Татьяна ФИЛИППОВА

24.06.2022

К 350-летию Петра Великого вышла из печати историко-культурная энциклопедия «Петровские памятники России. Москва». «Культура» поговорила об этом труде с одним из его авторов, известным москвоведом и градозащитником, координатором движения «Архнадзор» Рустамом Рахматуллиным.

— Кому принадлежит идея собрать в одной книге московские памятники, связанные с Петром и его соратниками?

— Идея всего «Свода петровских памятников России» принадлежит Александру Валерьевичу Кобаку, известнейшему краеведу, директору петербургского Фонда имени Лихачева. Альбом «Петровские памятники России. Москва» задумывался как первый том «Свода». Первые тексты и общий план книги существовали уже двенадцать лет назад, когда и я согласился стать ее соавтором и соредактором.

— С чего вы начали работу?

— Для начала нам надо было расширить словник: он рос все эти годы, по мере архивных и натурных открытий в городе, и достиг почти ста пятидесяти адресов. Неоценимый вклад в наполнение книги внесла Наталия Леонидовна Корсакова, мой петербургский соавтор. Естественным образом оказалось, что Москва среди всех русских городов лидирует по числу сохранившихся церквей, монастырей и гражданских зданий, связанных с Петром.

— Какая структура у книги?

— Разделы по видам объектов. Соборы, дворцы, монастыри, городские храмы, парки, общественные здания, жилые здания, усадьбы, вошедшие в черту Москвы (представленные в основном храмами), и монументы, включая некрополь. Так что охвачены все возможные виды объектов наследия, кроме нематериальных, например топонимических.

Но это не архитектурный путеводитель по всем памятникам, хронологически относящимся к петровскому времени. Мы искали личную, биографическую связь с Петром, его сподвижниками, сродниками, врагами и жертвами.

— Можно ли в сегодняшней Москве увидеть очертания города петровского времени, я имею в виду не границы, а ощущения, можно ли пройти городом Петра и увидеть те здания, которые видел он?

— Если вы имеете в виду плотность памятников, то это районы от Волхонки до Воздвиженки и от Мясницкой до Солянки. Районы, где возможны многочасовые прогулки только по петровским памятникам. Другое дело, что на прогулке не всегда имеет смысл отделять петровское от остального.

— Мне кажется, надо очень постараться, чтобы на Маросейке увидеть петровскую Москву. Все здания с позднейшими надстройками, перестройками.

— «Культура — это распознавание». Есть яркие реставрации, когда первоначальная архитектура экспонирована навстречу нашему вниманию. Есть объекты, которые ожидают реставрации, совершенно не раскрыты. Есть палаты XVII века, а есть дома с палатами, то есть здания, в которых древняя сводчатая часть меньше остальной: это либо только служебный этаж, либо служебный и господский без жилого. Русская реставрационная школа, особенно в 1960–1980-е годы, очень любила делать раскрытия, фрагментарную реставрацию, показывать слои разных эпох, и таких объектов довольно много.

— К 350-летию со дня рождения Петра, которое отмечается так масштабно, московские здания, связанные с его именем, привели в порядок?

— Такой тенденции не было. Но к юбилеям трудно создавать подобные программы, поскольку реставрация возложена законом на владельцев и пользователей зданий. Каждое здание живет в своем ритме, и предписаниями эти ритмы невозможно синхронизировать.

Конечно, можно и нужно дотировать некоторые реставрационные работы. Есть физически пустующие здания, например Московский печатный двор на Никольской улице, 15. Это памятник XVI–XVIII веков, мемориал Ивана Федорова — и мемориал Петра, поскольку здесь печаталась первая русская газета «Ведомости», редактором которой был он сам. РГГУ, которому принадлежат палаты Печатного двора, затягивает с началом реставрации, и Москва могла бы взять ее на буксир.

Есть примеры затянувшихся работ на Волхонке, в так называемом «музейном городке» ГМИИ. Там почти прекратились экскурсии, потому что большая часть усадеб, окружающих Пушкинский музей, поставлена на реставрацию, превратившуюся в реконструкцию — с подземными этажами и повторно возводящимися надстройками. Среди этих усадебных домов три петровских адреса, вошедших в наш Свод: палаты Полтевых, Толочановых и Лопухиных. И нигде не поспели к юбилею.

