Юлия ГОНЧАРОВА, Ростовская область

24.01.2014

Январь 2014-го отмечен в календаре печальной датой. 95 лет назад Оргбюро ЦК РКП(б) приняло Циркулярное письмо об отношении к казакам. На Дон пришел красный террор. Началось повсеместное уничтожение казачества — выселение, конфискация имущества, расстрелы. Только за годы Гражданской погибло более полумиллиона казаков.

Революцию казаки приняли по-разному. Подавляющее большинство (85%) выступили за белых и лишь 15% встали под красные знамена.  Однако после первого года жизни при Советах, когда начались расстрелы и передел земли, против новой власти восстали и те немногие, кто поначалу принял ее лояльно.

— В первый год после революции Советская власть на Дону продержалась недолго и не успела распространиться по всей казачьей территории, — рассказал «Культуре» заведующий лабораторией казачества Южного научного центра РАН, доктор исторических наук Андрей Венков. — Было создано всего сто Советов, а хуторов было больше тысячи. Всевеликое Войско Донское объявило мобилизацию, и большевиков с Дона выбили.

Но ненадолго. Дело в том, что собственного оружейного производства на Дону не было, снабжала Тула, которая оказалась в то время под большевиками. Стволы казакам стали поставлять немцы. Но в ноябре 1918-го и в Германии началась революция. Приток оружия вовсе прекратился, казаки остались без патронов. Часть полков (не без влияния большевистской агитации) бросила фронт и разошлась по домам. Красная армия начала активное наступление и, практически не встречая сопротивления, дошла до Донца и Маныча, были заняты три четверти Донской области. Но мира с казаками не получалось. Красный террор в этих краях был особенно кровав. 

О чем умолчал Шолохов

Некоторые историки говорят о геноциде — пожалуй, справедливо. В апреле 1919-го была создана специальная организация Донбюро РКП во главе с Сергеем Сырцовым. Подписанная им резолюция предполагала уничтожение всех верхов казачества, распыление путем мобилизации и переселения рядового казачества, подрыв экономики станиц — конфискация орудий труда, скота, продовольственных запасов, даже запрет на ловлю рыбы в Дону. В регион было решено направить переселенцев из Центральной России. «Само существование казачества с его укладом жизни, привилегиями и пережитками, а главное — умением вести вооруженную борьбу представляет угрозу Советской власти», — бил тревогу Сырцов. Ворошилов, а потом и Сталин упрямо гнули линию: пока всех казаков не перебьют, мира на Дону не будет. Расстреливали даже стариков и старух.

— За первый месяц после директивы о расказачивании в станицах Верхнего Дона было уничтожено более трехсот человек, — продолжает Венков. — Но казаки — не тот народ, который добровольно подставит лоб под пулю. Массовое восстание началось со станицы Вёшенская, где расстреляли 12 человек. Советы решили погасить полыхнувшее пламя кровью. Ленин писал о «свирепой и беспощадной расправе».

Вот как рассказал о тех событиях Михаил Шолохов в романе «Тихий Дон»: «Закипел Верхне-Донской округ. Толканулись два течения, пошли вразброд казаки, и понесла, завертела коловерть. Молодые и которые победней — мялись, отмалчивались, все еще ждали мира от Советской власти, а старые шли в наступ, уже открыто говорили о том, что красные хотят казачество уничтожить поголовно».

Примечательно, что о многих эпизодах Шолохов сознательно умолчал, в чем и признался в письме Горькому от 6 июня 1931 года: «Я нарисовал суровую действительность, предшествующую восстанию; причем сознательно упустил такие факты... как бессудный расстрел в Мигулинской станице 62 казаков-стариков или расстрелы в станицах Казанской и Шумилинской, где количество расстрелянных казаков (б. выборные хуторские атаманы, георгиевские кавалеры, вахмистры, почетные станичные судьи, попечители школ и проч. буржуазия и контрреволюция хуторского масштаба) в течение 6 дней достигло солидной цифры — 400 с лишним человек...»

Расстрел полагался не только за участие в антибольшевистских выступлениях, но и за «прикосновенность к заговорам и мятежам», в обиходе это формулировалось, как «знал, но не донес». Поскольку мужчины воевали, а женщины, старики и дети возили им патроны и еду, получалось, что участвовали все. Однако всех уничтожить невозможно. Поэтому реввоенсовет Южного фронта решил ограничиться «только» хуторскими атаманами, офицерами, полицейскими, а также всеми, у кого будет найдено оружие. Но какой же казак без оружия? Оно было практически у каждого. Так начались массовые расстрелы.

