Андрей САМОХИН

22.09.2017

26 сентября на общем собрании Российской академии наук должны избрать ее нового президента. После нашумевших событий марта, когда все три кандидата, включая последнего главу РАН Владимира Фортова, взяли самоотвод, выборы были сорваны и перенесены на осень, научное сообщество опасается повторения этого сценария. Тем временем один из устранившихся претендентов вновь появился в списке, два других были отсеяны правительственным «фильтром». Закрученная интрига не заслоняет главной проблемы: РАН не может и дальше оставаться без давно назревших перемен.

Академия наук имела разные уточняющие определения: Императорская Санкт-Петербургская, Российская, АН СССР и снова — Российская. За долгое время жизни не раз менялись ее отделения и уставы, она дважды находилась под угрозой роспуска — сразу после Октябрьской революции (ее тогда спас Ленин) и при Хрущеве. Кардинальная реформа РАН, начатая правительством в 2013 году руками тогдашнего главы Минобрнауки Дмитрия Ливанова, вызвала в академических кругах резкий протест: «Академию ликвидируют!» И, надо сказать, по тому, как эти перемены начались, основания для тревоги действительно были. Существуют они и сегодня, даже после корректировки реформ, предпринятых Владимиром Фортовым. При этом протестное движение ученых в реформируемых академических институтах также нарастало. На таком фоне срыв выборов в Академию в марте этого года и неожиданный уход ее президента со своего поста поставили РАН в опасное положение. Принципиальные оппоненты этой традиционной для России научной институции получили дополнительные аргументы в пользу ее полной ликвидации или кардинального переформатирования. Такие люди, кстати, есть не только среди чиновников, но и в научной среде. Однако большинство ученых уверены, что ломать «Большую Академию» нельзя ни в коем случае.

Все программы кандидатов в президенты РАН опубликованы. Многие положения, изложенные претендентами на высокий пост, сходны. Расскажем кратко о некоторых особенностях концепций претендентов.

Геннадий КРАСНИКОВ, генеральный директор Научно-исследовательского института молекулярной электроники.

В своей программе академик утверждает, что РАН «не должна быть «клубом ученых», ориентированным внутрь себя», и призывает «разрушить образ «башни из слоновой кости». Фиксируя, что так и не заработал принцип «двух ключей», Красников планирует «организовать взаимодействие с прикладными НИИ и производственными структурами, вернувшись к системе двойного подчинения организаций сектора прикладной и оборонной науки (РАН и министерство/ведомство)». Кроме того, он считает важным наделить РАН функцией верховного координатора «фундаментальных и поисковых научных исследований». При этом академик уточняет, что в обязательном порядке «должна сохраняться базовая часть финансирования научных организаций». Ратуя (подобно остальным претендентам) за «восстановление статуса РАН как организации, способной в инициативном порядке и по запросу государства разрабатывать масштабные стратегические проекты», Красников отдельно останавливается на возможности Академии «взять на себя обязанности по запуску новых технологических «цепочек» в условиях формирования цифровой экономики.

Среди других тезисов кандидата — вхождение Высшей аттестационной комиссии в состав РАН, участие академиков «в разработке образовательных программ и их экспертизе на каждом уровне образования».

Красников выдвигает идею создания «единого академического технопарка, объединяющего все малые инновационные предприятия научно-исследовательских институтов», который станет «единым партнером для бизнеса от научных организаций Академии». Не забывает он также и о специальной программе, включающей «комплекс мер по социальной поддержке ученых старшего поколения».

Александр СЕРГЕЕВ, директор Федерального исследовательского центра «Институт прикладной физики Российской академии наук».

Академик в преамбуле своей программы дает точный анализ того, что происходило между наукой и властью после 1991года. Характеризуя четыре последних года реформы РАН, он констатирует «неверность принятых решений, поставивших российскую академическую науку на грань катастрофы», однако полагает, что надежда на преодоление ошибок есть: «принципиальными условиями для этого являются восстановление ведущей роли РАН в осуществлении научно-технической политики страны и сохранение демократических принципов организации нашей Академии».

