Прославленные оперные певцы рассказали «Культуре», как сблизить публику и классическую музыку, берегут ли они голос и чему научились у своего отца, известного кинематографиста.

Весной в Уфе прошел вечер, посвященный 90-летию Амира Абдразакова, известного кинематографиста, основателя киностудии «Башкортостан», ушедшего в 2008 году. В концертной программе главные роли исполнили его сыновья, прославленные басы Аскар и Ильдар Абдразаковы.

— Бельканто (от итальянского bel canto — «красивое пение», техника виртуозного пения. — «Культура») — врожденный дар или наработанное мастерство?

Аскар Абдразаков: Я считаю, что это все в совокупности. Нельзя научить хорошо петь, если человек не обладает вокальными способностями. Можно многому научиться, да — но за этим будет стоять огромный труд. Огромный!

Что такое успех? Десять процентов таланта, остальное — работа. Как над голосовым аппаратом, дыханием, так и над ролью. Знаменитый Лучано Паваротти говорил: если не попоешь три дня, будешь испытывать дискомфорт, не попоешь неделю — публика начнет задавать вопросы, кто это вышел на сцену, поющий ли перед ними человек! (Улыбается.) Я занимаюсь каждый день. Хотя бы 15–20 минут стараюсь выкроить. А по-хорошему вокал требует гораздо большего времени.

Что такое бельканто? Красивое пение, вокальное искусство. Когда поешь, всегда думаешь, о чем ты поешь, зачем вышел на сцену. Важная задача певца — донести смысл, главную идею исполняемого им произведения. Тогда зритель начинает тебе верить.

Ильдар Абдразаков: Бельканто — наработанное мастерство, конечно. Работа над голосом продолжается много лет. Чтобы научиться владению бельканто, которое я считаю необходимым и главным для мастера академического вокала, существуют обязательные для исполнения произведения. Бельканто — основа всей вокальной школы.

— Известно, что тенора очень сильно берегут свой голос. А басы?

А.А.: Все голоса: тенора, баритоны, басы — следят за тем, чтобы быть в форме. Здоровье — очень важная вещь. Публике не расскажешь перед началом концерта или спектакля, что ты накануне съел что-то не то. Публика приходит получить удовольствие от выступления артиста. И платит аплодисментами. И ты всю жизнь добиваешься уважения, симпатии слушателей и зрителей.

Конечно, все мы живые люди — певцы могут простужаться, испытывать другие проблемы со здоровьем. Стараюсь ежедневно следить за собой — делаю зарядку, занимаюсь йогой, выполняю упражнения на дыхание. Тут у меня все четко (улыбается).

И.А.: Как и в любой сфере, у певцов есть свои шутки по этому поводу. Но не стоит забывать, что у каждого голоса своя специфика. Недаром композиторы писали для теноров особенные лирические партии — молодых юношей, влюбленных персонажей. Можно сказать, что тенора — герои-любовники в опере. Им нужно особенно следить за состоянием своего голоса.

Было бы несправедливо говорить, что это относится только к тенорам. Возможно, определенные стереотипы вызывают ассоциации, что оперный певец обязательно должен носить шарф. Помню, Лучано Паваротти выходил на сцену с шарфом... но не стоит думать, что данный предмет гардероба поможет кому-то петь, как Паваротти!

Со временем мы изучаем свой голос и как все взаимосвязано внутри. Певец поет не связками, звучит весь организм: тело — своего рода дека. Важно прислушиваться к педагогам в вопросах гигиены голоса — особенно по молодости, когда мы делаем первые шаги. Также важно соблюдать режим: кому-то на пользу сон, кому-то — занятия спортом, во всем должна быть мера. Это необходимо для чувства внутренней наполненности, энергии, ведь во время пения отдаешь всего себя.

— Без чего бас не бас? Без кантилены, крепких верхов, уверенного диминуэндо до пианиссимо?

И.А.: Басы бывают нескольких видов: буффо, кантабиле, профундо, басы-баритоны, центральные басы. И для каждого голоса есть свои партии. Также учитываются и переходные ноты, и тембр. Я обладатель баса кантабиле, этот тип голоса позволяет мне исполнять главные партии в операх разных композиторов от Генделя до Шостаковича.

А.А.: Подождите, бас — это дар природы! Некоторые певцы воспитывают, разрабатывают свой голос. Бывает такое: сперва пел тенором, а потом вдруг — басом. И даже наоборот! Да, таковы капризы природы. И никуда от этого не деться.

