«Троил и Крессида»
08.10.2014
Эта пьеса уже не одно столетие щеголяет репутацией самой загадочной в наследии Шекспира. Известно о ней очень немного.
Во-первых, мы знаем, что 7 февраля 1603 года ее собирался издать некий типограф Джеймс Робертс, но так и не собрался. А во-вторых, «Троила и Крессиду» все-таки издали шесть лет спустя. Часть тиража подписана так: «История Троила и Крессиды. Как она игралась слугами его величества в «Глобусе». Написана Уильямом Шекспиром». А вторая партия снабжена предисловием: «Неизменный читатель, перед тобой новая пьеса, не затрепанная исполнением на сцене, не замызганная хлопками ладоней черни, зато с полными пригоршнями комизма». И как бы ни пытались шекспироведы примирить два факта, к единому мнению прийти не могут по сей день.
Дальше — тишина. Никаких свидетельств о постановках, никаких отзывов. Но главную загадку представляет сюжет. В нем нет борьбы за власть, вероломных заговоров, веселых свадеб — словом, ничего интересного ренессансному зрителю.
Идет седьмой год Троянской войны. Храбрый Троил влюблен в Крессиду. Организовать свидание помогает ее дядя — сводник и шут Пандар. Но после первой ночи, проведенной вместе, молодые вынуждены расстаться. Отец Крессиды (предсказатель Калхас) перешел на сторону греков и требует от троянцев вернуть дочь. Крессиду уводят в греческий лагерь в обмен на пленного. Девушка тут же забывает клятвы верности и предает любовника в стане его врага. Старший брат Троила — отважный Гектор — гибнет от руки вероломного грека Ахиллеса на поле боя. Троянцы клянутся отомстить за смерть лучшего из защитников Илиона. Вот и весь сюжет. Похождения «потаскушки» и смерть солдата — все, что происходит от занавеса до занавеса.
Кажется, в ступоре были и коллеги автора — актеры «Глобуса», решившие выпустить собрание сочинений Уилла после его смерти. В фолио 1623-го по путаной нумерации страниц понятно — они долго сомневались, к какому жанру отнести «Троила и Крессиду», и, видимо, втиснули текст в последний момент — даже не успели внести в оглавление. Есть забавная версия, что в перечне произведений пьеса отсутствует нарочно — издателям было стыдно...
Итак, в сюжете веселого немного, но обещанные «пригоршни комизма» имеются — это фигуры шутов, да и сатирический дух в целом. Зато слово «история» на титульном листе намекает на хронику: античные герои, батальные сцены — явные признаки жанра. Однако решено было поместить «Троила и Крессиду» в раздел трагедий. И хотя главные герои не умирают, это поистине одно из самых горьких и пессимистичных произведений Шекспира.
«Великий Ахилл, героический Ахилл, легендарный Ахилл валяется в постели со своей муже-девкой — Патроклом. Он педераст, он сварлив, как старая торговка, он спесив и глуп. Глупее, чем он, только Аякс, — гора мяса с куриными мозгами», — описывает греческих героев Шекспира Ян Котт. Агамемнон — самодовольный болван. Менелай — тупой упрямый рогоносец. Нестор — выживший из ума старикан.
Пренебрежительное отношение к грекам восходит к средневековой традиции, когда римские подделки «свидетелей» Троянской войны были популярнее Гомера. Как известно, не только римляне (но и, к примеру, англичане) считали себя потомками Илиона, и старались всячески возвысить предков. Однако настолько беспощадное изображение греков — изобретение Шекспира. Он же придумал, что Ахилл убивает безоружного Гектора, благородно считающего, что воина, снявшего доспехи, защищает честь противника.
Самым умным греком кажется Терсит — «безобразный и непристойный». По большей части именно на нем лежит ответственность за комическое в «Троиле и Крессиде». Он служит шутом у Аякса, пошло высмеивая всех и вся. Терсит вызывает отвращение, поминутно поминая в ругательствах то гной, то сифилис, то «вошь в тряпье прокаженного». Но, как это ни горько, его грязный язык говорит только правду: «Батюшки! Сколько дрязг! Сколько безобразия! Сколько мерзостей! И всему причина — рогоносец и развратница! Нечего сказать, славный повод для того, чтобы затевать раздоры и проливать кровь. Да проказа их забери!»
Шекспир сверг Троянскую войну с пьедестала доблести. Для него прекрасная Елена — «шлюха», которую не жалуют ни благородные троянцы, ни греческие «герои». Ленок (Парис называет ее сокращенным именем Нелли) заигрывает с Троилом и отпускает пошлые шуточки. А уже семь лет за нее проливается кровь, и капли которой та не стоит.
Но и этого Шекспиру мало. Он развенчивает не только Танатос, но и Эрос. На фоне бессмысленной бойни изображает попранную любовь. Крессида оказывается вовсе не героиней. Этакий постмодернистский ход — отказаться от вроде бы главного действующего лица.
Бернард Шоу считал: «Шекспир хотел и был готов — если бы только он имел для этого возможность — начать творить в духе девятнадцатого века». Так и хочется сказать: «Берите круче!» «Троил и Крессида» кажутся куда современнее размеренного позапрошлого столетия, хранящего под подушкой длинные реалистические романы. В пьесе Шекспира — бескомпромиссность и пронзительное отчаяние, известные лишь авангарду. В этом — чудо и главная загадка «Троила и Крессиды».