Денис БОЧАРОВ

07.07.2014

Сто лет назад, 7 июля 1914 года, родился замечательный советский композитор Серафим Туликов. «Родина», «Мы за мир», «Не стареют душой ветераны», «Ленин всегда с тобой», «Марш советской молодежи», «Бамовский вальс», «Не повторяется такое никогда»… — вне зависимости от нынешней востребованности в историю эти песни уже вошли.

Накануне знаменательной даты корреспондент «Культуры» побывал в гостях у дочери композитора Алисы Туликовой.

культура: Вышла книга, посвященная Вашему отцу, «Жизнь, прожитая не зря». Расскажите, как готовился столь солидный, роскошно изданный фолиант.
Туликова: На подготовку ушло несколько лет. После того, как Серафима Сергеевича не стало, я начала перебирать его архивы и обнаружила гигантское количество любопытного материала. Нашлись какие-то заметки, эскизы, наброски — вот дневников папа никогда не вел. Постепенно материал обрел некую логичную, завершенную форму, и совсем недавно, при поддержке губернатора Калужской области Анатолия Дмитриевича Артамонова (что не случайно: композитор родом из Калуги, в детской музыкальной школе искусств, носящей его имя, есть творческий центр имени С. С. Туликова. — «Культура»), книга увидела свет.

культура: Насколько я знаю, жизнь Серафима Сергеевича с юношеских лет была связана исключительно с музыкой: окончив в 18-летнем возрасте училище, в дальнейшем Туликов ничему, кроме как музыкальному творчеству, пристального внимания не уделял.
Туликова: В общем, да. Хотя, после школы он, по настоянию приемного отца (настоящая фамилия Туликова — Бобоедов: с 13 лет, после смерти матери, мальчик воспитывался крестным, Сергеем Михайловичем, который и дал Серафиму свою фамилию. — «Культура») поступил в строительный техникум — чтобы, как положено, иметь «серьезную» профессию. Но папа довольно быстро понял, это — не его. В известной степени принятию жизненно важного решения поспособствовал один трагический эпизод, свидетелем которого отец невольно стал. Он увидел, как трактор наехал на человека. Это настолько потрясло папу, что он даже стал немного заикаться.

А однажды юный Туликов бродил по какому-то городку, зашел в Богом забытый клуб, сел за пианино. Из темноты появился человек и поинтересовался: что мальчик здесь делает? Отец ответил, мол, забрел случайно, а вообще в городе проходит практику. На это последовала реплика: «Какая практика, молодой человек, Вам надо учиться музыке!»

Способности проявились у отца очень рано. Шмаковы, родственники по линии матери, владели мастерской музыкальных инструментов, в то время очень известной в Калуге. Первые уроки дала Туликову мама. С тех пор все пошло по накатанной.

культура: Известно, что Серафим Сергеевич так никогда и не смог простить отца за его решение уйти из семьи. Означает ли это, что детство у Вашего папы было трудным?
Туликова: Вы знаете, нет. Он всегда говорил, что у него было самое счастливое детство, какое только возможно. Несмотря на уход отца из дома и раннюю смерть матери. Крестный делал все возможное, чтобы ранние годы жизни папы протекали безоблачно. Сергей Михайлович был по профессии обувщиком — не тем, который заплатки ставит, а кто шьет обувь, — и этим обстоятельством отец очень гордился. Крестный старался следить за тем, чтобы тот не попал в дурную компанию. Поэтому детство Туликов провел на Оке, в окружении приличных ребят, а также зверушек и птичек, ловил рыбу. Кстати, отец был заядлым рыбаком — эту страсть он пронес до последних дней. Иосиф Кобзон, вспоминая время, совместно проведенное на гастролях, рассказывает: «Как только выдавалось свободное время — кто куда, а Симка на рыбалку».