— Родителей убили сразу, двух сестер снасильничали, а потом закололи штыками, а шестилетнего мальчонку в одной рубашке выкинули из дома на мороз: мол, сам околеет, — такой рассказ очевидца тех событий привел мне директор фонда «Казачье Зарубежье» историк Константин Хохульников. — Как при таких зверствах было относиться к Советам? На борьбу встали все от мала до велика.

Примечательно, что в штабе Донской армии (воевавшей за белых) не знали о казачьих волнениях в тылу противника. Узнав же, срочно послали туда самолет на разведку. Вот что доложили Войсковому Кругу побывавшие в восставших районах летчики Донской авиации Бессонов и Веселовский: «В одном из хуторов Вёшенской старому казаку за то только, что он в глаза обозвал коммунистов мародерами, вырезали язык, прибили его гвоздями к подбородку и так водили по хутору, пока старик не умер. В станице Каргинской забрали 1000 девушек для рытья окопов. Все девушки были изнасилованы и, когда восставшие казаки подходили к станице, выгнаны вперед окопов и расстреляны... С одного из хуторов прибежала дочь священника со «свадьбы» своего отца, которого в церкви «венчали» с кобылой. После «венчания» была устроена попойка, на которой попа с попадьей заставили плясать. В конце концов, батюшка был зверски замучен...»

15 000 вооруженных казаков сражались с красными не на жизнь, а на смерть. Почти половина из них — более 7 тысяч — погибли. Уже находясь на грани поражения, повстанцы все же смогли соединиться с Донской армией, вытеснили красных с территории Области Войска Донского и отбили Царицын (ныне Волгоград). 

— Это уникальный случай, когда народное восстание увенчалось успехом, — говорит Венков. — Повстанцы добровольно вошли в Белую армию, и Деникин направил войска на Москву. Но этот поход потерпел фиаско...

«Испанка», голод, продразверстка

Принято считать, что Дон — сплошь казачий. На самом деле это не так. Казаки составляли лишь 43% населения, при этом в их владении находилось 80% земли в Области Войска Донского. При рождении казаку обязательно полагался надел. По сравнению с крестьянским он был больше в пять раз. Казачий двор, где было десять голов скота, считался бедным. Казаки держались обособленно, «руку дружбы» тем, кто приехал на Дон из других регионов России и с Украины, не протягивали. Наоборот, стычки на бытовом уровне возникали постоянно. Поэтому неудивительно, что большинство жителей Дона — а это были крестьяне, поддержали линию партии. Редко когда казак шел на соседа-казака, в основном расказачиванием занимались пришлые. Доносы, грабежи, захват земли... Люди начали скрывать свою принадлежность к казачеству. 

Потери донцов были огромны.  250 тысяч — почти все взрослые мужчины, погибли в Гражданскую. Еще столько же убито мирного населения — старики, женщины, дети. По территории восемь раз проходил фронт, был голод, эпидемия «испанки», которая выкосила еще часть населения. В 1920-м — продразверстка, на следующий год — снова голод. На хутор в 600 дворов оставалось всего шесть лошадей. Землю некому было обрабатывать, люди начали умирать. Небольшую часть казаков удалось переселить. Около двух тысяч мобилизовали в Красную армию. Многие подались за рубеж. 

В 1922 году Советы объявили амнистию, и около 20 тысяч донских казаков вернулось на родину. Но уже в 1927-м их всех посадили. По официальной статистике, в 1926-1927 годах половина мужского населения Дона — молодежь в возрасте до 16 лет. Взрослых выкосили. Кого не убили в Гражданскую, расстреляли в годы коллективизации, включая и тех, кто воевал за красных. Очередная волна репрессий прокатилась по Дону в 1937-м... 

— В Вёшенской, — рассказывает Андрей Венков, также уроженец тех мест, — практически не осталось мужчин. Никто из моих предков по мужской линии не умер в своей постели. Погибли на войне, были расстреляны, сгинули в тюрьме. Как-то к моей бабушке приехала подруга. Поздно вечером мы пошли ее провожать, и в темноте с ней поздоровался хромой старичок. Она не ответила. Это оказался некто Гусев, который принимал участие в расказачивании. Он остался чуть ли не единственным мужчиной в станице. Все его знали, помнили, но боялись. А моя старая прабабка Меланья Васильевна видела лишь одну причину поражения казаков: «Надо было лучше воевать, а не бросать фронт и расходиться по домам». Да и коллективизация не обошла нашу семью. Далеко не все конфискованное имущество шло на пользу государства. «Ты, старая тварь, до сих пор в моих платьях ходишь!» — такие разговоры можно было услышать среди соседок.