Кандидат скрупулезно представляет продуманный алгоритм терапии. Главный тезис: «Реальное включение РАН в осуществление государственной социально-экономической, научно-технической и образовательной политики». Подобно большинству претендентов, Сергеев отвергает правило «двух ключей» во взаимоотношениях РАН и Федерального агентства научных организаций (ФАНО), как потерпевшее фиаско, предлагая вернуться к совмещению «центров научной компетенции и управления».

Кандидат подчеркивает, что без развития собственных фундаментальных исследований отечественная промышленность окажется «потребителем технологий вчерашнего дня». Для обеспечения исследователей современным дорогостоящим оборудованием Сергеев предлагает ввести «налог на науку», который будет взиматься «с прибылей сырьевых госкорпораций и крупных компаний с учетом того, что их сегодняшние доходы обеспечены трудами и открытиями отечественной науки в недавнем прошлом».

Из множества конкретных предложений кандидата стоит выделить формирование «полноценной сети представительств во всех регионах страны, где работают академические институты», а также призыв «развернуться лицом к работе со средней школой» для совершенствования образовательных стандартов, особенно в естественно-научных дисциплинах.

Среди других приоритетов Сергеева — оборонные исследования, международная «научная дипломатия», новая информационная открытость и активность РАН. Подытоживая свою программу, он, в отличие от других претендентов, представляет конкретную «дорожную карту» из двадцати первоочередных шагов.

Евгений КАБЛОВ, генеральный директор Всероссийского научно-исследовательского института авиационных материалов.

Академик дает развернутый анализ внутренних болезней и внешних проблем РАН, констатируя, что она «столкнулась с крупнейшим за последние 25 лет системным кризисом», который «ставит под угрозу... само ее существование как ведущей научной организации страны». Методы лечения предлагает разнообразные, хотя и директивные. Так, он отмечает, что «сложившаяся система выдачи госзаданий и финансирования институтов ФАНО требует кардинального пересмотра». Кандидат считает, что «вовлечение институтов РАН в хоздоговорную деятельность... позволит Академии наук выйти из замкнутого круга: недостаточность финансирования — отсутствие обновления инфраструктуры институтов — низкая привлекательность работы в Академии наук — старение кадров — утрата передового уровня по направлениям исследований — невостребованность исследований на рынке — недостаточность финансирования».

Выступая за то, чтобы РАН становилась «инициатором и координатором крупных прорывных проектов», Каблов предлагает «создавать консорциумы, объединяющие институты Академии наук, университеты, государственные научные центры, промышленные предприятия, а также бизнес-структуры». В этом же ключе звучит его тезис об «оптимизации сотрудничества региональных отделений РАН с малым и средним наукоемким бизнесом, что способствует созданию и развитию новых технопарков и инжиниринговых структур». Академик также за «обязательное участие научных сотрудников учреждения в образовательном процессе и подготовке научных кадров». По его мнению, необходимы «регулярные стажировки студентов вузов в академических институтах, государственных научных центрах, исследовательских университетах» и «обновление учебных программ с упором на их практическую составляющую».

Кандидат делает акцент на острую необходимость усовершенствовать при активном взаимодействии с Роспатентом системы управления правами на результаты интеллектуальной деятельности (РИД), созданные учеными РАН, организовав для этого специальную структуру. Он также (сходясь в этом с коллегами-соперниками) уверен в необходимости воссоздания в системе РАН аспирантуры.

В программе Каблова нашлось место и для рассказа о жилищной программе для молодых ученых, и для предложения о создании медицинской службы РАН.

Владислав ПАНЧЕНКО, председатель совета Российского фонда фундаментальных исследований.

