнокрадством, а прекратить или предотвратить злоупотребления, конечно же, не мог.

Сменив поприще, стал помещиком, купил имение и начал хозяйствовать, поставив себе цель улучшить жизнь крестьян. Три года в Гундоровке Бугурусланского уезда Самарской губернии не принесли чаемых результатов, и Николай Михайловский вернулся к инженерной деятельности. На сей раз строил железную дорогу между Уфой и Златоустом. Здесь его карьера как будто получила импульс развития: оказалось, что он был наделен редкостными изыскательскими способностями, необходимыми при определении и прокладке маршрутов. Однако ему снова пришлось оставить госслужбу, поскольку Николай Георгиевич не перестал говорить о финансовых нарушениях, а начальству и коллегам такие выступления по вкусу не пришлись. И все же ему удалось накопить настолько приличный капитал, что он смог приобрести журнал «Русское богатство» и несколько лет его содержать. Но и оттуда пришлось уйти (в 1899 году) — теперь уже из-за конфликта с членами редакции, не желавшими принимать новые веяния в искусстве.

Неудачи не отменили неуемную жажду деятельности (такова была основная черта характера Михайловского), ведь еще будучи студентом, в 1876 году, он поработал кочегаром на железной дороге, изнутри познал условия жизни рабочих и пришел, естественно, в ужас. Так и теперь, не сумев осуществить культурные преобразования в поместье, хозяйство, тем не менее, наладил, и земля стала приносить неплохой доход, а сам владелец с семьей начал проводить в Гундоровке летние месяцы. Никто из приказчиков у него не воровал, а разорение 1902 года произошло по объективным причинам: из-за погодных условий сокрушительный неурожай постиг многие хозяйства. Но основной капитал Николай Георгиевич не потерял, а экспедиционная работа в Корее (1898) не только принесла ему радости изысканий, но и укрепила материальное благосостояние.

Главной причиной того, что приходилось то и дело оставлять свои занятия, являлся его идеализм, столь же несокрушимый, сколь и желание трудиться, созидать. Михайловский был народником, а идеология таких людей была основана на идеалистическом посыле — мечте о том, что можно быстро изменить вековой уклад существования людей, основываясь лишь на представлениях о лучшей жизни. Практика «хождения в народ» уже в 1860-е показала, что русское крестьянство в массе своей не принимает новшеств и в штыки встречает реформаторов, видя в них чужих. Однако в качестве прекрасной идеи переустройства общества народничество оставалось привлекательным и в конце XIX века, и в начале следующего столетия.

В соответствии с собственным мировоззрением Михайловский в молодости был уверен, что обнажать социальные пороки, предлагая соотечественникам основанные на прогрессивных и гуманистических установках сценарии развития, необходимо, полезно и результативно. Он рассчитывал на быстрый успех своих начинаний. В зрелости, поняв, насколько консервативна психология отдельного человека и всего общества, не оставлял стараний-устремлений, но действовал уже иначе. Примером тому — его постоянные доклады в земствах, направленные на постепенное внедрение разнообразных прогрессивных методов во всех сферах деятельности. Кстати говоря, в 1890-е Николай Георгиевич, совершенно утративший юношеские иллюзии насчет высокого нравственного потенциала простого народа, начал довольно нелицеприятно изображать нравы крестьян и традиционные отношения в общине. Современники яростно спорили с ним, но большевистская революция 1917 года показала, на чьей стороне оказалась правота.

С заблуждениями, во многом обусловленными молодостью, он расставался, не переживая личностного краха.

Писать начал в студенчестве. Ранняя попытка опубликовать собственную прозу успехом не увенчалась. Но к концу 1880-х Михайловский уже отчетливо понимал, о чем и как хочет рассказать, а главное, начал интуитивно ощущать законы создания художественных произведений. И пришел к выводу о том, что одной «реалистической манеры» недостаточно, что нужна верная дистанция между автором и героем.

В начале литературной карьеры появился и писательский псевдоним, необходимый еще и потому, что в те годы активно работал однофамилец и тезка, влиятельный и плодовитый критик. Первая часть псевдонима «Гарин» образовалась от домашнего имени сына Николая Георгиевича. (Современники писателя больше знали его как Гарина, а мы, потомки, чаще используем сочетание «Гарин-Михайловский».)

В 1892 году журнал «Русская мысль» опубликовал его очерк «Несколько лет в деревне». Тогда же в «Русском богатстве» начало печататься «Детство Тёмы» — первая повесть из будущей тетралогии, в которую позже войдут повести «Гимназисты» (1893), «Студенты» (1895), «Инженеры» (1907; вышла в свет после смерти автора).

Он писал с перерывами, но его творческий талант был широко востребован: рассказы, очерки и повести привлекали внимание критики и читателей. Выступал и как публицист.

В личной жизни ему повезло: обе возлюбленные, законная и гражданская жены, были любящими и благородными спутницами. В браке с Надеждой Чарыковой у него было шестеро детей, от Веры Садовской — четверо.

Секрет его жизненного успеха — а ведь этот человек умел обращать себе на пользу любой неблагоприятный поворот событий — кроется в том, что Гарин-Михайловский, по словам Горького, принимал жизнь как праздник и «бессознательно заботился, чтоб и окружающие его так же принимали ее».

Алексей Максимович отмечал: «Добр он был тоже по-русски. Деньги разбрасывал так, как будто они его отягощали, и он брезговал разноцветными бумажками, на которые люди обменивают силы свои».

Вкладывать «силы свои» Николай Георгиевич соглашался только в работу и творчество. Самой популярной среди его произведений оказалась повесть «Детство Тёмы» — ее читают и сейчас. За основу повести «о мальчиках», чье детство пришлось на время взросления автора, писатель взял эпизоды собственной биографии, и это произведение до сих пор подкупает не только искренностью, но и разнообразием ситуаций, в которых раскрывается характер главного героя. Литератор вовсе не идеализировал Тёму, не пытался сделать его слащаво-благородным, как нередко поступала писавшая романы и повести «о девочках» Лидия Чарская.

Связанные с проявлениями достоинства и милосердия сюжеты соседствуют в «Детстве Тёмы» с описанием обычных мальчишеских проказ. Герой то получает от отца незаслуженно жестокое наказание за ничтожную провинность, то спасает брошенную в старый колодец собаку, то собирается со сверстниками сбежать в Америку, то, возмущенный несправедливостью, глотает серные спички и едва остается в живых. То ему радостно, то скучно или тоскливо. Особое место в повествовании отведено матери Тёмы, мудрой, доброй и справедливой. Подкупает авторская манера: Гарин-Михайловский никогда не смотрел на героя с высоты собственного возраста и личного опыта, передал все события так, как описал бы их ребенок, если бы владел литературным мастерством.

Стиль писателя словно взрослел вместе с персонажами тетралогии. Все более серьезные вопросы вставали перед ними, все более глубокие нравственные проблемы приходилось им решать.

Гарин-Михайловский прожил недолго и умер в расцвете жизненной и творческой активности, а память о нем увековечена и железнодорожниками, и литераторами.

Материал опубликован в январском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».