Всего же за период с революции до начала Великой Отечественной войны число казаков на Дону уменьшилось, по оценкам Венкова, более чем на миллион. 500 000 были убиты в Гражданскую, еще 100 000 эмигрировало, многие погибли во времена коллективизации, были высланы. А некоторые, чтобы избежать репрессий, вовсе перестали называть себя казаками. 

Вместо лампасов — камуфляж

Сегодня, согласно последней переписи населения, казаков столько же, сколько было до революции. Это что касается количества... 

По соседству с администрацией Ростова-на Дону расположился штаб возрожденного Всевеликого войска Донского. Сегодня в войске более 140 000 человек. Далеко не все из них потомки тех, дореволюционных, казаков. Здесь можно встретить и русских, и украинцев, и даже чеченцев, чьи предки воевали с казаками. В войсковых рядах — главы районных и местных администраций, члены муниципальных казачьих дружин, учащиеся кадетских корпусов, школ и училищ... Казачество стало модным — красивая яркая форма, офицерские чины, статус.

Да и живут донские казаки сегодня не только на Дону. Структуры Войска Донского есть и в Волгоградской, Воронежской, Липецкой, Калужской, Тульской и Астраханской областях, в Калмыкии, на территории Белоруссии и Украины. Поддерживаются отношения с донскими казаками, живущими в США, Франции, Германии, Болгарии, Аргентине, Канаде, Австралии и ряде других стран.

Ни один праздник, ни одно официальное мероприятие не обходится сегодня без казаков. С июня 2013-го войском командует новый атаман — заместитель губернатора Ростовской области Виктор Гончаров. Работы у него много, застать атамана на месте корреспонденту «Культуры» не удалось — Гончаров был в Волгограде, встречал Олимпийский огонь. Под охраной казаков факел пропутешествовал по Ростову, затем путь донцов лег в Сочи, где они будут следить за порядком во время Олимпиады. 

Охрана порядка, как и век назад, — «конек» казачьих дружин. Это даже прописано в областном законодательстве — участвуют в патрулировании территорий и выставлении постов, проведении рейдов, карантинных, аварийно-спасательных и других мероприятиях. Урегулируют межэтнические конфликты. Результат есть. В целом уровень преступности намного ниже, чем на «смешанных» территориях. Охраняют и нравственный микроклимат: например, в казачьих поселениях вы не найдете религиозных сект.

… Я шагаю по улицам Старочеркасской. Сегодняшняя станица — совсем не та, что была во времена «Тихого Дона». Ни ржания лошадей, ни девичьих песен по-над Доном. Как и везде в России, молодежь здесь тянется в города, традиции теряются.

— Ситуация в сельской местности крайне тяжелая, остались одни старики, — вздыхает Венков. — Должна быть разработана государственная программа поддержки казачьих поселений, ее можно было бы включить в федеральную программу развития отечественного туризма. Я считаю, крайне необходимо делать это, потому что казачьи поселения — островки стабильности, а казаки — те люди, на которых испокон веков государство могло положиться.

Станица стала обычным дачным поселком. Зимой большинство кирпичных домов пустует, люди живут в ростовских квартирах. Приезжают на лето — подышать свежим воздухом, искупаться в старице Дона. 

Те же казаки, что остались в станице, занимаются сельским хозяйством. Как и их прадеды носят военную форму. Но не ту, с лампасами да фуражками, а современный камуфляж — так удобнее. 

Казачата и «Витязи»

В километре от Старочеркасской, на берегу старого русла Дона, расположился культурно-исторический комплекс «Казачий Дон». Вот здесь как раз и воссоздан весь колорит казачьей станицы. Курени, пристань, конный и скотный дворы — все так, как в нашем представлении должна выглядеть станица. В центре Покровское подворье — храм, трапезная, музей.

Сюда не только туристы, но и сами донцы приезжают, чтобы познакомиться со своей историей. Тут проходят народные гуляния, приуроченные к православным праздникам. Причем исключительно в традиционном казачьем стиле: выступление фольклорных коллективов, военно-исторических клубов, демонстрация казачьей джигитовки, парад кадетов, разнообразные забавы. Рассчитаны праздники на отдых всей семьей. Дети и взрослые получают здесь ответ на вопрос «Кто такой казак?». 

Руководитель и создатель проекта Игорь Семенов — человек верующий. Поэтому «Казачий Дон» стал местом, где пытаются возродить исконные донские традиции и духовность. А казачество, говорит Семенов, всегда было немыслимо без духовного начала. Ведь девиз казаков — «За веру, Дон и Отечество».