— Что сейчас происходит с «домом Анны Монс», возлюбленной Петра I?

— Это все-таки легендарный адрес Анны, но легендарные тоже включены в Свод, их своеобразная «петровскость» несомненна. Вместе с тем это достоверно петровский памятник — палаты царского медика ван дер Гульста. Там не одна, а две проблемы. Первая — вывести дом из многолетнего запустения через реставрационные работы. У здания уже несколько лет есть частный собственник. Вторая проблема — возвращение палат в городское пространство после сноса бывшего заводского корпуса, стоявшего перед ним. Снос произведен ради строительства нового корпуса МГТУ имени Баумана. Это два разных вопроса, и они решаются по отдельности. После выступления координатора Архнадзора Константина Михайлова на Президентском совете удалось добиться того, что памятник будет виден из города, а может быть, и доступен для близкого осмотра.

— В ходе работы над книгой были сделаны какие-то открытия?

— Конечно. Еще в начале работы один из авторов Свода Дмитрий Гузевич удаленно, а Александр Кобак на месте нашли мемориальную доску XVII века в церкви евангельских христиан-баптистов в Трехсвятительском переулке. То есть в самой церкви знали о существовании доски, но не афишировали ее существование. Доска посвящена Николаасу Витсену, голландскому путешественнику и дипломату, покровителю московской голландской общины, и перекочевала из упраздненной церкви Немецкой слободы в церковь-преемницу. Вскоре после визита Кобака современный приход евангельских христиан-баптистов отреставрировал доску и поместил ее на видном месте.

Или, например, уже упоминавшиеся палаты Толочанова в Малом Знаменском переулке, 5. Они получили точную датировку, которая, надо сказать, лежала на видном месте. Сама принадлежность палат окольничему Семену Федоровичу Толочанову, одному из членов правительства царевны Софьи, была установлена предпроектными реставрационными исследованиями. А ваш покорный слуга обратил внимание на запись в Журнале посещений патриарха: такого-то числа, месяца, года приходил Толочанов, благословиться переезжать в «новопостроенные каменные хоромы». Запись опубликована в конспекте великого историка Москвы Ивана Егоровича Забелина. Нужно было лишь сопрячь ее с конкретным домом. Очень редкий случай точной датировки палат XVII века, вплоть до дня новоселья.

— Есть ли в петровской Москве место, которое вам, как москвоведу, особенно дорого?

— Вообще-то я не выделяю Петровскую эпоху из истории Москвы. Но самым петровским местом назвал бы Высоко-Петровский монастырь. Это и архитектурный манифест царствования, и фамильный монастырь Нарышкиных — семьи царя по матери, и каждое его здание имеет особую мемориальную программу.

К слову, я надеялся, что реставрация Боголюбской церкви, усыпальницы Нарышкиных, поспеет к июню и монастырь станет центром юбилейных торжеств в Москве. Увы, саркофаги и надгробия по-прежнему стоят во дворе, на временных местах в галерее трапезной церкви, а окончание работ, по моим сведениям, перенесено на ноябрь.

— Поскольку бумажная книга явно станет библиографической редкостью, было очень гуманно со стороны издателей сделать электронную версию, которая выложена на сайте «Свод петровских памятников России и Европы» https://petersmonuments.ru/. Архнадзор опубликовал еще и карту Москвы с навигацией по электронной версии. Карта просто подталкивает отправиться в самостоятельную экскурсию по отмеченным на ней точкам. Вы учитывали такую возможность, когда ее создавали?

— Конечно. Архнадзор сделал эту карту с любезного согласия издателей — Фонда имени Лихачева и Института Петра Великого. Карта имеет и некоторую самостоятельную ценность: расположение кликабельных геометок позволяет судить о географии петровской Москвы. Например, о ее тяготении к востоку, к среднему течению Яузы, вдоль вектора царского бегства из Кремля.

Фотография на анонсе: Владимир Трефилов / РИА Новости