Валерий ШАМБАРОВ

29.07.2024

Материал опубликован в февральском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».

Славная история нашей страны неотделима от летописи ее флота. Победы моряков окончательно сломили Швецию, после Северной войны вывели Россию не только на просторы Балтики, но и в ряд великих мировых держав, стали решающим фактором в противостоянии с Османской империей, прервав ее господство на Черном море. Полярные и тихоокеанские границы Отечества установили герои Великой северной экспедиции, исследовавшие берега Ледовитого океана, Берингова и Охотского морей, открывшие множество островов, проливов, земли Аляски.

Русский флот триумфально побеждал при Килиакрии, Чесме, Дарданеллах, у Афонской горы, при Наварине, Синопе. Список знаменательных свершений дополнили кругосветные плавания Крузенштерна, Лисянского, Головнина, Коцебу, открытие Антарктиды, беспримерная оборона Севастополя, защита Петропавловска-Камчатского, Порт-Артура, прокладка Северного морского пути...

Как это ни парадоксально, особые награды для русских моряков были введены уже в XX веке — в феврале 1944-го, 80 лет назад.

В Российской империи таких знаков отличия не было. При Петре I флотских офицеров производили в кавалеры ордена Святого Апостола Андрея Первозванного, позже награждали орденами Святых Александра Невского, Анны, равноапостольного князя Владимира, Станислава. Боевую доблесть Екатерина II отмечала орденом Святого Георгия Победоносца, корабли и экипажи удостаивались Георгиевских штандартов, а для нижних чинов были введены Георгиевские кресты и медали. Конкретные подвиги и достигнутые в сражениях успехи поощрялись в Российской империи вне зависимости от того, где они проявились, на суше или на борту парусника (позже — парохода).

В годы гражданской войны флот был катастрофически ослаблен. Доктрина 1920-х — начала 1930-х отводила ему роль придатка сухопутных сил, предполагала, что стране предстоят войны на суше и основная задача моряков состоит в том, чтобы прикрывать береговые фланги фронтов. Прежний, императорский флот был оплеван как нечто чуждое и враждебное новым, революционным ценностям. Былая слава русских моряков преднамеренно стиралась в памяти поколений. Крейсер «Адмирал Нахимов» превратили в «Червону Украину», а монумент в честь великого флотоводца в Севастополе попал в 1928 году под декрет Совнаркома «О снятии памятников, воздвигнутых в честь царей и их слуг, и выработке проектов памятников Российской Социалистической революции». На постамент вместо Нахимова водрузили статую Ленина. Гробницу адмиралов (Лазарева, Корнилова, Нахимова, Истомина) во Владимирском соборе взломали и осквернили, завалили мусором. Санаксарский монастырь в Мордовии во время очередной богоборческой кампании в 1929 году погромили, часовню над захоронением Ушакова разрушили вместе с надгробием.

В 1930-е Сталин начал поворот государственной политики от «революционных» извращений в государственно-патриотическое русло. Восстанавливалась историческая преемственность Советской и царской России. Был взят курс на возвращение стране статуса великой державы, а такая цель подразумевала и борьбу за моря. Генсек заговорил о необходимости создания большого флота, способного решать важные геополитические задачи. Доктрину о его ненужности для СССР «отец народов» отверг. В период индустриализации, укрепления промышленной и экономической базы началось строительство эсминцев, лидеров эскадренных миноносцев, а потом и легких крейсеров.

Полноценно реализовать подобные проекты помешала война. На ее начальном этапе на долю флота выпали сугубо вспомогательные (а то и вынужденные) операции. Ход боевых действий определяли отнюдь не морские, а общевойсковые сражения. Глубокие прорывы гитлеровцев и союзников Германии по коалиции угрожали нашим флотским базам, заставляя срочно их эвакуировать. В результате запертый в акватории Кронштадта и Ленинграда Балтфлот лишь отбивался от вражеских авианалетов и по мере возможности поддерживал орудиями защитников города. Усилия Черноморского флота сосредоточились на обороне Одессы, Севастополя, Кавказского побережья, перевозках войск и снабжения. Восемьдесят процентов боезапаса кораблей расходовалось по береговым целям. Морская авиация подкрепляла фронтовую. В помощь сухопутным частям высаживались тактические и диверсионные десанты. Четыреста тысяч моряков влились в армейскую пехоту.

Профессиональную специфику сохранял в большей степени лишь маленький Северный флот, который обеспечивал проводку союзнических и наших конвоев (в том числе по Севморпути), отражал атаки неприятельских кораблей на берега и порты, охотился за вражескими судами на подступах к их собственным базам в Норвегии. В схватках с силами и ресурсами всей Европы героизм наших воинов — армейцев и моряков — был общим. И награды им вручались одинаковые: «Золотые Звезды» Героев Советского Союза, ордена Ленина, Красного Знамени, Красной Звезды, Отечественной войны, медали «За отвагу», «За боевые заслуги», звания гвардейских отличившимся частям и кораблям.

