28.06.2024

Материал опубликован в февральском номере журнале Никиты Михалкова «Свой».

23 января (4 февраля) 1880 года великий князь Александр Александрович, будущий император Александр III, в своем дневнике записал: «Погода сегодня совершенно весенняя, светло, тепло и чудное солнце с самого утра. В Гатчине мы смотрели на пруду подводную лодку инженера Джевецкого, который при нас сделал несколько удачных опытов со своей лодкой и кончил тем, что подвел мину под плот и отойдя взорвал ее отлично. Эта лодка, я уверен, будет иметь большое значение в будущем и сделает порядочный переполох в морских сражениях».

Наш выдающийся ученый, кораблестроитель Алексей Крылов обстоятельства, при которых император познакомился с изобретением Степана Джевецкого, описал в своих мемуарах несколько иначе (впрочем, возможно, тут речь шла о второй встрече будущего царя-миротворца и талантливого изобретателя):

«1 марта 1881 г. Александр II был убит, воцарился Александр III. Ему было доложено о лодке Джевецкого. Он пожелал ее видеть, было приказано привезти лодку в Гатчину и спустить в отличающиеся прозрачностью воды Серебряное озеро, и назначен день показа лодки царю. Джевецкий несколько дней бороздил по озеру, изучая царскую пристань и как к ней ловчее пристать. Зная, что Александр III неразлучен с царицей Марией Федоровной, Джевецкий заказал букет самых великолепных орхидей — любимых цветов царицы. Настал день испытаний. Царь и царица сели в шлюпку, на которой и вышли на середину озера, а Джевецкий, пользуясь прозрачностью воды, маневрировал около этой шлюпки, иногда проходя под нею. Наконец шлюпка подошла к пристани, царь и царица вышли и остались на пристани. Джевецкий с ловкостью пристал, открыл горловину, вышел на пристань, преклонил колено и подал царице великолепный букет орхидей, сказав: «C’est le tribut de Neptune á Votre Majesté» (это дань Нептуна Вашему Величеству). Царица пришла в восторг, рассыпалась в комплиментах; царь остался очень доволен, благодарил Джевецкого и приказал дежурному генерал-адъютанту рассказать об этих опытах военному министру П.С. Ванновскому, чтобы он озаботился возможно спешной постройкой 50 лодок, с уплатой Джевецкому 100 000 руб.».

Как бы то ни было, обороноспособности страны и активному внедрению инновационных технологий Александр III придавал первостепенное значение. Заказанные императором подлодки были построены и приняты инженерным ведомством меньше чем через год. Сконструированная Степаном Джевецким лодка стала первой в мире субмариной с электрическим двигателем. Она работала на аккумуляторах и являла собой пример самых впечатляющих научно-технических достижений второй половины XIX века.

В мае 1886-го, совершая инспекционную поездку в город русской славы, император в сопровождении командующего войсками Одесского военного округа генерала от инфантерии Христофора Роопа присутствовал на очередном испытании подлодки в севастопольской бухте. По свидетельству генерала Алексея Куропаткина, «Государь внимательно относился ко всему осматриваемому. Задавал много весьма серьезных вопросов и своим спокойствием и простотой производил на всех чудесное впечатление».

В 1890 году Джевецкий сконструировал торпедный трубчатый аппарат для миноносцев, примененный позже на подводных лодках. Впрочем, до выполнения стратегических задач под водой нашим морякам было еще очень далеко. Основной упор в деле развития Военно-морского флота власти империи, естественно, сделали на строительство надводных боевых кораблей. Такую цель Александр III поставил перед собой, еще будучи цесаревичем. Через полтора десятка лет после Крымской войны и последовавшего за ней Парижского мирного договора (им устанавливался запрет на использование Россией военного флота на Черном море) Александр Александрович своей матери Марии Александровне писал: «Какой огромный шаг сделала Россия, решившись наконец разделаться с трактатом 1856 г... Дай Бог теперь провести этот важный вопрос до конца без войны. Но главное — настойчиво требовать свои права и ни на шаг не отступать от своих прав, которые, кажется, не посмеет подвергать сомнению ни одно из европейских государств, показавших уже несколько раз, как они исполняют свои трактаты, тогда как Россия в продолжении 14 лет не нарушала своего трактата ни одного раза».