Академик сразу же указывает: «Задачи, которые российская наука должна решать на современном этапе, в общем виде конкретизированы в Стратегии научно-технологического развития РФ, утвержденной указом президента Российской Федерации». И тут же следует вывод: «Первое, что Российская академия наук должна сделать сегодня, — это взять на себя функции ключевого партнера государственной власти в реализации Стратегии».

С другой стороны, РАН, согласно его программе, «должна стать одним из мировых центров экспертизы рисков планетарного и цивилизационного масштаба», а помимо этого «взять на себя функции центра консолидации научных комплексов государств Евразийского экономического союза, а также Союзного государства России и Беларуси». По мнению Панченко, задача Академии в том, чтобы «обеспечить гармоничное развитие гуманитарной сферы России, формирование духовного потенциала нации, устойчивость к любым деструктивным воздействиям на индивидуальное групповое и массовое сознание».

Аккуратно перечисляя направления развития науки и технологий, изложенные в той же президентской Стратегии, кандидат постулирует «необходимость налаживания активного и конструктивного диалога между властью и академической наукой в рамках естественной формулы «наука для власти и власть для науки». «Значительную ценность» он видит в «фундаментальных исследованиях, направленных на предсказательное моделирование процессов и результатов инновационной деятельности». Особое значение для претендента на пост главы Академии имеют «устойчивые и плодотворные связи с органами управления военной наукой, научно-исследовательскими организациями Министерства обороны», а также «фундаментальные проблемы, решение которых необходимо для оснащения правоохранительной системы, специальных служб и Росгвардии самыми эффективными средствами борьбы с терроризмом и преступностью».

В целях «создания единого информационного пространства» Панченко предлагает «организовать взаимодействие РАН с информационно-аналитическими службами силовых ведомств и оборонно-промышленного комплекса». Подчеркивает кандидат и необходимость участия Академии в разных хозяйственных федерально-целевых программах.

Роберт НИГМАТУЛИН, и.о. научного руководителя Института океанологии им. П.П. Ширшова Российской академии наук.

Академик излагает свою программу наиболее лирично, с ярким личностным акцентом. Недавно в интервью нашей газете («Культура» от 21 июня 2017 года) Роберт Искандерович назвал три главные, по его мнению, беды академической науки: «хроническое недофинансирование, приборная нищета, катастрофическое падение авторитета науки в обществе». В предвыборной программе он развивает эти мысли с размахом и даже в рифму: «В науке обязательно должны быть полет и страсть. Но отправлять-то в полет должна власть!» Правда, он тут же уточняет: «Ответственность ложится и на руководство РАН. Российская академия наук должна осознавать себя самоуправляемой частью государства российского».

Нигматулин ставит высокие задачи: «В Академии должна осуществляться научная разработка стратегии социально-экономического развития, развития производительных сил, науки и образования, здравоохранения, культуры, всей российской цивилизации».

Он подчеркивает, что президент Академии «опираясь на науку, должен быть сильным на заседаниях правительства, тогда с ним будут считаться».

Кандидат выдвигает смелые инициативы, далеко выходящие за «академические рамки»: «Программы развития страны должны предлагаться не только партиями, где преобладают юристы, политологи и менеджеры. Может быть, половину парламента лучше выбирать по сословиям — от РАН, от общества медиков, от общества учителей, инженеров, деятелей культуры и т.д. по определенным квотам».

Слабость спроса на научно-технические результаты академик объясняет низкой платежеспособностью населения и предлагает добиться увеличения расходов на образование, здравоохранение, науку и культуру до 25 процентов, а доли ВВП, приходящейся на госбюджет, — до 50 процентов.

Кандидат хочет видеть нового главу РАН советником президента РФ по науке, добивающимся, «чтобы разработки Академии обсуждались и учитывались в государственных программах». Он называет «опасной тенденцией» повышение эффективности науки за счет сокращения «неэффективных» институтов, а также против «возрастных ограничений при выборе руководства институтов». «Большинство ученых стали бедными... нуждаются в улучшении жилья, лечении», — констатирует Нигматулин.

