Юрий КОВАЛЕНКО, Париж

13.04.2017

В парижском издательстве Paulsen опубликовали новую книгу Седрика Гра «Море Космонавтов». Писатель и путешественник повествует о времени, проведенном вместе с российскими полярниками в Антарктиде на борту ледокола «Академик Федоров». С автором встретился корреспондент «Культуры». 

культура: Какова была цель Вашей экспедиции? 
Гра: Отправиться в Антарктику мне предложило издательство. Хотя полярники меня всегда очень интересовали. Кстати, во французском языке нет аналогичного слова, поэтому в книге использую русское. Люди они особые, уникальные. Многие из моих героев, в отличие от западных коллег, успели побывать в 10–15 экспедициях в Арктике или в Антарктике. То есть провели там лет по пятнадцать. Со стороны это выглядит абсолютным безумством, особенно если учесть, что ими двигали не материальные соображения, а чистый энтузиазм. Они настоящая каста. Для многих полярников работа — дело жизни. Конечно, в большей степени это относилось к советской эпохе. Сегодня — в меньшей, о чем они сами жалеют. 

культура: Вы прожили в России несколько лет. Какими ветрами Вас занесло к нам?
Гра: Случайно. У меня нет русских корней. Мои бабушки с дедушками не бежали от революции. Да и в лицее русский я не учил, просто увлекся географией и решил посмотреть вашу страну. Друзья, объездившие бывшие республики СССР, посоветовали выучить сотню-полторы слов, которые позволяют путешествовать по всему постсоветскому пространству: от Армении до Таджикистана.

культура: Почему Вы часто выбираете экстремальные, с точки зрения европейца, края: Якутию, Камчатку, Сахалин, Забайкалье, Охотское море? 
Гра: Меня притягивают бесконечные просторы, далекие земли с дикой природой, первозданными красотами и меланхолическими нотками. Особенно Сибирь и Дальний Восток.

культура: Что побудило совершить переход от Якутии до Владивостока, о котором Вы рассказываете в книге «Зима идет по пятам»? 
Гра: Замысел состоял в том, чтобы двигаться вместе с осенью. Первого сентября тронулся в путь из Якутии, используя все возможные средства сообщения. В основном передвигался пешком или на охотничьих лодках.  

культура: Осень — лучшее время для путешествий? 
Гра: Я, конечно, знаком со знаменитыми пушкинскими строками. Однако, кроме лирических, есть и сугубо практические соображения. В этот период нет комаров и клещей, медведи, тигры и другие звери, отъевшиеся за лето, настроены довольно миролюбиво. Нет разливов рек. В пути всегда встречаешь охотников, готовых помочь. Идеальная температура. Потрясающей красоты тайга и небо.

культура: Вам попадались в лесу медведи? 
Гра: Не раз, чаще в районе Байкала. Увидев меня, они предпочитали ретироваться. Почему-то страшно было им, а не мне. 

культура:  Вы путешествуете без сопровождения. В чем причина? 
Гра: Одиночество помогает сосредоточиться на своих мыслях, проверять себя. Кроме того, проще найти приют. К тому же на лодках часто бывает только одно место (смеется). 

культура: Вы, наверное, бесстрашный сорвиголова, готовый пускаться в любые авантюры? 
Гра: Предпочитаю умеренный риск. Но странствовать, не подвергая себя опасности, мне неинтересно. 

культура: Добравшись до Владивостока, Вы провели там четыре года, создали отделение ассоциации «Альянс Франсез». Чем привлек этот город? 
Гра: Изначально — своим месторасположением: хотелось дойти до края света. Французы считают Владивосток холодным, негостеприимным, покрытым льдом, но почему-то забывают, что он находится на широте Ниццы. Я просто влюбился в эти места и даже сочинил первую книгу «Владивосток: снега и муссоны». Во французской литературе — не считая книги Жозефа Кесселя, написанной в начале минувшего века, —  ничего нет об этом чудесном крае. Я решил воспользоваться нишей и рассказать соотечественникам о русском Приморье. 

культура: У дальневосточников и сибиряков репутация людей особой закалки. Чем они, на Ваш взгляд, отличаются от остальных россиян?
Гра: Они по-другому воспринимают мир. Скажем, москвичи летают во Францию и прочие европейские страны, а жители Владивостока — в соседние Японию и Китай. Многие из них даже в Москве никогда не были. 

культура: Смогли бы Вы провести полгода в полном одиночестве на берегу Байкала, в избе, как Ваш коллега по литературному цеху Сильвен Тессон? 
Гра: Пожалуй, пока я к этому не готов, но в будущем — с радостью. Это должно соответствовать моим экзистенциальным ощущениям. Живя во Франции, все время думаю о том, что непременно вернусь в Россию.

культура: Вы утверждаете, что предпочитаете странствовать в одиночестве. Тем не менее вместе с Тессоном проехали на мотоцикле «Урал» по пути, которым Наполеон бежал из Москвы в Париж. Сильвен посвятил мотопробегу книгу «Березина», пользовавшуюся во Франции большим успехом.
Гра: Идея принадлежала Тессону. Он одержим историей и особенно грандиозными эпопеями — несмотря на то, что русская кампания закончилась разгромом Франции. Помимо меня в пробеге участвовал фотограф Тома Гуаск. Никогда прежде я не путешествовал с таким комфортом. Вся поездка заняла 10–15 дней. Ночевали в гостиницах. Ужинали в ресторанах. Нас повсюду чрезвычайно тепло встречали. Наверное, потому, что русские чувствовали себя победителями.