За годы правления императора Александра III было спущено на воду 114 российских боевых кораблей, включая 17 броненосцев (общим водоизмещением 171 616 тонн), 10 броненосных и бронепалубных крейсеров (68 222 тонн), 14 броненосных и неброненосных канонерских лодок (20 599 тонн) и 53 миноносца. Почти все суда создавались на отечественных верфях.

Вышедшие на морские просторы эскадренные броненосцы с большой дальностью плавания носили имена «Севастополь», «Полтава», «Петропавловск». Океанским броненосным крейсерам дали названия «Память Азова», «Адмирал Нахимов», «Рюрик». В 1888-м сошли со стапелей первые черноморские броненосцы «Императрица Екатерина II» и «Чесма». К 1897 году наш Черноморский флот — во многом благодаря политике царя-миротворца — был практически полностью восстановлен. В его составе было 6 броненосцев, 4 крейсера, 22 миноносца.

К 1898-му Россия вышла на третье место в Европе по числу боевых судов: у Великобритании в эти годы было 355 кораблей, у Франции — 204, у Российской империи — 107, у Германии — 77. Отныне наш ВМФ становился мощным инструментом внешнеполитической деятельности.

В ходе военной реформы по указанию нашего императора была произведена реорганизация структуры управления флотом: вместо департамента Морского министерства создавался Главный морской штаб. Новая административная система нацеливалась на решение оперативно-тактических и организационно-мобилизационных задач и, конечно же, на поддержание флота в полной боевой готовности. С введением «Положения об управлении командами на берегу» подверглись изменениям организационно-штатные структуры береговых частей Балтики и Черного моря.

Созданный под державным руководством флот начал активно действовать на просторах Мирового океана. В 1893 году Средиземноморская эскадра под командованием контр-адмирала Федора Авелана посетила с дружественным визитом французский порт Тулон. Этот ознаменовавший сближение Франции и России рейс был своего рода ответом на прибытие в Кронштадт двумя годами ранее, 11 июля 1891-го, кораблей вице-адмирала Альфреда Жерве. Чествуя французских делегатов, Александр III тогда стоя выслушал республиканский гимн Франции «Марсельеза» и провозгласил тост за французского президента Сади Карно.

Создание новых судов позволило России приступить к планомерному и масштабному сбору сведений о морских путях и коммуникациях, портах и ремонтных базах. В 1886 году из Кронштадта в кругосветное путешествие отправился парусно-винтовой корвет «Витязь» капитана первого ранга Степана Макарова. В задачи корабля входило проведение гидрографических, гидрологических и других исследовательских работ в Мировом океане.

За годы правления Александра III трудившиеся над улучшением качеств морской артиллерии ученые, инженеры, мастера достигли в целом неплохих результатов. Оружейники совершенствовали порох, снаряды, патроны, приборы для ночной стрельбы и управления артиллерийским огнем... В течение всего 14-летнего периода непрерывно развивалось и минное производство.

К построенным ранее заводам (Балтийскому, Ижорскому, Обуховскому, Севастопольскому, Николаевскому и др.) добавилось порядка полутора десятков частных вспомогательных предприятий, из которых одни с успехом строили миноносцы и судовые механизмы, другие производили корпусные конструкции, третьи занимались поковками и отливками, изготовлением дымогарных и паровых труб, работами по устройству котлов, водоотливных систем...

«На него, на его деяния смотрел тогда весь мир, — писал художник Михаил Нестеров о царе-миротворце. — Его слово было в тот момент решающим. Император Вильгельм за ним всячески ухаживал, французы в нем видели своего спасителя, Англия, получив урок на Кушке, внимательно, молчаливо наблюдала». Французский политический деятель Поль де Кассаньяк выразился еще более определенно: «При Александре III Россия управляла миром».