Среди деловых его тезисов — возвращение «к системе управления академическими институтами «с одним ключом» путем создания (на основе аппарата ФАНО) Управления делами РАН. Кроме того, он предлагает сформировать целевой фонд для обеспечения институтов Академии научными приборами.

На момент формирования списка кандидатов на пост президента РАН было семеро. Однако неожиданно для всех распоряжением правительства РФ от 31 августа двоих вычеркнули из списка. Один из них — Алексей ХОХЛОВ, доктор физико-математических наук, проректор МГУ им. М.В. Ломоносова, заведующий лабораторией физической химии полимеров Института элементоорганических соединений РАН — призвал своих сторонников голосовать за Александра Сергеева.

— Прочитав программу Александра Михайловича, я увидел в ней много сходства с моей. Мы встретились и договорились о сотрудничестве и после этого организовали пресс-конференцию. Ее видеозапись и тезисы есть в интернете. После этого я еще разослал всем, кто будет участвовать в Общем собрании РАН, электронные письма с просьбой поддержать Сергеева. Письмо мое не требовало ответа, но я получил уже более двухсот откликов с благодарностью и заверениями, что проголосуют именно так.

Важным я считаю то, что обсуждения взаимодействия РАН и ФАНО должны быть вынесены «из-под ковра» в публичную плоскость. Чиновники Агентства, будучи юристами и экономистами, стараются дотошно исполнять те указания и правила, которые получают от правительства. Но они часто не понимают — если следовать только букве этих директив, то получится не развитие науки, а «работа по правилам — итальянская забастовка», которая не принесет ничего хорошего ни государству, ни ученым. Трудно переоценить личную роль президента Академии и ее президиума в разрешении подобных вопросов.

Прямая речь

Андрей Ваганов, научный журналист:

— Технологические отрасли в стране явно на спаде. Кроме «военной» науки, достижений и экспорта высоких технологий не видно. В такой ситуации правительство ищет некую «волшебную палочку», которая поможет возродить и экономику, и престиж страны в этой области. На роль «магического» инструмента была назначена РАН. То есть от ученых мужей ждут чудодейственно эффективного включения в разработку новых технологий, которые можно будет использовать уже завтра.

По-моему, кого бы из нынешних кандидатов сейчас ни выбрали, это все равно будет совершенно другая Академия — не только по отношению к последней четверти века, но и ко всей своей предыдущей истории. Та, прошлая Академия наук, ведущая начало от «заветов» Петра I, была утеряна в результате реформы 2013 года. И, боюсь, безвозвратно. Не берусь сказать, лучше или хуже будет новообразование, только замечу: старое разрушить недолго, а вот для воссоздания эффективно работающего нового могут понадобиться десятилетия. Пока же — без институтов, отошедших в распоряжение ФАНО, — РАН можно назвать клубом по интересам, члены которого получают еще за это государственную стипендию. Я сомневаюсь, что такое положение Академии можно изменить без кардинального пересмотра курса ее реформирования, начатого в 2013-м и продолжающегося до сих пор...

Аскольд Иванчик, доктор исторических наук, член-корреспондент РАН, главный научный сотрудник Института всеобщей истории РАН:

— Выборы в марте были сорваны в результате внешнего давления, которое было, очевидно, настолько сильным, что кандидаты в президенты не смогли ему противостоять. Будущее Академии зависит от того, кто будет выбран ее президентом. Он в значительной степени и определит то направление, по которому она будет развиваться, а значит и то, насколько ей удастся восстановить свой престиж и влияние.

Конечной целью должно стать восстановление единой системы академических институтов при руководстве ими со стороны РАН, как это было до реформы 2013 года. Однако для того чтобы это стало возможным, сначала следует изменить юридический статус Академии, а ее руководство должно показать, что оно в состоянии эффективно руководить научными институтами — лучше, чем это делает сейчас ФАНО. 

Фото на анонсе: Владимир Машатин//ТАСС