Алексей ЧЕРЕПАНОВ

30.11.2013

Александр II Николаевич

«Будь на троне человек!»

Отец и сын

Однажды, узнав, что великий князь Александр Николаевич анализировал с учителями восстание декабристов 14 декабря 1825 года, император Николай Павлович спросил сына: «Саша, как бы ты наказал их?» Мальчик подумал и ответил: «Я бы их простил». Николай I вздохнул и, ни слова не говоря, вышел из классной комнаты...

Удивительно, но Николай I дал сыну великолепное, глубокое и всестороннее образование. Он считал, что в деле обучения наследника главная задача заключается «не в исключительных успехах по каким-нибудь наукам, а в общем развитии и образовании ума деятельного, светлого и многообъятного».

Воспитателем к Александру пригласили Карла Мердера, — скромного полковника, награжденного за храбрость, проявленную при Аустерлице, а учителем — поэта Василия Жуковского. Тот подошел к делу с обстоятельностью педанта: испросил отпуск на полгода и поехал в Европу изучать передовую педагогическую методу. В итоге родился «план учения», рассчитанный на 12 лет. Целью обучения провозглашалось «образование для добродетели», Жуковский вслед за императором считал, что «его высочеству нужно быть не ученым, а просвещенным». 

Правда, Николай Павлович желал, чтобы львиную долю времени Александр посвящал военным занятиям, Жуковский же попытался воспротивиться этому: «страсть к военному ремеслу стеснит его душу: он привыкнет видеть в народе только полк, в отечестве — казарму». 

Александр рос добрым, веселым, отзывчивым и жизнерадостным мальчиком. Правда, окружающие отмечали у наследника недостаток воли. Кроме того, иногда на него нападали приступы непонятной апатии и хандры, он часто плакал и отмечал это в своем дневнике: «скакал на диване, разбил нос и плакал», «на занятиях плакал», «ленился и оттого плакал»... Наследник не обладал твердым характером и сильной волей своего отца.

Война — двигатель прогресса

Александр II взошел на престол в тяжелейший момент для Российской империи. Его отец, Николай Павлович, скоропостижно скончался в марте 1855 года в самый разгар Крымской войны, которая показала, что Россия, четыре десятилетия диктовавшая Европе свою волю, сильно отстала от Запада. Дефицит бюджета грозил финансовой катастрофой,— если в 1845 году дефицит составлял 14,5 миллиона рублей, то в 1856 году он вырос до 307 миллионов. Но самое главное: огромная держава, в которой жили 62 миллиона человек, исчерпала людские ресурсы! Русские армия и флот насчитывали всего два миллиона человек. Увеличение этой цифры в крепостнической державе грозило сильнейшим экономическим и социально-политическим кризисом. Войну необходимо было заканчивать любой ценой, и в марте 1856 года был подписан Парижский мирный договор, по которому России запрещалось иметь военный флот на Черном море, а «верховенство в Европе перешло из Петербурга в Париж», — как писал автор «Капитала» Карл Маркс. 

Освободитель

Александр Николаевич был далеко не первым российским императором, подступавшим к крестьянской реформе. Об отмене крепостного права задумывалась Екатерина II и Александр I, его отец Николай I собирал бесконечные секретные комитеты «об улучшении участи крепостных крестьян», — слова «освобождение» тогда побаивались. Но все правители останавливались, опасаясь реакции дворянства, — слишком многих царей лишала трона, а иногда и жизни, дворянская знать. 

Александр II начал издалека. В манифесте 19 марта 1856 года был дан намек на будущее России: «Да утверждается и совершенствуется ее внутреннее благоустройство; правда и милость да царствуют в судах ее...» Намек мало кто понял, однако вскоре в общественной жизни началась, как тогда говорили, «оттепель», — была объявлена амнистия декабристам и петрашевцам, закрыт Высший цензурный комитет, наступила эпоха «рукописного безумия» — гласность. В журналах и газетах стали кричать, что так больше жить нельзя.

