Валерия КУДРЯВЦЕВА

04.06.2015

В день рождения Александра Сергеевича Пушкина стартует конкурс юных поэтов «Письмо в стихах». Детям со всей России предлагается в эпистолярной форме обратиться к «солнцу русской поэзии» или его героям. Инициатором проекта стала прапраправнучка Пушкина, почетный консул России в Северной Ирландии Александра Гамильтон, герцогиня Аберкорн. О том, что значит Пушкин для нее лично, и о пушкинских проектах в Ирландии Саша рассказала «Культуре». 

культура: Как получилось, что все обращаются к Вам просто Саша? 
Аберкорн: Меня крестили Александрой, но иначе как Сашей никогда не называли. И мне это нравится.

культура: Вас нарекли в честь прапрапрадеда? 
Аберкорн: Имя Александр для нас много значит. Это естественно... 

культура: В семье есть традиция русских имен? 
Аберкорн: Да. Моего брата звали Николас, у некоторых кузенов русские имена. 

культура: А по-русски кто-нибудь говорит?
Аберкорн: Бабушка говорила. Правда, так, как изъяснялись еще до революции. Когда на ее коллекцию русского искусства приходили взглянуть гости, в том числе соотечественники, и она начинала рассказывать о предметах или персонажах на фотографиях, они часто переспрашивали — не понимали, что она говорит. Жаль, я не научилась у нее русскому.

Ведь большая часть из того, что я знаю о России, — от бабушки. К примеру, именно она привила нам традицию «посидеть на дорожку». Думаю, это необходимо, когда отправляешься в неизвестность. Теперь это стало обычаем и в моей семье. Бабушка была влюблена в Россию, хотя родилась уже в Германии. Ее родители заключили морганатический брак. Ее отец, великий князь Михаил Михайлович Романов, потомок Николая I, женился на герцогине Софье Николаевне де Торби, внучке Пушкина. Такой союз был недопустим, но он сказал, что ничто не сможет ему помешать. Тогда его попросили покинуть страну. Так они и сделали. Поселились в Германии. Годы спустя, когда в России произошла революция, стало понятно, как им повезло... Однако после падения монархии они остались без материальной поддержки. Король Англии Георг V очень симпатизировал им, дал денег, помог найти дом. Семья переехала в Англию. 

культура: Ирония судьбы — Николай I был главным цензором Пушкина... 
Аберкорн: Да уж! В моей бабушке удивительно смешались автократия русских царей и свободолюбивый дух Пушкина. В ней как-то уживались две эти противоположности.

культура: Пушкин завещал своим потомкам стихов не писать. Вы нарушили этот запрет. 
Аберкорн: Не только я — моя тетя и сестра тоже. Свою книгу я назвала «Перо жар-птицы». Это небольшой сборник о моей жизни, опыты, моменты... Стихи белые. Одно из них посвящено Пушкину. «...Перо в руке его — словно жар-птицы из груди. Уголь слишком горяч, долго не удержать. Времени ткань прожег насквозь...» 

культура: Когда Набоков закончил перевод «Евгения Онегина», сказал: I’m defeated — я повержен. На Ваш взгляд, иностранный язык способен передать глубину и красоту поэзии Пушкина?
Аберкорн: Понять можно. Но почувствовать до конца — вряд ли. Чего-то не хватает, по-настоящему Пушкин возможен только по-русски. 

культура: Тогда почему Вы решили учредить Пушкинскую премию за границей?
Аберкорн: Когда я приехала в Северную Ирландию, то увидела очень красивую и поэтичную страну. Но спустя три года разразился конфликт между католиками и протестантами, продлившийся более тридцати лет. Мои дети росли в это страшное время. Дочери постоянно снились кошмары, и я не знала, как ей помочь. Но однажды у меня появилась идея. Мы праздновали день рождения Пушкина в доме моей бабушки, в 1986-м. Присутствовали как представители советского посольства, так и белые эмигранты — люди с совершенно разными взглядами на Россию. И вот — благодаря Пушкину — они на глазах стали одним целым. Это было потрясающе. Тогда-то мне и пришла в голову мысль организовать в Ирландии Пушкинскую премию, тем самым попытаться примирить людей между собой. Мы начали читать в школах пушкинские сказки, после чего предлагали детям написать о том, что их волнует, высказаться, постараться найти свое «я». Пушкин послужил им источником вдохновения. Его имя объединило детей из католических и протестантских школ. 