культура: Творчество Туликова крайне разнообразно: гражданская лирика у него тесно переплетена с романтической, а песни о Москве гармонично соседствуют с этническими — в частности, казахскими — мотивами. Помимо всего прочего, перу Серафима Сергеевича принадлежит, возможно, самый крупный цикл песенной ленинианы, хотя в этой теме отметились, кажется, все композиторы без исключения. Чем при создании такого рода произведений руководствовался Туликов? Писал ли он о Ленине по велению сердца или же выполнял социальный заказ?
Туликова: Я этим вопросом специально занималась. Думала: что же у тебя так много песен, посвященных Ленину? И пришла к такому выводу: Ленин был для папы не столько конкретной исторической личностью, сколько неким собирательным образом идеального вождя — человека, ведущего других к лучшей жизни, зовущего в светлое будущее, как бы банально сие ни звучало. И в самом деле: ну кто же против хорошего будущего? Таких людей нет. А отец во все это искренне верил.

Так что ни о какой ангажированности речи быть не может. Туликову никто с соответствующими предложениями не звонил и ни о чем подобном не просил. И потом, важно учитывать: песня состоит не только из мелодии, но и из текста. А музыкальная составляющая папиной ленинианы — выше всяких похвал. Это, кстати, неоднократно отмечали многие композиторы и артисты. Более того, в отцовских произведениях — и «ленинских» в том числе, — удивительные фортепианные партии. Таких — при всем уважении — нет ни у Островского, ни у Фельцмана. Та же песня «Родина» — не столько даже песня, сколько самостоятельное произведение для фортепиано. Александра Николаевна Пахмутова отмечала: «Это широкий, распевный гимн нашей стране, нашему народу. Вспоминаются многократные исполнения этой песни, яркий оркестровый проигрыш с блистательным, победоносным соло фортепиано. Известно, что Серафим Сергеевич был великолепным пианистом, поэтому соло в его исполнении еще больше увеличивало покоряющую силу этого произведения».

культура: Лучшие вещи были созданы Туликовым, когда существовала большая страна. А в чем сегодня, когда эмоциональный и социальный раздрай общества налицо, а той страны давно уже нет, увидел бы Серафим Сергеевич патриотическое начало? На что была бы направлена его творческая энергия?
Туликова: Излишне говорить, поколение моего отца крайне болезненно переживало развал государства. В 90-х Туликов с горечью осознавал: время песен о той Родине, которую он воспевал, увы, проходит. Но, с другой стороны, Россия-то осталась! О ней бы папа и продолжал писать. Кстати, он мечтал издать сборник с песнями о России. Но когда обратился в одно издательство, получил ответ, суть которого сводилась к следующему: «Если сможете достать две тонны бумаги, мы с удовольствием это издадим». Дикая насмешка. Как могла подняться рука написать письмо такого содержания уважаемому восьмидесятилетнему человеку?

культура: Каким Серафим Сергеевич был в повседневном общении?
Туликова: Отцом был строгим. Хотя постоянно покупал мне всякие приятные мелочи, дарил подарки. Но если приносила домой двойку или тройку, папа расстраивался и давал это понять. Как и в случае с моей диссертацией — она не прошла первое слушание. Отец только неодобрительно покачал головой: значит плохо старалась, надо сделать так, чтобы было лучше.

Относительно взаимоотношений Туликова с окружающими… Не могу сказать, что он был легким в общении: скорее, замкнутым, чем рубахой-парнем. В наш дом приходило много гостей, но панибратского, фамильярного отношения папа не допускал. Не то чтобы умышленно окружал себя неприступной стеной — просто окружающие четко улавливали, где находится та самая грань, которую не следует переступать.

культура: Серафим Сергеевич сочинял до последних дней?
Туликова: Да, каждый день сидел за роялем — что-то постоянно наигрывал, придумывал. Бывало, осенит его какая-нибудь музыкальная идея посреди ночи — встанет, поработает над ней, запишет. Папа был не из тех, кто трубит «от звонка до звонка», за исключением случаев, когда сочинял для какого-нибудь конкретного проекта. Он верил в озарение.

Иногда отец делал вырезки из газет с понравившимися ему высказываниями. Вот эти (показывает первую страницу нотной тетради с последними работами Туликова) — «Патриотом всегда быть трудно» и «Нет ничего сложнее простоты» — вполне можно расценивать как основные постулаты папиного жизненного кредо.