культура: Почему Вы с Тессоном выбрали именно «Урал», который, по его словам, «ничто не останавливает — даже тормоза»? 
Гра: Сильвен обожает подобные фразы, но на самом деле это не так. «Урал» благополучно доставил всех в Париж. К тому же нас сопровождали двое русских из клуба любителей этих мотоциклов. Один из них был механиком, он помогал ремонтировать машину.

культура: «Я склонен думать, что родился для России», — сказали Вы однажды. Откуда такая уверенность?
Гра: Потому что нашел землю, где, как говорят у вас, почувствовал себя в своей тарелке. Россию знаю лучше, чем Европу. Люблю вашу страну и людей. В России и на Украине — в той части, где говорят на русском, —  прожил лучшие годы: с 24 до 34 лет. Если бы не родился французом, то хотел бы быть русским. Кажется, мой характер соответствует. 

культура: «В общении с русскими возникает взаимное опьянение души», — заметил кто-то из французов. Согласны?
Гра: Россия — страна великой культуры и искусства. У вас потрясающей красоты природа. Поражает и то, что на расстоянии многих тысяч километров люди связаны единой культурой, говорят на одном языке. Не считая отдельных слов: когда на Украине я называл гору «сопкой», меня не понимали. 

культура: Вы утверждаете, что обрусели. В чем это проявляется?
Гра: Я и во Франции много общаюсь с русскими, белорусами, украинцами, выходцами из Средней Азии. К сожалению, в Париже мало русских кафе и ресторанов, а те, что есть, очень дорогие. Читаю русские книги, смотрю русские фильмы, слушаю русскую музыку. 

культура: Кто из наших писателей Вам близок? 
Гра: Сергей Довлатов — его стиль, и смешной, и немного грустный. Разумеется, люблю классиков — в юношеские годы увлекался Гоголем и Булгаковым. Одними из первых книг, прочитанных в оригинале, стали «Записки юного врача» и «Мастер и Маргарита». Увы, современных авторов знаю плохо. То, что мне советовали прочитать, не произвело сильного впечатления. Очень люблю поэзию, в частности Евтушенко, с которым мы только что простились. 

культура: Какие русские выражения или пословицы Вы взяли на вооружение?
Гра: Прежде всего те, что не имеют эквивалента во французском: «Бери, пока дают», «Моя хата с краю», «Хотели как лучше, а получилось как всегда».

культура: Как к Вам относятся в России? 
Гра: Смотря где. В Москве — с полным равнодушием, а в глубинке — с огромным любопытством и гостеприимством. К тому же когда знаешь язык, быстро становишься «своим». Люди даже забывают, что ты иностранец. Я хоть и говорю с акцентом, но порой меня принимают за армянина, либо за выходца из Центральной Азии. Это очень помогает интегрироваться. Кроме того, в России хорошо относятся к Франции и французам. Некоторых это побуждает изучать язык Мольера и Бальзака. Правда, владивостокцы предпочитают японский с китайским, что для них более практично.

культура: Вы создали филиал «Альянс Франсез» не только в Приморье, но и в Донецке. Как это получилось?
Гра: Честно говоря, отправился туда на заработки. Мне сказали: «Ты открыл «Альянс Франсез» во Владивостоке, теперь сделай то же самое в Донецке». Я провел там больше четырех лет —  с 2010-го по 2014-й. Это был второй после Киева промышленный центр Украины, столица процветающего региона, с относительно высокими зарплатами. Киевляне приезжали в поисках работы. Никто не мог представить, что разразится война. Когда оказался в Донецке, мне, конечно, не хватало дальневосточной природы, тайги — кругом одна степь с терриконами. Но и в этом я находил некую промышленную эстетику. Даже спускался в шахты.  

культура: Чем Вы объясняете русофобию, коснувшуюся не только части правящей французской элиты, но и некоторых СМИ?
Гра: Меня и моих соотечественников, хорошо знающих Россию, это беспокоит и расстраивает. Очень жаль, что во Франции и во всей Западной Европе тотальную победу на культурном фронте одержали американцы и англичане. В результате моя страна повернулась в сторону Атлантики. Многое объясняется образованием. К примеру, большинство французов думают, что во Второй мировой войне победили союзники. Когда я учился, нам рассказывали, что Советский Союз потерял 20 миллионов человек, но сегодня школьная программа очень сильно изменилась.

Тем не менее французы не потеряли интереса ко всему русскому, хотели бы узнать лучше вашу страну. Документальные телефильмы о России собирают большую аудиторию. Я отношусь к числу тех, кто всячески ее защищает. В своих книгах говорю не о политике, а о великой державе, которую во Франции совершенно не знают. 

культура: Вы думаете, что Россия плохо реализует свой колоссальный культурный потенциал? 
Гра: Я долго работал в «Альянс Франсез», имеющем около тысячи центров во всем мире. Его миссия заключается в распространении французского языка и франкофонной культуры. Тем же повсюду занимаются институты Гёте, Сервантеса, Конфуция. Для России важно научиться использовать так называемую soft power — «мягкую силу». Надо заниматься саморекламой, привлекая в том числе и социальные сети, уметь говорить всей планете: «Смотрите, какие мы замечательные». Этому должны служить, в частности, российские культурные центры. Здорово, что один из них недавно открылся в Париже.