культура: Но Вы же сами сказали, что Пушкин возможен только по-русски. Что же все-таки делает его сказки понятными для иностранцев? 
Аберкорн: Особый дух, энергия слов. Их-то мы и стараемся прививать детям. Мы приглашаем местных писателей и поэтов, вывозим ребят на природу — показываем красивейшие ирландские пейзажи, чтобы они учились воспринимать мир всеми пятью чувствами. Мне кажется, Пушкину это было бы близко. Дети не учат стихи и сказки наизусть, как в России, они проникают в мир Пушкина через ощущения. У нас очень много талантливых работ. Однажды девятилетний мальчик Джонни Макдейд написал потрясающий текст «Символ надежды». Сегодня он играет в популярной группе Snow patrol. 

культура: Судя по Вашим словам, Вы следите за судьбами победителей?
Аберкорн: Конечно. Многие из них стали учителями. Пушкин увлек их, и они передают свои знания следующим поколениям уже без нашей помощи. Конечно, детям нужны точные знания, но, мне кажется, эмоции важны не меньше. 

культура: Со сколькими школами Вы сегодня сотрудничаете? 
Аберкорн: Мы работали с сотнями образовательных учреждений и тысячами детей. Каждый год — с разными. Максимум мы можем охватить 50 школ в год. 25 католических — 25 протестантских. Это требует много усилий. И тогда мы придумали следующую схему: те, кто уже участвовал в проекте, делятся опытом с другими. Теперь процесс идет естественным путем. 

культура: Акция «Письмо в стихах», которая стартует в Москве, фактически продолжает то, что Вы делаете в Ирландии?
Аберкорн: В общем, да. Детям со всей России предстоит написать Пушкину или кому-то из его персонажей. Нам очень интересно, о чем они захотят поведать поэту. 

культура: Будь Вы на их месте, что бы написали? 
Аберкорн: Я бы спросила, что позволяло ему чувствовать себя живым? Что зажигало свет внутри? Что будоражило любопытство? Ведь он был жаден до жизни во всех ее проявлениях. Я часто представляю, как Арина Родионовна рассказывала ему сказки при свечах. Он слушал, а по стенам прыгали тени. Все это пробуждало воображение. Баба-яга, Серый волк — может быть, все они — те самые тени. Я бы мечтала поговорить с ним об этом.

культура: Вы бывали во многих пушкинских местах в России. По Вашему мнению, они содержатся должным образом?
Аберкорн: На мой взгляд, да. Все делается с большой заботой и профессионализмом. Последнее, где мне удалось побывать, Захарово — дом бабушки поэта. Представляла, как Пушкин бегал там маленьким мальчиком... 

культура: Бывают моменты, когда Вы чувствуете в себе русскую кровь? 
Аберкорн: Когда приезжаю в Россию, ощущаю себя дома, особенно в Петербурге. Когда слышу русскую музыку, понимаю, что принадлежу этой стране. Я бы хотела лучше говорить по-русски. Мне нравится звучание языка. 

культура: Ваши дети тоже интересуются Россией?
Аберкорн: Я не замечала в них особого интереса. Но по странному стечению обстоятельств мой сын Николас женился на русской девушке по имени Татьяна. Они оба фотографы, живут в Нью-Йорке. Венчались в православной церкви. Моя внучка Валентина говорит и по-русски, и по-английски. За много лет она первая в нашей семье, кто читает сказки Пушкина в оригинале.