Бас — исконно русский голос. Умение владеть голосом говорит о том, что ты певец-профессионал. Если в нотах написано «меццо-форте» или «пианиссимо» — будь добр, так и пой. Петь пиано не просто, этому долго и упорно учатся.

— Вы выросли в творческой семье: мама художник, отец кинематографист. Шансов пойти в инженеры у вас не было?

А.А.: Это вряд ли! (Смеется.) Мама великолепно пела — русские народные и башкирские песни. Папа играл на многих музыкальных инструментах. Так что в нашей семье всегда звучала музыка.

И.А.: Но когда мне было года четыре, я мечтал быть дальнобойщиком. Наверное, ничего не поменялось с тех пор: так же путешествую по разным странам. Объехал практически весь мир.

В шесть лет меня отдали в музыкальную школу, где я учился по классу фортепиано и также пел в детском хоре. С юности музыка сопровождала мою жизнь, любовь к пению становилась с годами все больше и больше. У меня был пример старшего брата перед глазами, и вслед за ним я пришел к нашему педагогу Миляуше Галеевне Муртазиной. Родители относились очень хорошо к тому, что оба сына поют, во всем поддерживали нас. Мы жили в доме творческих людей — артистов, ученых-академиков. И все мои друзья были из интеллигентных семей.

— Чему научил вас отец?

И.А.: Отец был для меня примером во всем и научил меня главному: нужно много и упорно работать, чтобы добиться больших успехов. При этом он никогда не наставлял: делай то, не делай этого. Отец работал, а мы с братом наблюдали и мотали на ус. Мы постоянно видели, как он трудится, снимает фильмы, переживает за творческий процесс. Считаю, что его преданность профессии — прекрасный пример для подражания.

Помню моменты, когда папа просил меня подыграть ему. Усаживал за фортепиано, показывал аккорды, куда нужно нажимать. Сам брал скрипку и играл башкирские народные мелодии. Его скрипка хранится в нашем доме.

Отец хотел, чтобы мы выросли настоящими людьми, честными, ответственными и хорошими. В детстве отец часто гулял с нами, мы бегали на лыжах, катались на санках, играли в футбол и хоккей — такая спортивная семья. Отец учил нас и на велосипедах кататься...

У него была огромная библиотека — в основном классическая литература. Я любил читать Дюма, Тургенева и, конечно, Пушкина. В моих ближайших планах постановка нового спектакля, но не буду пока раскрывать деталей. Поэтому сейчас читаю то, что необходимо для погружения в ту эпоху, когда разворачивались события, описанные в либретто.

А.А.: У нас всегда была поддержка отца. Он приходил на наши концерты, скромно садился в зале, радовался нашим успехам, что-то подсказывал. Конечно, мы прислушивались к его советам. Безусловно, он наш авторитет. Для нас он — то знамя, на которое мы равняемся.

— Сегодня устойчивый тренд — осовременивание оперы. Встречались удачные примеры переиначивания сюжета, переноса событий в другую эпоху?

И.А.: Можно сказать, что осовременивание оперы мне нравится, есть в этом что-то прогрессивное. Конечно, важно, чтобы в итоге не получилось вульгарно, чтобы ничто на сцене не отвращало публику. Но если у режиссера современный подход, новое решение и все продумано — почему бы и нет? Я лично это приветствую. А кто-то ставит оперу в классической манере — и это тоже хорошо. Во всем должно быть чувство меры и чувство вкуса.

Например, десять лет назад Дмитрий Черняков поставил «Князя Игоря» в Метрополитен-опере. Спектакль был потрясающий, красивый, современный, публика и пресса были в восторге! А два года назад режиссер Каспер Хольтен выпустил неклассического «Бориса Годунова» в «Ла Скала» — и это тоже был интересный опыт.

А.А.: Однажды я был членом жюри национальной театральной премии «Золотая маска». Мне запомнился «Евгений Онегин» в стиле инди-рок — в Театре на Таганке, в постановке Алексея Франдетти. Получилась слегка американизированная история, но мне понравилось. А уж молодежь в зале и вовсе принимала спектакль на ура!

Чуть позже, в 2023 году, Сергей Новиков в Нижегородской опере поставил своего «Онегина». И тоже было очень интересно смотреть всем хорошо знакомый сюжет. Режиссер сумел удивить: Онегин на дуэли убивает не Ленского, а Зарецкого! И я тогда подумал: какое интересное решение, никогда такого не было, чтобы счастливая жизнь Ленского и Ольги отравляла душу Онегина...