Курс на возрождение патриотических ценностей во время Великой Отечественной стал определяющим. На примерах славного прошлого строились воспитание и моральная подготовка воинов. В рамках подобных программ возникла идея вдохновлять командиров примерами великих русских военачальников, настраивать советских офицеров и генералов на поиски нужных решений, поощрять выдвижение талантливых кадров. 29 июля 1942 года, в разгар тяжелейших оборонительных боев, были учреждены три «полководческих» ордена — Суворова, Кутузова и Александра Невского. Они стали отражением уже не только доблести и успешности командиров, но и их мастерства, инициативности, умения выполнить приказы с максимальными результатами и минимальными потерями.

Моряки этих наград также удостаивались. Например, первым кавалером ордена Александра Невского стал командир батальона морских пехотинцев старший лейтенант Иван Рубан. В излучине Дона на него двинулся целый вражеский полк с танками. Комбат укрыл подчиненных в засаде, а на виду у неприятеля выставил группу бойцов, которая заманила немцев в ловушку. Наши внезапно ударили и разгромили фашистов, семь танков сожгли.

Моряков к высоким наградам представляли как армейских солдат и офицеров, хотя переодетые в полевую форму матросы, старшины и командиры неизменно носили под ней тельняшки, а устремляясь в отчаянные атаки, многие герои надевали бережно хранимые бескозырки.

Что же касается успешных морских операций, то «полководческие» награды на них вовсе не распространялись. Командующие флотами и флотилиями стали упоминаться лишь в статуте учрежденного осенью 1943 года ордена Богдана Хмельницкого, да и то награждения следовали только за освобождение сухопутных территорий.

Убежденный поборник флотских традиций нарком Военно-морского флота Николай Кузнецов начинал службу еще в гражданскую, однако «революционные» перекосы на него практически не повлияли. Выросший в Архангельской губернии, где живы были предания о Петре I, плаваниях поморов, полярных экспедициях, будущий адмирал чтил историю отечественного флота, изучив ее досконально. По аналогии с дореволюционными морскими праздниками Николай Герасимович в 1939 году добился установления Дня ВМФ. Именно Кузнецов в июне 1942-го внедрил приказами по флоту Георгиевскую черно-оранжевую ленту в качестве гвардейской — на нагрудных знаках, бескозырках, флагах кораблей и частей.

Летом 1943-го наши войска перешли в решительное наступление. В Ставке Верховного главнокомандующего тогда рассматривался вопрос об учреждении новых наград. Кузнецов заговорил о необходимости «флотоводческих» орденов наряду с «полководческими», поскольку и моряки заметно активизировались, начали подготовку к операциям по освобождению Новороссийска, Тамани.

Сталин идею не отверг и не поддержал, сочтя в тот момент ее недостаточно актуальной. Однако Кузнецов от своего замысла не отказался, поручил проработать вопрос подчиненному, другу, капитану первого ранга Борису Хомичу. Привлекли и других специалистов, а также сотрудников газеты «Краснофлотец». В качестве художника пригласили известного архитектора профессора Модеста Шепилевского (тот руководил мастерской в Центральном проектном бюро флотского наркомата).

Выдающихся флотоводцев прошлого, в честь которых могли быть созданы новые ордена, определили однозначно: Ушаков и Нахимов. Кузнецову пришлось выдержать нешуточные споры вокруг вопроса о том, какая из наград должна быть «старше».

Нахимова в то время в СССР знали все, поскольку еще в 1939 году, как раз в рамках кампании по восстановлению исторической преемственности, вышел роман-эпопея Сергея Сергеева-Ценского «Севастопольская страда». Адмирал там предстал перед читателями в образе народного героя, души обороны Севастополя, «отца родного» для рядовых матросов. Книга была рекомендована политработникам для воспитания личного состава на флоте. Тогда же появилась и с успехом шла в театрах постановка по пьесе Игоря Луковского «Адмирал Нахимов».

Осада немцами и румынами города русской славы в годы Великой Отечественной выявила прямые параллели с событиями прошлого века. Сергеев-Ценский на сей раз написал повесть «Синопский бой», а известный историк академик Евгений Тарле издал монографии «Павел Степанович Нахимов» и «Крымская война». По той же пьесе Луковского Всеволод Пудовкин в эвакуации начал снимать картину. А вот Ушаков еще оставался малоизвестным...

Знаток морской тактики и истории, незаурядный флотоводец Кузнецов доказывал, что фигура Федора Федоровича в военно-исторической иерархии все-таки стоит выше, что он ни много ни мало «морской Суворов», не проигравший ни одного сражения автор новой тактики и неординарных приемов морского боя, фактический создатель флота, завоевавшего для России господство на Черном море, бравшего неприступные твердыни Ионических островов...

