Татьяна ФИЛИППОВА

03.08.2021

В Новодевичьем монастыре идет крупномасштабная реставрация башен, храмов, палат и других объектов, включенных в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. С промежуточными итогами реставрации на прошлой неделе познакомили журналистов.

— Вы каску брать будете? — спросила меня серьезная женщина в воротах Новодевичьего монастыря.

Белые каски, похожие на те, что носят пилоты «Формулы-1», горкой лежали за ее спиной. Расписавшись в двух амбарных книгах, я спросила:

— А надо?

— Да, если собираетесь лезть на строительные леса.

После этой фразы стало понятно, что к приезду журналистов в монастыре действительно готовы.

— Идет реставрация всего комплекса, — поясняет Евгения Ильинична Серегина, заместитель генерального директора по научной работе АО «Межобластное научно-реставрационное художественное управление». — Многое уже сделано, готовы башни, колокольня, больничные палаты, Амвросиевская и Покровская церкви, для которых мы сделали новые иконостасы по музейным образцам. Успенский собор еще даже не начинали, там идет архитектурная реставрация, а живописная будет в следующем году. В Смоленском соборе есть интересные находки, вам будет на что посмотреть.

— А что вы нашли?

— Фрески шестнадцатого века. Вы сами все увидите.

Собор Смоленской иконы Божией Матери «Одигитрии», главный храм Новодевичьего монастыря, был заложен в 1524 году по обету великого князя Василия III в память возвращения древнего города Смоленска в состав единого Русского Государства. В середине пятнадцатого века западнорусские земли отошли литовцам, но при Василии III спор за них возобновился. Стоя под стенами Смоленска, он пообещал в случае победы поставить в столице монастырь, а в нем храм в честь Смоленской иконы, и слово свое сдержал.

По архитектурному типу Смоленский собор Новодевичьего монастыря похож на Успенский собор Московского Кремля. Когда мы всей толпой вошли внутрь, стало понятно, что выданные на входе каски пригодятся: чтобы увидеть находки, сделанные реставраторами, надо подниматься по строительным лесам на второй, третий и четвертый уровень.

Одно из главных открытий нынешней реставрации — два ангела, которые смотрят на нас с тимпанов северного и южного порталов. В семнадцатом веке собор перестраивался и порталы были заложены кирпичом. Во время реставрации кирпичную кладку начали осторожно вынимать, и оказалось, что под ней скрывается древняя роспись, причем в идеальной сохранности. Ангелы разные, но оба очень живые, они написаны свободно и бегло, словно до этих зон живописцы добрались в последний момент, когда роспись храма завершалась.

— Такое ощущение, что художник торопился, — говорит искусствовед АО «МНРХУ» Анна-Мария Макарова.

Из Смоленского собора мы идем в Мариинские палаты, получившие название в честь сестры Петра I, Марии. В них жила и ее сестра Софья, для которой Новодевичий монастырь сначала стал летней загородной резиденцией, а потом местом ссылки. После восстания стрельцов ее насильственно постригли в монахини.

Реставраторы и здесь обнаружили фрагменты монументальной росписи: стены «русского терема» украшены волнистыми завитками серебристо-серого цвета. Работы в палатах закончены, скоро они откроются для публики, и можно будет своими глазами увидеть образец древнерусского интерьерного дизайна.

Еще одно открытие ждет нас в изящной, в белокаменных кружевах колокольне Новодевичьего монастыря, которая тоже готова к приему гостей. На втором ярусе колокольни, в каморе небольшого храма Иоанна Богослова реставраторы обнаружили живопись, сделанную не в шестнадцатом веке, а в двадцатом. Автор оставил под ней свою подпись: «Здесь жил и работал над тайнами реальности во славу Р. Семашкевич».

— Живопись была в плохом состоянии, — рассказывает Анна-Мария Макарова, — мы отслоили ее от стены и отправили в наши мастерские, где она ждет своего часа.

Эта находка напоминает о той жизни, которой Новодевичий монастырь жил в первой половине двадцатого века. После революции обитель была закрыта и разграблена, настоятельницу арестовали и отдали под суд за сопротивление властям. В 1922 году в монастырских стенах открыли музей «Царевна Софья и стрельцы», в 1929-м переименовали его в «Музей раскрепощения женщины». В этом же году был закрыт Успенский храм.

Монахинь к этому времени в монастыре не осталось, в кельях расселили красноармейцев и рабочих, а в колокольне устроил свою мастерскую один из самых ярких художников русского авангарда — Владимир Татлин. Здесь он создавал свой орнитоптер, летательный аппарат, при помощи которого человек должен был взмыть в воздух, как птица, и помог с местом своему товарищу, белорусскому художнику Роману Семашкевичу.

«Летатлин» так и не взлетел, но попал в Третьяковскую галерею как шедевр свободной мысли, его автор чуть-чуть не дожил до семидесяти лет и был похоронен на Новодевичьем кладбище, а Романа Семашкевича расстреляли в 1937-м на Бутовском полигоне. Почти двести его работ были конфискованы и исчезли без следа.

«Открывая» стены, реставраторы открывают и страницы истории Новодевичьего монастыря, который так или иначе связан со всеми значительными событиями российской жизни. Почти половина из тридцати шести объектов культурного наследия уже готова к показу, над остальными специалисты «Межобластного научно-реставрационного художественного управления», успевшие поработать и в Московском Кремле, и в Великом Новгороде, в Пскове, в Дербенте, на Соловках, продолжают трудиться. В этом году они сдадут Сетуньскую караульню, Саввинскую башню и усыпальницу фабрикантов Прохоровых, построенную в начале двадцатого века и богато украшенную мозаикой в византийской традиции. Завершение реставрационных работ приурочено к 500-летию Новодевичьего монастыря, которое будет отмечаться в 2024 году. К этому времени все должно быть готово.

Фото: Сергей Ведяшкин / АГН «Москва».