14.05.2023
Материал опубликован в апрельском номере журнала Никиты Михалкова «Свой».
Александр III перед своей коронацией, 28 апреля 1883 года, 140 лет назад, издал повеление «О флагах для украшения зданий в торжественных случаях». В высочайшем документе говорилось: «...чтобы в тех торжественных случаях, когда признается возможным дозволить украшение зданий флагами, был употребляем исключительно русский флаг, состоящий из трех полос: верхней — белого, средней — синего и нижней — красного цветов». 7 мая данные положения были включены в Собрание законов Российской империи, а следующий русский монарх Николай II окончательно утвердил триколор в качестве национального флага.
Ни тот, ни другой императоры не запрещали использовать «имперское», черно-желто-белое знамя. Как же возникла хорошо знакомая нам конкуренция государственных цветов и флагов?
Первыми воинскими стягами на Руси являлись квадратные и трапециевидные великокняжеские знамена с ликом Спаса Нерукотворного — иногда черного, а чаще багряного цвета. Под такими флагами сражался с крестоносцами Александр Невский, а Дмитрий Донской одержал победу на поле Куликовом. С несколько иначе расшитым полотнищем Всемилостивейшего Спаса Иван Грозный брал Казань и Астрахань, а Петр I ходил в Азовские походы.
Достоверно известен год самого раннего появления бело-сине-красного флага (закрепленного не на древке, а на гафеле кормовой мачты) — 1669-й. Его поднимали на первом русском корабле «Орел», построенном в царствование Алексея Михайловича в селе Дединово под Коломной.
В марте 1668 года, когда постройка судна уже была близка к завершению, начальник верфи голландский полковник Корнелиус фан Буковен написал царю, что кораблю требуется государственный флаг. Количество нужной ткани «немец» определил точно: «310 аршин киндяков» (простая хлопчатобумажная) и «150 аршин тафты» (плотная, тонкая, глянцевая из скрученных нитей). Насчет расцветки офицер-иноземец не был столь же скрупулезен, предложил использовать сочетание, «яко Великий Государь укажет».
С этим в Кремле определились 9 апреля, когда в Сибирский приказ ушла «память» о выделении указанного количества «червчатой, белой и лазоревой» (красной, белой, голубой) материи «на знамена и еловчики» (вымпелы). Поступила она корабелам через год — в апреле 1669-го. Тогда-то и взвился первый русский триколор. Судя по количествам тканей трех цветов, полотнище делилось на равновеликие продольные полосы, что подтверждают и голландские гравюры с видом корабля. Царским повелением предписывалось изображать на морских флагах двуглавых орлов.
Впоследствии на тему цветов и «геометрии» возникало множество спекуляций, в том числе — типично русофобская: триколор-де в угоду голландским инженерам и команде «Орла» был «позаимствован» у Королевства Нидерландов, только полосы местами поменяли. Это — неправда, поскольку в голландском флаге в то время фигурировала не красная, а оранжевая полоса — по цвету правящей династии Оранских. Есть на этот счет и псевдоисторическое объяснение: победоносная для нас русско-польская война 1654–1667 годов закончилась Андрусовским договором, по которому с Россией воссоединились Левобережная Украина и восточная часть Белой Руси, и, соответственно, к традиционному для русских красному добавились белый и синий цвета разделенных областей древней Руси.
Как бы то ни было, узаконил цветовое сочетание Петр Великий, чей сохранившийся до наших дней матерчатый государев атрибут (впервые поднятый на 12-пушечной яхте «Святой Петр» в Белом море) назывался «флагом царя Московского». Трехцветное полотнище с золотым двуглавым орлом посередине почти не отличалось внешне от современного штандарта президента России.
20 января 1705 года Петр I издал указ о том, чтобы «на торговых всяких судах» впредь поднимать бело-сине-красные флаги. Одновременно с этим русский монарх утвердил и другой «царский штандарт» — желтое знамя с черным двуглавым орлом, держащим в когтях и клювах карты морей, на которых утвердилась Россия. Так и было положено начало существованию двух видов знамен.
Военный флот избежал спора о цветах, получив в 1712 году Андреевский флаг. В иных сферах долго царила вариативность. Бело-сине-красные полосы обозначали не только принадлежность к торговым русским судам, но и вхождение в Российскую империю новых земель, например, колоний в Калифорнии и Аляске. В то же время, начиная с царствования Анны Иоанновны, по постановлению Сената шарфы офицеров пехотных и драгунских полков стали повторять цвета российского герба: черный с золотом. Для коронации Елизаветы Петровны было вышито государственное знамя, где черный двуглавый орел на желтом фоне был окружен гербами княжеств и земель, входивших в состав России.
Точная дата появления «имперки» с горизонтальными полосами белого, желтого и черного цветов не ведома, но доподлинно известно: флаги, ленты и кокарды с этой гаммой широко разошлись среди русского воинства в 1812 году, наглядно контрастируя с республиканской расцветкой Франции. Позже, при Николае I, бело-желто-черные флаги начали вывешивать на домах, а ленты и кокарды — носить гражданские чиновники.
У такого сочетания имелись довольно основательные трактовки, например, связанные с дарами евангельских волхвов Младенцу Христу: белый ладан — Богу, золото — Царю, черная смирна — Человеку на погребение.