— Ваше мнение о телепроекте «Голос»?

А.А.: Проект, безусловно, интересный. Он наглядно дает понять, что далеко не каждый певец, выходящий на сцену, становится интересным публике с первых нот...

И.А.: Проект хороший, на нем открывают прекрасных исполнителей, которые здорово поют. У нас так много больших талантов — среди детей и взрослых. Россия, можно сказать, певческая страна! Хотелось бы, чтобы больше строилось концертных залов, театров, филармоний. И чтобы там выступала талантливая молодежь. К слову, в июле в Санкт-Петербурге пройдут занятия в Летней школе, которую проводит мой Фонд поддержки и продвижения молодых талантов. Образовательная программа пройдет на базе Международной академии музыки Елены Образцовой.

— Сейчас непростое время. Как вам кажется, какая музыка более востребована — умиротворяющая или воодушевляющая?

А.А.: Красивая музыка. Любая! Конечно, рэп я не имею в виду... Хотя, если кому-то нравится такое — ничего не имею против. Каждый слушает то, что хочет. Мне нравится жизнеутверждающая музыка. Она облагораживает, как мне кажется.

Классическая музыка требует подготовленного слушателя. Поэтому она всегда считалась элитарной. Как сблизить публику и классическую музыку? Очень просто: на Первом канале можно уменьшить количество популярной музыки и увеличить эфиры из филармоний, оперных театров, академических концертных залов. Все-таки телевидение — это до сих пор мощная реклама. Формируется определенный вкус, а потом и запрос на произведения масс-культуры.

На репетициях в классе, стоя у рояля, я размышлял: что хотел выразить композитор, каково значение моего персонажа в данной опере? И чего ты хочешь: покорить публику своим голосом или раствориться в прекрасной музыке? Ради чего и кого ты поешь? Какую дорогу выбрать: оперного певца — или солиста филармонии, где больше представлен камерный жанр? Уверен, без ответов на эти вопросы вокалисту не добиться больших успехов.

Я и у студентов спрашиваю: зачем пришел? Мне отвечают: «Не знаю, петь хочу, нравится». Но одного желания мало. Нужны четко поставленные цели. Например, участие, а затем и победы в конкурсах. Не я должен студентов куда-то тянуть — а им надо понять вектор своего развития. И стараться достичь максимально возможного результата. Если кто-то кого-то привел на сцену за ручку — то эта искусственность скажется очень быстро.

— Аскар, вопрос на тему катастрофических событий. Вам доводилось петь в «Крокусе». В следующий раз это произойдет не скоро. Что думаете о теракте и его последствиях?

А.А.: В «Крокусе» сейчас нельзя выступать. Но можно петь возле «Крокуса» — летом, на открытой площадке! Вечером там как раз мало машин... Вообще, я бы не восстанавливал концертный зал. А на месте «Крокуса» поставил бы храм. Память о погибших должна жить в нас.

— Когда в последний раз вы говорили самому себе: «Повезло так повезло!»?

А.А.: Мне очень повезло с супругой Наташей. Не устаю это говорить!

— Ильдар, с кем в дуэте — из певцов и музыкантов за всю историю музыки — хотели бы спеть? С Майклом Джексоном? С Шаляпиным? С Высоцким?

И.А.: Я бы очень хотел посмотреть спектакль с участием Шаляпина. И взять у него мастер-класс. Это был уникальный певец, который создавал потрясающие образы. К счастью, сохранились записи его голоса, и мы можем через голос увидеть создаваемые им образы. Такова сила харизмы, которой обладают немногие.

— Аскар, ваша мечта записать диск башкирских песен пока так и остается мечтой?

А.А.: Желание записаться сохранилось, это главное. Потихонечку начинаем реализацию этого проекта. На концерте 3 апреля прозвучала башкирская песня «Бейеш» — думаю, она войдет в мой репертуар, это сложный, но очень интересный материал. В этой трогательной песне рассказывается о страданиях народа. К слову, со сцены Башоперы мы с Ильдаром спели то, что любил петь и слушать наш папа. Хочется сохранить теплые воспоминания о нем.

Не закончена еще одна важная работа — фильм отца «Мои сыновья — мои крылья». Все упирается в вопрос финансирования.

— Ильдар, апрельский концерт в Башопере, посвященный 90-летию вашего отца, безусловно, стал чудесным музыкальным подарком для меломанов Уфы. Нечасто на одной сцене выступают братья Абдразаковы. Какие остались впечатления от концерта?

