Опаленные Цхинвалом
03.08.2013
Осетинский народ разделен дважды: географически — Кавказским хребтом и политически — когда его в 1920-х, словно по живому, разрезали границей. С крушением Советского Союза это принесло осетинам немало бед, в том числе — кровопролитные события августа 2008-го, эхо которых в Цхинвале и его окрестностях будет звучать еще очень долго.
Граница Российской Федерации с Республикой Южная Осетия для большинства — условность, однако для тех, кто пересекает ее впервые — вполне серьезна. Юный лейтенант ФСБ вот уже полчаса старательно задает мне вопросы (от личных до политических), записывая что-то в блокнот. Но в какой-то момент вдруг понимает, что не готов выслушивать лекцию о геополитике постсоветского пространства, и отпускает с миром. Не преминув на прощание вставить «шпильку» в адрес другой стороны границы:
— И все-таки они разворовывают наши деньги!
— Ну, это «недоработка» в том числе и вашей уважаемой структуры, — смелею я, уже получив обратно свой паспорт из рук службиста. Парень вздыхает.
Денег из российского бюджета за прошедшие годы Южной Осетии выделили действительно немало. Десятки миллиардов рублей. На вопрос «зачем?» существует несколько вариантов ответов, и каждый из них будет отчасти верным. Самый наивный и благородный подобен знаменитой цитате из «Маленького принца» Сент-Экзюпери: «Мы в ответе за тех, кого приручили». Осетины всегда оставались верны России, которой присягнули еще в 1774 году, и было бы предательством оставить этих людей в беде.
Ответ второй, напротив, цинично-конспирологический: «От помощи Цхинвалу Москва получает солидные откаты». Не пойман — не вор, но исключить подобное тоже нельзя. Третий — военно-политический: «России нужен надежный форпост в Закавказье». И это так: от южной границы республики до Турции — меньше ста километров, до главных железнодорожной и автомобильной магистралей стремящейся в НАТО Грузии — вообще рукой подать. Остановлюсь на четвертом ответе — историософском: благодаря Южной Осетии и Абхазии Россия демонстрирует, что «крупнейшая геополитическая катастрофа XX века» (именно так охарактеризовал распад СССР Владимир Путин) не фатальна, а осколки империи вполне поддаются склеиванию. Хотя и дорогой ценой...
Рокский тоннель. Почти четыре километра пути в сыром полумраке, и ты в Южной Осетии. Местные пограничники даже не останавливают, им нет дела до тебя и твоего паспорта, главное, что российские погранцы пропустили. Дорога петляет по ущелью между селами. Осетинские — скромные, с бедными домами, но ухоженные. Грузинские — заброшенные, с жутковатыми развалинами роскошных особняков. Здесь было несколько анклавов, где действовала подконтрольная Грузии администрация, получавшая солидное финансирование из Тбилиси. Осетины, также жившие в этих селениях до начала конфликта, покинули их под грузинским давлением еще в 90-х. Сами же грузины бежали отсюда незадолго до 08.08.08. После изгнания с территории Южной Осетии войск Грузии эти села были сожжены.
К счастью, сказать, что навсегда сгорели и некогда добрососедские грузино-осетинские отношения, все-таки нельзя. Здесь немало смешанных семей. У Джемала Джигкаева, в прошлом врача, а сегодня — главы администрации Ленингорского района, населенного преимущественно грузинскими жителями, грузинка мать. У его заместителя, потомка знаменитого княжеского рода Алика Бараташвили — отец. Район вот уже пять лет подчиняется Цхинвалу, но товары сюда везут из Тбилиси. Правда, в сентябре этот неконтролируемый поток перекроют. Сможет ли местная власть сдержать недовольство грузинского населения? Вопрос открытый. И ответить на него мне так никто и не смог.
Впрочем, национальный вопрос — далеко не первый в палитре многочисленных республиканских проблем. После череды войн значительная часть неосетинского населения покинула эти места. Южная окраина Цхинвала — знаменитый «Еврейский квартал», подвергшийся наиболее массированной атаке грузинской артиллерии в августе 2008-го. До 1917 года евреев в городе было до 40%. Сегодня, по разным данным, — от нуля до одного. Не процента, а человека. Кое-кто утверждает, что одна пожилая еврейка «таки осталась»...
Горная деревушка Кроз в Джавском районе. Неописуемая красота — изумрудные луга, пасторальные стога сена, пасущиеся буренки. Мы сидим со спикером республиканского парламента, главой Компартии Южной Осетии Станиславом Кочиевым, на веранде его дома и беседуем о политических проблемах.
— Вы не представляете, что здесь творилось пару лет назад! Прежняя власть не только потакала разворовыванию российских денег, выделяемых на восстановление, но и преследовала инакомыслящих: сотовый телефон приходилось прятать в холодильник! С избранием президентом Леонида Тибилова многое изменилось к лучшему, поэтому наша партия поддерживает нового главу республики.
Правда для оптимизма поводов пока маловато. Многие соглашаются с тем, что местное население не столько психологически подорвано войной, сколько развращено гуманитарной помощью. Иждивенческие настроения, элементарное нежелание работать (или же только в силовых ведомствах и на руководящих постах) здесь печальное «общее место».
Столовая скромной цхинвальской гостиницы «Алан». Несколько девчонок из Питера, приехавших сюда налаживать швейное производство, чаевничают и делятся впечатлениями:
— Фабрика создана, часть штата набрана еще три месяца назад, все это время люди получали зарплату, а как только подошло время начать по-настоящему работать, стали увольняться...
Несмотря на колоссальную поддержку республики со стороны России, некоторые местные жители уже начали выражать недовольство тем, что российские войска, находящиеся в Южной Осетии, «слишком хорошо устроились». И это можно понять. Зависть — чувство дурное, но неизбежное, когда контраст столь разителен. Увы, уровень жизни простых людей здесь крайне низкий, многие до сих пор не имеют постоянного жилья. Мужчины зачастую заливают горе вином и чем покрепче.
Однако на мой вопрос, а смогла бы Южная Осетия, восстановившись после войны, прокормить себя сама, все, включая президента республики, не просто ответили утвердительно, но и заверили, что со временем вполне можно наладить широкий сельскохозяйственный и даже промышленный экспорт, возродить туризм. Был бы порядок.
И многие верят, что Леонид Тибилов, в прошлом чекист, порядок навести сможет. Хотя отлично понимают, что без воли России это невозможно. Пока что российская воля проявляется лишь в нашей военной и материальной помощи Южной Осетии. Неподконтрольность последней во многом и является причиной целого ряда сегодняшних республиканских проблем. Конечно, если бы многолетние чаяния осетинского народа воссоединиться в составе общей республики (разумеется, субъекта Российской Федерации) увенчались успехом, восстановить южно-осетинскую землю было бы проще. Но во избежание конфликта с «цивилизованным миром» Россия вслед за признанием независимости Южной Осетии пока еще не готова сделать следующий шаг. А потому, как отметил в разговоре со мной один седобородый цхинвалец: «Мир на Кавказе наступит только тогда, когда Москва будет править по-русски, без оглядки на Запад!»