Аналогичное расположение полос соответствует знаменитой уваровской формуле «Православие, самодержавие, народность»: наверху — символизирующая сакральность белая, внизу — черная, по цвету земли, прикорневой основы русского народа.
Порядок в имперский геральдике пытался навести Александр II, правда, поручил это пришлому немцу. Нумизмат и коллекционер, сын берлинского архивариуса Бернгард Кене пробился в число основателей Русского археологического общества, получил баронский титул и должность начальника гербового отделения департамента герольдии. В июне 1858-го по его докладу царь утвердил рисунок с новым гербом и измененной цветовой последовательностью: вверху — черная полоса, посередине — оранжевая (золотая) внизу — белая. 1 января 1865 года в указе Александра II черно-желто-белое сочетание было представлено как «государственные цвета России». Такие флаги разрешалось использовать только госучреждениям, обыватели же могли вывешивать бело-сине-красные знамена.
Переворот имперских цветов с ног на голову Кене обосновывал «законами геральдики», но специалисты лишь качали головами: флаги переворачивают в знак траура или бедствия. Некоторые с досадой отмечали перекличку нового русского флага с австрийским, а также саксонским и ганноверским. Кроме того, на гербе немецкий нумизмат подрезал нашему орлу крылья и хвост, стилизовав его под птицу Габсбургов.
И тем не менее обновленные в середине XIX века флаг и герб наши монархисты почитали как «истинно национальные», а либерально настроенные соотечественники тяготели к бело-сине-красному триколору.
При этом оба флага оставались официально признанными. Ныне сторонники «имперки» последнего образца приводят свои доводы: мол, под этим стягом Россия всюду побеждала: завершила покорение Кавказа, освободила от османского гнета славян. Но, надо признать, тогда же был убит и царь-освободитель.
С проблемой двух знамен пришлось разбираться его сыну Александру III. Фоном для монаршего решения стала внешнеполитическая обстановка. Стремительно крепнувшая Германская империя в 1882 году заключила с Австро-Венгрией и Италией угрожавший России Тройственный союз. С Францией, напротив, наметилось сближение. «Немецкие» черно-желтые колеры на сей раз как бы проигрывали бело-сине-красному трехцветию. В 1883-м русский император отправил в отставку Кене и возвратил в качестве национального знамени когда-то утвержденный Петром Великим триколор. Второй флаг остался в качестве романовского, династического. По некоторым сведениям, царь-миротворец распорядился вернуть ему прежний порядок цветов — с белой полосой вверху.
«Имперку» продолжали вывешивать в торжественных случаях на зданиях, хотя и реже, чем при Александре II. Сохранившаяся двойственность приводила подчас к неприятным коллизиям, смущавшим монархистов и забавлявшим либералов. Так, в мае 1892-го, когда в стране отмечали очередную годовщину коронации Александра III, имперские флаги полиция Харькова приказала со зданий снять.
По восшествии на престол Николая II для решения вопроса о национальной символике было созвано Особое совещание под председательством бывшего министра путей сообщения генерал-адъютанта Константина Посьета. Посьетовская комиссия, в составе которой преобладали чиновники морского ведомства, признала единственно правильным государственным флагом бело-сине-красный. Аргументация была почти анекдотичной: дескать, праздничные рубахи у крестьян — белые, синие или красные, как и женские сарафаны, значит, эти цвета — самые народные.
Государь выводы комиссии принял, хотя и с двухлетней отсрочкой. Хроника коронации Николая II в Москве и Петербурге запечатлела оба флага. Черно-белые кадры позволяют определить: самая светлая полоса у «имперки» — вверху. Этот же флаг фигурирует в документальных фильмах периода начала Германской войны.
С выбыванием бело-желто-черного знамени из политического бытия России сторонники «имперки» тогда не смирились. Видный публицист Евстафий Воронец и его единомышленники развернули в начале ХХ столетия бурную полемику с Посьетовской комиссией. В итоге самодержец своим указом от 10 мая 1910-го вновь созвал Особое совещание (под председательством товарища министра юстиции Александра Веревкина). Двухлетняя серьезная работа специалистов на сей раз подтвердила исконность сочетания черного, желтого (золотого) и белого цветов в русской протогеральдике. Большинство членов комиссии склонялись к возвращению имперского флага и вытеснению бело-сине-красного триколора обратно в торговый флот.
Затем еще одна госкомиссия (во главе с морским министром Иваном Григоровичем) признала предложенную ранее реформу «неудобной». Чем закончились бы эти затянувшиеся борения, если бы не отменившая русскую геральдику революция? Возможно, компромиссом. Ведь именно такой, «компромиссный» флаг появился у нас в Первую мировую: в верхнем углу бело-сине-красного полотнища был изображен в желтом квадрате черный двуглавый орел.
Те исторические коллизии вызывают жаркие споры и сегодня, ведь под обоими флагами у России случались и колоссальные успехи, и катастрофические неудачи.
В качестве арбитра в подобных дискуссиях, возможно, не помешало бы привлечь умнейшего человека и великого патриота Федора Тютчева, который в одном из стихотворений гордо подытожил: «В кровавую бурю, сквозь бранное пламя, предтеча спасенья — русское Знамя к бессмертной победе тебя провело».