Алексей ЧЕРЕПАНОВ

19.12.2013

Николай II Александрович

«Кто начал царствовать — Ходынкой, 
Тот кончит — встав на эшафот».
                           Константин Бальмонт, 1906 год

Японский городовой

Поговорка «японский городовой» появилась в русском языке после путешествия наследника престола Николая Александровича в Страну восходящего солнца в 1891 году. Полицейский Цуда Сандзо, стоявший в оцеплении в городе Оцу, неожиданно набросился на цесаревича и дважды ударил его саблей по голове. 

Исследователи до сих пор гадают, что побудило японского полицейского совершить покушение на русского наследника? На суде Цуда Сандзо заявил, что иностранцы не оказали должного почтения памятнику воинам, погибшим во время Сацумского восстания, и невежливо обошлись с императором, не посетив его в Токио.

Сразу же после покушения цесаревич заявил: «Это ничего, только бы японцы не подумали, что это происшествие может чем-либо изменить мои чувства к ним и признательность мою за их радушие». Однако многие историки полагают, что инцидент в Оцу стал одной из косвенных причин русско-японской войны. 

Так закончилось заграничное путешествие цесаревича, по традиции, завершавшее курс его обучения, — обучения изысканного, но поверхностного. Его учителями были лучшие российские профессора, однако они только читали лекции, — спрашивать не имели права. Даже политический наставник великого князя Константин Победоносцев выразил однажды сомнение «в том, что его лекции усвоены августейшим учеником». 

Прежним курсом

Ники, как называли его близкие, не был готов к царствованию. 20 октября (1 ноября) 1894 года, в день смерти Александра III, новый император, плача, обращался к другу детства великому князю Александру Михайловичу: «Сандро, что я буду делать! Что будет теперь с Россией? Я еще не подготовлен быть царем! Я не могу управлять империей. Я даже не знаю, как разговаривать с министрами...»

Александр III не стремился вводить наследника в государственные дела, полагал, что для этого еще будет время, однако стремительно развивавшаяся болезнь почек унесла жизнь 49-летнего императора. 

Управляющий Морским министерством адмирал Чихачев говорил: «Наследник — совершенный ребенок, не имеющий ни опыта, ни знаний, ни даже склонности к изучению широких государственных вопросов. Наклонности его продолжают быть определенно детскими, и во что они превратятся, сказать невозможно. Военная строевая служба — вот пока единственное, что его интересует. Руль государственного корабля [выпал] из твердых рук опытного кормчего, и ничьи другие руки в течение, по всей вероятности, продолжительного времени им не овладеют. Куда при таких условиях направит свой курс государственный корабль — Бог весть». 

В начале царствования Николай Александрович пытался следовать политике отца. «Пусть все знают, что я, посвящая все свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его мой незабвенный, покойный родитель», — заявил Николай II в первой публичной речи перед депутациями дворянства, земств и городов в начале 1895 года. Однако Ники не обладал ни волей, ни знаниями, ни политическим весом Александра III. После русско-японской войны и революции 1905 года Николаю  пришлось пойти на уступки: 6 августа 1905 года император подписал Манифест об учреждении Государственной думы, а 17 октября — даровал «населению незыблемые основы гражданской свободы на началах действительной неприкосновенности личности, свободы совести, слова, собраний и союзов». 

Каково это было совершить государю, который верил в божественное происхождение своей власти, можно только догадываться. Но премьер-министр Сергей Витте писал, что Николай II никогда бы не подписал октябрьского манифеста, «если бы на этом не настоял великий князь Николай Николаевич».

Дядюшки

В течение всего царствования Николай II был не свободен в своих решениях. Сильнейшее влияние на него оказывали четыре брата отца, а также двоюродный дядя Николай Николаевич. Их долг был подчиняться своему государю, застенчивому и нерешительному племяннику. На людях так и происходило, но наедине тон бесед менялся: например, великий князь Владимир Александрович кричал, что он был бы гораздо лучшим царем и колотил кулаком по столу, требуя принять то или иное решение.

В условиях, когда любые начинания власти вызывали недовольство и противодействие общества, дядюшки сильно подрывали авторитет дома Романовых, а в авторитарной системе престиж власти и сила власти — вещи неразрывные. 

Великого князя Алексея Александровича в народе прозвали «Князь Цусимский». Кутила и «светский человек с головы до ног», он был назначен адмиралом российского императорского флота. Его «беззаботное существование было омрачено, однако, трагедией: несмотря на все признаки приближающейся войны с Японией, генерал-адмирал продолжал свои празднества и, проснувшись в одно прекрасное утро, узнал, что наш флот потерпел позорное поражение в битве с современными дредноутами микадо», — язвил великий князь Александр Михайлович. 

Он же писал, что другой великий князь Сергей Александрович «сыграл роковую роль в падении империи»: «При всем желании отыскать хотя бы одну положительную черту в его характере, я не могу ее найти. Будучи очень посредственным офицером, он, тем не менее, командовал лейб-гвардии Преображенским полком... Совершенно невежественный в вопросах внутреннего управления, великий князь Сергей был тем не менее московским генерал-губернатором, пост, который мог бы быть вверен лишь государственному деятелю очень большого опыта». 

Аликс

Пожалуй, одна из самых больших трагедий Николая заключалась в том, что он очень плохо разбирался в людях, — удручающее качество для политика. Ему случалось назначать на важные посты, как сказали бы сейчас, неплохих управленцев, таких как Петр Столыпин, который начал проводить аграрную реформу. Однако зачастую чехарда в высших эшелонах сводила на нет все полезные начинания. И прежде всего Николай Александрович ошибся в собственной жене, у которой тоже были амбиции политика.

Александра Федоровна бесконечно любила своего мужа, свою семью и наследника Алексея. Мальчик был болен гемофилией, — наследственной болезнью, которой страдают только мужчины, хотя передается она по женской линии. Традиционная медицина была бессильна, и Аликс искала утешение в знахарях, божьих людях, юродивых... Именно так в царской семье появился Григорий Распутин — сибирский крестьянин сомнительной нравственности, которому удавалось облегчать страдания цесаревича. 

В последние годы Александра Федоровна окончательно уверовала в божественную силу «старца», считала, что молитва и заступничество «дорогого Григория» спасут царскую семью и страну от бедствий. Он и не отрицал: «Покуда я жив, будет жить и династия», — убеждал Распутин. Наконец, Аликс стала испрашивать у «старца» совета, по поводу того или иного назначения... И хотя Николай относился к высказываниям Распутина гораздо менее фанатично, чем Александра Федоровна, к мнению «нашего друга» он все же прислушивался. 

В августе 1915 года Николай II принял на себя командование армией. Ситуация на фронте начала исправляться, правда в Петрограде было неспокойно. Все министры были против того, чтобы император покидал столицу, и только Александра Федоровна благословила Николая. «Россия переживала и более тяжелые времена, но никогда не было времени, когда бы все возможное было бы сделано для усложнения уже невозможной ситуации... Мы сидим на бочке с порохом. Нужна единственная искра, чтобы все взлетело в воздух... Принятие императором командования армией — это не искра, а целая свеча, брошенная в пушечный арсенал», — говорил министр Александр Кривошеин.

В феврале 1917 года в Петрограде началась революция, и Александра Федоровна удержать ситуацию не смогла. 2 (15) марта во Пскове Николай подписал Манифест об отречении от престола за себя и за сына. После этого Николай записал в дневнике: «В час ночи уехал из Пскова с тяжелым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман».