Грация и пластика
20.09.2014
В Государственной Третьяковской галерее — выставка «Магия тела. Живопись и скульптура XVIII–XX веков». Это лишь первый этап масштабного исследования. Второй, выполненный на материале графики, обещают показать в октябре.
Проект посвящен дискурсу телесности в русском искусстве. Самые ранние работы относятся к переломному XVIII веку, когда пришла новая, светская, живопись. Наши художники опирались на европейский опыт, в том числе — на идеи Ренессанса. В моде были античные пропорции: красивые фигуры, изображенные, например, на картине Ивана Акимова «Самосожжение Геркулеса на костре в присутствии его друга Филоктета» (1782), отсылают к древнегреческому понятию «калокагатия» — сочетанию внутреннего и внешнего совершенства.
Впрочем, еще большее влияние на изобразительное искусство оказало христианство. Отсюда — и дуализм души и тела, и представление о главной роли первого и греховной природе второго. Библейские (Алексей Егоров, «Истязание Спасителя», около 1814) и античные (Алексей Венецианов, «Вакханка», около 1832) мотивы доминировали вплоть до середины XIX века. А уже к концу столетия обозначилось иное отношение к телу. Человеческая оболочка получила самостоятельное значение и перестала восприниматься как помеха. Экспонаты тех лет (а особенно — XX века) несут печать жарких философских баталий. Как, например, картина Завена Аршакуни «Двое» (1990 ), где тело — лишь цветовое пятно в ряду других, а главная задача лежит в области пластических поисков.