В марте 1856 года император посетил Москву и в речи к предводителям дворянства заявил: «Между вами разнеслись слухи о намерении моем уничтожить крепостное право; я не имею намерения сделать это теперь, но вы знаете, что существующий порядок владения душами не может оставаться неизменным. Передайте слова мои дворянству для соображения», — Александр хотел добиться не только поддержки дворянства в этом вопросе, но и инициативы снизу. На предложение императора откликнулся только виленский генерал-губернатор Владимир Назимов — личный друг Александра. Он склонил дворян Виленской, Ковенской и Гродненской губерний выступить с инициативой об освобождении крестьян, правда без земли. После этого мало-помалу под давлением властей в 46 губерниях стали открываться дворянские комитеты для обсуждения проектов реформы...

После долгого маневрирования, переговоров и упражнений в искусстве компромиссов 19 февраля (3 марта) 1861 года Александр II подписал Манифест об отмене крепостного права. Крестьянин освобождался от крепостной зависимости и наделялся землей, которую должен был купить у помещика. Так как у основной массы крестьян денег не было, государство кредитовало хлебопашцев, считавшихся отныне «временнообязанными». Причем кредит этот крестьянин должен был выплачивать в течение 49 лет, а процентная ставка составляла 6 процентов годовых — не так много по нынешним временам. 

Однако «временнообязанные» говорили, что «свобода не настоящая», что царь дал им «настоящую волю», а помещики с чиновниками ее «подменили». Даже террорист Дмитрий Каракозов, совершивший первое неудачное покушение на Александра, так ответил на царское «почему»: «Ты обманул народ: обещал ему землю, да не дал».

Все и сразу

Вслед за отменой крепостного права, стараниями Александра II в России провели судебную, земскую, и военную реформы, изменили финансовую и образовательную системы. Однако его подданным этого было недостаточно. Им нужно было иметь все и сразу: свободу, республику, конституцию, народное счастье...

Летом 1877 года петербургский градоначальник Федор Трепов посетил Шпалерку — дом предварительного заключения на Шпалерной улице. Один из заключенных — студент Алексей Боголюбов — не снял перед генералом шляпу, и Трепов приказал высечь студента розгами, несмотря на закон о запрете телесных наказаний. Это вызвало беспорядки в тюрьме, волну гневных публикаций в прессе, а 5 февраля 1878 года народница Вера Засулич тяжело ранила градоначальника, дважды выстрелив в него из револьвера. Несмотря на неопровержимые улики, суд присяжных ее оправдал, а публика в зале устроила овацию! 

Еще четверть века назад, при Николае I, такое невозможно было представить. Боголюбова выпороли бы, и никто не обратил бы на это никакого внимания. Пресса восхваляла бы градоначальника Трепова, а строгий судья отправил бы Засулич в Сибирь. Сейчас же революционная организация «Народная воля» приговорила царя к смерти, прогрессивная общественность восхищалась поступком террористки Засулич, а курсистки мечтали повторить ее «подвиг».

1 (13) марта 1881 года царь возвращался домой после развода караулов в Михайловском манеже. На набережной Екатерининского канала народовольцы бросили в его сани бомбу. Император уцелел, но лошади, пешеходы и солдаты лейб-гвардии были убиты и ранены. Вместо того чтобы позаботиться о собственной безопасности, государь вышел из покореженных саней, дабы принять участие в судьбе умирающих. Поблизости стоял еще один террорист — поляк Игнатий Гриневицкий, — который подошел к Александру и бросил вторую бомбу. В тот же день и террорист, и государь скончались. 

На письменном столе Александра лежал проект еще одной реформы, учреждения выборного собрания, — гигантского шага «по пути к конституции». 

Кстати, в том же 1881 году от руки убийцы пал американский президент Джеймс Гарфилд. Удивительно, но террористы «Народной воли» выразили протест против подобных актов насилия и «свои глубокие соболезнования американскому народу»...