И.А.: Очень интересно была выстроена программа — с прекрасным видеорядом. Мой брат искренне рассказал об отце со сцены, с большим чувством. Надеюсь, вместе с Аскаром скоро выступим снова — на праздновании 450-летия Уфы в конце лета.

— Как вам кажется, какого памятника не хватает Уфе?

И.А.: Памятника великому танцовщику Рудольфу Нурееву, который вырос и учился в Уфе. Увы, в городе нет ни улицы, ни площади его имени.

А.А.: Федору Ивановичу Шаляпину! И не только. Нужны памятники Рудольфу Нурееву, а также Александру Сергеевичу Пушкину. Возле нашего театра есть пушкинский бюст, но этого явно недостаточно. Нужны большие монументы в память об Аксакове, Нестерове, Довлатове. Я в свое время зачитывался рассказами Довлатова.

К слову, сейчас с большим интересом читаю автобиографический двухтомник Андрея Кончаловского. Напитываюсь его мироощущением. С Андреем Сергеевичем очень интересно разговаривать. Настоящий мастер слова. Недавно в нашем театре провел блестящую творческую встречу — 2,5 часа без перерыва. А потом еще на вопросы из зала отвечал. И это в 86 лет! Потрясающе!

— На что бы тратили восьмой день недели, будь у вас такая возможность?

А.А.: На Аиду, дочку. И на супругу Наталью. Очень их люблю. Это мой тыл. У меня есть и старшие дочери — но они уже взрослые, не требуют особого внимания, у них свои семьи, дети. Рад, что со мной сейчас Наташа и Аидочка.

И.А.: На семью. Хочется почаще быть дома с родными и близкими.

— Аскар, в завершение разговора давайте представим, что все большое семейство Абдразаковых собралось за столом. Какие первые три тоста прозвучат?

А.А.: Первый тост будет, конечно же, за семью, семейственность. Мы все друг с другом общаемся достаточно плотно. Звоним, поздравляем с днем рождения, а если есть возможность, то и приезжаем на торжества. На концерт, посвященный 90-летию отца, приехали старшие двоюродные сестры, было так радостно. Мы с братом почувствовали их большую любовь. Это прекрасные ощущения.

Второй тост поднимем за встречу. А потом выпьем за родителей и за все, что они в нас вложили. Семья — это наши корни. Семейные ценности — то, что нельзя забывать.

— Аскар, в июле у вас знаменательная дата — вам исполнится 55. Две пятерки — это прекрасно. За что самому себе вы поставили бы твердую пятерку?

А.А.: За то, что сумел самореализоваться. Ставить серьезные задачи и выполнять их — этому я научился у родителей, спасибо им огромное.

— Ильдар, а вы за что могли бы поставить 5 баллов?

И.А.: Давайте оттолкнемся от известной поговорки. Я счастливый отец, построивший дом и посадивший не одно дерево (улыбается).

Российский оперный певец (бас) Аскар Амирович Абдразаков родился 11 июля 1969 года в Уфе. После окончания Уфимского института искусств имени Загира Исмагилова учился в аспирантуре Московской государственной консерватории в классе Ирины Архиповой. В 1994 году дебютировал в Большом театре России в партии Дона Базилио («Севильский цирюльник» Россини) и в партии Кончака («Князь Игорь» Бородина). С сентября 2019 года — художественный руководитель Башкирского государственного театра оперы и балета. Заслуженный артист Российской Федерации, народный артист Башкортостана. Лауреат международных конкурсов.

Российский оперный певец (бас) Ильдар Амирович Абдразаков родился 26 сентября 1976 года в Уфе. В 1994 году, учась на первом курсе Уфимского государственного института искусств, стал солистом Башкирского государственного театра оперы и балета. В 1997 году стал лауреатом телевизионного конкурса Ирины Архиповой «Большой приз Москвы» и завоевал первую премию Международного конкурса вокалистов имени М.И. Глинки. В 1998 году дебютировал на сцене Мариинского театра («Свадьба Фигаро» Моцарта). Заслуженный артист Российской Федерации, народный артист Республики Башкортостан и Республики Татарстан. Лауреат национальной театральной премии «Золотая маска» и двух премий «Грэмми». С 2015 года — художественный руководитель Международной академии музыки Елены Образцовой. В 2016-м основал Фонд поддержки молодых талантов в области искусства, который проводит ежегодный Международный музыкальный фестиваль Ильдара Абдразакова.

Фотографии: Photoxpress.