— Первое, на что обращаешь внимание, подъезжая к Старочеркасску, — это храмы, — акцентирует мое внимание руководитель проекта. — В каждой станице есть храм, но только здесь их пять, и каждый уникален. Старочеркасск — особое место, духовное, историческое, это невозможно не чувствовать. Каждые выходные летом к нам приезжают до тысячи человек. Круглый год мы принимаем автобусы со школьными группами. 

Здесь у ребят проходят уроки по истории родного края. А летом для детей планируется устроить «Покровскую экспедицию».

— Это будет лагерь для юных казаков и казачек, где ребята смогут приобщиться к донским традициям, овладеть казачьими воинскими навыками и умениями, научиться верховой езде, освоить народные ремесла, — говорит Игорь Владимирович. — И, конечно, особое внимание будет уделено православному и духовно-нравственному воспитанию казачат. Мы ориентируемся на опыт движения «Витязи», которое было образовано в 1934 году в Париже. Через «Витязей» прошли тысячи детей казаков-эмигрантов, и это помогло даже вдали от Родины сохранить русский язык, культуру, православную веру.

Возвращение домой

Казакам-эмигрантам посвящен расположенный здесь же Музей казачьего зарубежья — подобных, уверяли меня, в мире больше нет. Большинство экспонатов, связанных с Гражданской войной и исходом казаков, собрал уже упоминавшийся Константин Хохульников. Коллекция книг и журналов на разных языках, бесценные фотографии и пластинки рассказывают о культурных и научных достижениях казаков за границей. 

Начинается музей с карты Российской империи. Почти все территории — от Сибири до Крыма — были присоединены усилиями казаков. Живописные полотна рассказывают об их роли в самых значимых моментах российской истории: Куликовская битва, Азовское осадное сидение, Бородинское сражение. И, конечно, исход за рубеж. В начале ХХ века эмигрировало порядка 100 000 казаков. В основном в Турцию, Болгарию, Сербию. Оттуда — в Германию, Австрию, Чехию, США, Чили, Парагвай, Аргентину... Всего — 38 стран. 

— Казачье зарубежье ХХ столетия оставило потомкам богатейшее культурное наследие, — рассказывает Константин Хохульников. — В современной России оно пока мало известно. 

Более двадцати казачьих хоров выступали по всему миру. Казаки-ученые дарили свои изобретения другим странам, а не родине. Чернобровые казачки покоряли Голливуд. Виртуозной джигитовкой наши соотечественники поражали французов и англичан... 

— Среди эмигрантов было очень много образованных, талантливых людей, — рассказывает Константин Николаевич. — Казаки-эмигранты проявили себя в культуре, науке, военном деле. Среди них были выдающиеся инженеры, врачи, путешественники. Большинство из них были преданы душой потерянной Родине, но понимали, что возвращение в СССР равнозначно смертному приговору. Те, кто возвращался, сразу оказывались в лагерях. 

Отдельный стенд посвящен поддержавшему Гитлера генералу Петру Краснову. Да, и это было — из песни слов не выкинешь. Рядом картина очередного кровавого события в жизни казачества — выдача в Лиенце. Согласно договоренностям Ялтинской конференции, англо-американские союзники обязались выдать СССР после окончания войны всех перемещенных лиц. Союзники перевыполнили обязательства, выдав и значительную часть эмигрантов первой волны, которые не были советскими гражданами. Из окрестностей Лиенца в СССР было депортировано свыше 22 500 казаков, в их числе и Петр Краснов.

На соседней стене — портрет и выписка из протокола по делу Харлампия Ермакова. Внизу лаконичное «расстрелять». Именно этот казак стал прототипом главного героя шолоховского романа. 

На IV Всемирном казачьем конгрессе была принята резолюция о том, что надо делать все возможное, чтобы вернуть в Россию культурное наследие казачьего зарубежья — все архивы. 

В последние годы неоднократно поднимался вопрос о массовых репрессиях и духовном подавлении казачества в СССР. Об этом и о необходимости возрождения казачества говорил и Владимир Путин. 

Ясно, что возродить казачество в том виде, в каком оно существовало, уже не удастся. Однако ясно и другое: сегодняшней России остро необходимы люди, которые стояли бы на страже устоев нашего народа, не допускали его вытеснения с исконных территорий, особенно в южных регионах, и главное — для кого это было бы не работой «от и до», а образом жизни. Как когда-то у казаков.