В начале 1944 года вражескую группу армий «Север» под Ленинградом разгромили. Была снята блокада и открылся выход в море для Балтийского флота, которому предстояло участвовать в освобождении Прибалтики, нанесении мощных ударов по союзнице Гитлера Финляндии и самой Германии. На юге наши войска и флот намеревались штурмовать Крым и Одессу. На первый план выходила задача восстановить свое господство на Черном море, очистить его от нацистов, а также их румынских и болгарских прихвостней. Наступление — с десантными операциями, пресечением вражеских морских коммуникаций — готовилось и на севере.

Всей душой разделявший сталинские замыслы о «большом флоте» и океанских просторах Кузнецов ставил в пример Федора Ушакова с его Средиземноморскими походами, мудрой дипломатией, умелым командованием международными силами. Теперь, когда исход войны был фактически предрешен, Сталин поддержал Николая Герасимовича, которому, однако, снова пришлось объяснять правительственной комиссии, какая из будущих морских наград должна быть «главнее».

Эскизы Верховный утверждал лично. Первые варианты ему не понравились. После внесенных правок изображение ордена Ушакова одобрил, а другой эскиз вдруг отложил. Рассматривал, думал и наконец достал из ящика «Победу», после чего сказал, что к лучам ордена Нахимова тоже подошли бы рубины. Разумеется, пожелание было исполнено.

3 марта 1944 года вышел указ Президиума Верховного Совета об учреждении высших наград для моряков. Флотский аналог ордена Суворова I степени был изготовлен в виде платиновой звезды с золотым медальоном и барельефом непобедимого флотоводца. У наградного знака II степени — звезда золотая, медальон серебряный.

Орден Нахимова стал аналогом ордена Кутузова: I степени — золотой с рубинами, II степени — серебряный. Традиционная отечественная символика тоже не была забыта. К ордену Ушакова прилагалась лента андреевских цветов, бело-голубая. К ордену Нахимова — оранжево-черная, георгиевская.

Тем же указом для рядовых матросов, сержантов, старшин, мичманов были учреждены медали Ушакова и Нахимова, которые приравнивались соответственно к медалям «За отвагу» и «За боевые заслуги». Добавив их к одноименным орденам, Кузнецов позаботился о хорошо знакомой ему особой, «морской гордости» и не прогадал: матросы ценили эти награды очень высоко. Даже те, кто воевал на суше, стремились заслужить именно «морские» знаки боевого отличия, демонстрирующие принадлежность к флоту. В отдельных случаях ими награждали офицеров, но представления принимались по ходатайствам матросских коллективов, которые свидетельствовали: тот или иной командир наравне с рядовыми дрался в самом пекле.

Всего же за время войны орденами Ушакова обеих степеней было награждено 207 человек, Нахимова — 533 (некоторые удостоились нескольких одинаковых орденов). Награждали и флотские части, соединения. Медали Ушакова получили более 14 тысяч человек, Нахимова — 12,8 тысячи.

Случаи недопонимания, отправки коллективных писем в наркомат ВМФ возникли вновь. Моряки задавали все тот же вопрос: почему же Ушаков поставлен выше Нахимова? Разъяснения публиковались в газетах, в специальных листовках, звучали по радио.

Михаилу Ромму художественный фильм поручили снять уже после войны. Когда на экранах появился ярко, убедительно показавший Ушакова Иван Переверзев, недоумевать по поводу наградной «иерархии» советские люди перестали. При этом возрождалась по всей стране память о великом русском флотоводце.

Учреждение новых орденов имело еще одно немаловажное последствие: власти озаботились сохранностью памятных мест, связанных с прославленными адмиралами. Могила героя Севастопольской обороны, хоть и взломанная, была народу известна, но где похоронен Ушаков, советские люди не знали. Найденные документы свидетельствовали: в Санаксарском монастыре. Он был полуразрушен, а кладбище на его территории — разорено. Для поисков могилы создали государственную комиссию. Отыскав погребение, обнаружили: останки адмирала оказались нетленными. Добросовестные члены госкомиссии зафиксировали данный факт в протоколе. В итоге находка спасла монастырь от полного уничтожения. Обитель взяли под государственную охрану, начался ремонт построек. Нетленность мощей по традиции нашей Церкви — признак святости, и это стало весомым основанием для последующей канонизации праведного адмирала.

Мы и сейчас ему молимся как покровителю Военно-морского флота, стратегических Военно-воздушных сил, как одному из небесных заступников России.

Учрежденные 80 лет назад награды сохранились. Ими по-прежнему награждают отличившихся в боях моряков, а также флотские части, учреждения, корабли. Медали Ушакова и Нахимова по внешнему виду остались такими же, как в советские времена, а вот облик орденов несколько изменился: вместо звезд — кресты. Так ведь и сами флотоводцы наверняка выбрали бы именно такую форму наградного знака.

Фото: Юрий Смитюк/ТАСС и РИА Новости