Вадим БОНДАРЬ

17.01.2014

18 января отмечается юбилей события, на несколько столетий определившего развитие не только нашей страны, но и, пожалуй, всей Европы. В этот день 360 лет назад состоялась Переяславская рада, принявшая решение о воссоединении Украины с Россией. 

Ключевое слово — «воссоединение». То есть речь не об объединении, не о заключении союза и даже не о «двух братских народах». Термин «воссоединение» подразумевает, что народ — русские и украинцы — един. С позиций самостийных культпросветработников и выполняющих их заказ придворных историков, это, конечно, звучит крамольно. Но исторические факты — упрямая вещь. И они на протяжении как минимум десяти веков постоянно напоминают нам об этом единстве.

Начнем с того, что в IX веке образуется, а к концу Х века завершает формирование территориальной структуры Киевская Русь, объединившая славян от Тамани до Полесья и нынешней Северной Двины. В различных иностранных источниках — от записок путешественников до официальных документов — в массе своей оно именуется Гардарика или просто Русь. Без всякого «киевского» уточнения. Так же, как его воины и просто жители, будь они киевлянами или новгородцами, прозываются россами или русичами. 

Возникшее государство оказалось по-своему уникальным. Оно объединило разные племена с их внутренней субкультурой, манерами, тонкостями быта, а кроме того — что гораздо важнее — с общим языком (диалектические отличия не противоречат этому принципу общности), базовыми ценностями, а затем и с единой верой. Это была не раздираемая противоречиями «тюрьма народов», не понимающих и ненавидящих друг друга, какой на протяжении веков была, например, Османская империя, а скорее «плавильный котел», каковым стали в последующем Соединенные Штаты Америки.

Благодаря своим уникальным особенностям древняя Русь смогла без саморазрушения и деградации брать от соседей все лучшее — от алфавита-кириллицы, византийских одежд, художественных и архитектурных школ до варяжского оружия. Умела без насилия ассимилировать как отдельных приходящих на ее территорию людей, так и целые дружины чужестранцев. Всем этим и была крепка тогдашняя единая Русь, которая в последующем объединила вокруг славянского ядра более двадцати неславянских народов.

В этом несокрушимом единстве заключался секрет ее успеха. Породниться и стать союзниками такого мощного государства почитали за честь византийские императоры и предки нынешних гордых европейцев. Так, за киевского князя Владимира Святого «с великой поспешностью и желанием», как писал историк, отдал замуж свою родную сестру византийский император Василий II.   

Дочерей сына Владимира, Ярослава Мудрого, с удовольствием взяли в жены французский король Генрих I, норвежский — Харальд Суровый, венгерский — Андраш I. Держава Ярослава простиралась от берегов Балтийского моря до Азии, Венгрии и Дакии. 

Но всему этому пришел конец, когда у вождей началось головокружение от успехов, а за ней и междоусобицы. Как и сегодня, местные элиты, или как тогда говорили «мужи лутшие, нарочитые», играя на страстях местных князей и обманывая народ, пожертвовали суверенитетом единого государства в пользу суверенитета собственной олигархии. В 1097 году, на съезде в Любече, внуки Ярослава разделили Киевскую Русь на отдельные вотчины. 

Именно в период раздробленности русского государства в XIV веке появляется термин «Малая Русь». Малороссия — Юго-Западная Русь включала в себя Галицко-Волынскую землю и Приднепровье. Название «Украина» применительно к Малороссии относилось к приграничным территориям, окраинам Русской земли. Происхождение слова очевидно: Украина — окраина. Об этом говорится в капитальном «Этимологическом словаре русского языка» Макса Фасмера, в других словарях. Никаких мифических Укров, прародителей современных украинцев, мы нигде не находим. 

Разделенная недалекими лидерами, окруженными местечковым олигархатом, Русь стала легкой добычей иноземцев. После возрождения полноценной русской государственности под рукой теперь уже Москвы, не все земли, некогда составлявшие единое целое общей страны, смогли вернуться в прежние пределы. Хотя и стремились к этому. 

