Светлана НАБОРЩИКОВА

06.02.2015

До 15 февраля в Театральном центре «На Страстном» играет Тбилисский театр марионеток Резо Габриадзе. 

В программе — «Осень моей весны», «Рамона», «Сталинград» (их столичная публика видела в 2013 году) и спектакль, с момента премьеры которого в Москве прошло 29 лет. «Бриллиант маршала де Фантье» по собственной пьесе, в начале 1980-х написанной для Театра имени Шота Руставели, мастер возобновил в прошедшем декабре.

У критиков с батони Резо сложные отношения. Нет, не с самим режиссером, по-грузински любезным и обходительным, а с его спектаклями. Ну совершенно невозможно, не приврав, написать о них что-то познавательно-просветительское, иными словами, дать наводку, о чем спектакль и что, собственно, хотел сказать автор.  Взять, к примеру, тот же «Бриллиант маршала де Фантье». 

Вроде бы речь идет о бравом генерале, князе Вано Пантиашвили, в сопровождении друзей отправившемся в Париж получать нежданное наследство в виде огромного, более чем в 8000 карат, бриллианта. В то же время — а было ли путешествие? Не привиделось ли оно князю после обильного возлияния? Во всяком случае, накрытый стол, торжественно выезжающий на сцену в начале действия, косвенно об этом свидетельствует.

Сказать, что «Бриллиант...» — история о, возможно, последней в жизни князя любви, тоже затруднительно, хотя есть там и рыжеволосая маркиза, и фраза о пожаре сердца. Неясно, однако, почему, отправившись на судьбоносное свидание, князь вместо заветного бульвара попадает на могилу Наполеона, а маркиза (нет, чтобы чуть-чуть подождать) находит воздыхателя в лице мсье Эйфеля, создателя знаменитой башни.

Если «Бриллиант маршала де Фантье» — продолжение «Ханумы», то уж очень нечасто появляется и сама сваха, и счастливые молодожены Кето и Котэ. А если это посвящение великим грузинским актерам Эросу Манджгаладзе, Рамазу Чхиквадзе, Верико Анджапаридзе и Саломе Канчели, чьи  голоса звучат в спектакле, то с равным правом постановку можно считать посвящением актерам сегодняшним, тоже наговорившим достаточно, и тому же Резо, произносящему несколько афоризмов. 

И уж тем более не стоит принимать на веру слова одного из персонажей, что показанное и рассказанное — грузинские народные стихи о французском импрессионизме. Да, мы узнаем, как тяжело работалось Моне и Ренуару в условиях капитализма, и маркиза рожает мальчика по имени Пабло Пикассо, и в финале под сентиментальную скрипку появляется плетеная Эйфелева башня. Но на сцене все же не Париж — пусть в грузинском народном толковании, а самый настоящий Кутаиси, хорошо знакомый поклонникам Резо по его картинам и скульптурам.

Кстати, а не есть ли «Бриллиант...» — очередная выставка маэстро, самолично придумавшего трогательных кукол (чего стоит бессмертный Хечо — «в сердце кинжал, во рту — шашлык»), по-весеннему яркий осенний пейзаж, нагловатый паровозик, улыбающегося коня и, разумеется, испускающий немыслимое сияние гигантский бриллиант? И этот вопрос риторический. Захотел бы Габриадзе выставку, он бы ее организовал — благо прецедентов хватает и в Москве, и в Тбилиси.

В общем, куда не кинь, концы с концами не сходятся. А все потому, что «Бриллианту...», как и прочим постановкам мэтра, описания противопоказаны. Режиссер, сказавший: «В глупостях вся сладость жизни и смысл ее», что хочет, то и говорит, что считает нужным, то и показывает. Умом его спектакли не понять, в них нужно верить. Как верили в старину историям, рассказанным марионетками на рыночных площадях.

Да и смотреть их нужно на площади. Современные театральные залы, где представлением любуются не 40 человек, а, скажем, 250, как на Страстном, — главный враг спектаклей Габриадзе. Нет возможности потрогать куклу, сесть на землю у помоста со стаканчиком вина или просто заказать другое продолжение истории — по своему вкусу. То есть существенно снижается шанс по полной прочувствовать глупости, а, следовательно, и сладость жизни.