Сегодня мало кто знает, что начало воссоединения Украины с Россией могло состояться гораздо раньше. В 1557 году предводитель запорожских казаков князь Дмитрий Иванович Вишневецкий попросился в подданство к Ивану Грозному со всем Войском Запорожским и несколькими приднепровскими городами. Увы, в это время царь был одержим идеей похода в Ливонию и отказался от воссоединения южнорусских земель, не желая из-за них воевать с Польшей. К этому следует добавить, что никаким украинцем Вишневецкий себя не считал. Восемь поколений его предков были православными, женились на русских княжнах и считали себя русскими людьми. 

Обращение Вишневецкого было не единственным. Однако военно-политические причины в течение многих лет не позволяли вновь объединить общий народ под единым державным стягом. За это время элиты некогда удельных княжеств, а теперь составных частей различных империй, стали постепенно принимать католичество, забывать русский язык и сливаться с местной знатью. С их непосредственным участием некогда единому народу внушалась чужая идеология, насаждалась другая религия, культура, язык, образ мыслей. Все русское, напротив, всячески истреблялось. В том числе и любые сочетания со словом Русь. Вместо них в обиход вводятся разные искусственные названия — Украина, Герцогство Буковина, Королевство Галиция и Лодомерия и т.п. Оккупационные власти внушают малороссам (фактически — русским), что они особая нация — украинцы. В официальных документах запрещается употреблять слова «русский», «малоросс», «русин». Например, с 1904 года галицийские русины (русские) стали именоваться в австрийских документах украинцами. Готовясь к войне против России, австро-венгерские спецслужбы строили планы отторжения от нее малороссийских губерний и создания под скипетром Габсбургов Украинского королевства.

В итоге, после целого ряда войн и дипломатических баталий, в составе единого государства — сначала Российской империи, а затем Советского Союза — удалось собрать большую часть некогда единого русского государства. Но периоды оккупации не прошли даром. Отдельные группы некогда единого народа, подобно Вавилонскому столпотворению, перестали понимать друг друга. А желание построить сказочное самостийное «Украинское королевство» для многих стало навязчивой идеей. Этому, как и прежде, активно помогают архитекторы другого проекта — Западного. «Одно только американское агентство USAID на одной только Украине имеет бюджет в два раза больший, чем все Россотрудничество во всем мире», — говорит глава ведомства Константин Косачев. 

Украинцам, особенно молодежи в центральных и западных районах, помимо иностранных агентов, активно промывают мозги местные неправительственные организации, а также тысячи грантоедов, ставящих, как и много веков назад, собственный суверенитет и материальные блага выше национальных и государственных. Сказки про то, что, как говорил Остап Бендер, «заграница нам поможет», развеивает хотя бы один, самый свежий пример. France Télévisions (французская национальная телевещательная сеть) опубликовала результаты социологического опроса среди молодежи. Так вот, 67% молодых французов от 18 до 34 лет считают, что «общество будущего не позволит им осуществить их мечты», и только 33% придерживаются противоположного мнения. В результате 41% опрошенных хотят покинуть Францию, причем навсегда. Францию — страну, стоявшую у истоков создания так манящего своими неоновыми огнями Евросоюза. Страну, имеющую второй по размерам ВВП в Европе и одну из лучших на континенте систему социальной поддержки и защиты населения. Если во Франции такое неверие в будущее, то что же говорить о более скромных странах? Так кто же, кому и чем поможет? 

Западный цивилизационный проект никогда не предусматривал и не предусматривает наличие внутри себя Русского мира (в широком — наднациональном — смысле этого слова) или каких-либо еще идейно-концептуальных культурных и политико-экономических автономий. Не говоря уже об альтернативах. История это красноречиво доказала. На этот случай предусмотрен и вполне успешно строится «санитарный кордон» из «самостийных» образований, возникших на месте бывших советских республик, в большинстве своем представляющих из себя крайне зависимые от внешних факторов, во многом лишь номинально независимые государства. Данный кордон рассматривается не только как резервационно-оградительная стена, но и как лояльный плацдарм для концентрации и экспорта в российские пределы различных элементов Западного проекта, разрушающих и подменяющих собой нашу ценностно-мировоззренческую основу и национальную самость.

Поэтому сегодня, в канун памятной даты, так остро стоит важнейшая задача, — возвращение к общенациональным истокам, избавление от чужеродных пропагандистских штампов, возрождение широкого экономического сотрудничества. А там, кто знает — может, и найдутся в наших странах здравые политики, которые смогут осуществить второе воссоединение.